Герои здорового человека и герои курильщика
Все помнят, как чехи месяц назад снесли памятник маршалу Коневу в Праге под издевательским предлогом, что "он вышел на улицу без маски"? А знаете, кому они теперь поставили памятник? "Хэроям РОА". Да еще и с цитатой из самого, не к ночи будь помянут соЛЖЕницина: "Все ли чехи тогда поняли, какие русские освободили их город?".
Тогда - поняли. Сейчас вот только забыли...
Правда, памятник получился, мягко говоря, малобюджетным. На трехметровом шесте нахлобучен миниатюрный Т-34-85, почти полностью укрытый нацистской каской. Более наглядное отображение роли "хэроев РОА" во Второй мировой войне трудно было бы представить, даже если специально захотеть)))
https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1589334/pub_5eb0c5deedf71008373a43cc_5eb0c915d17b3f291579e253/scale_1200
Итак, немного истории - специально для тех, кто забыл.
Несмотря на то, что идея создания Русской Освободительной Армии "для освобождения России от коммунизма" была озвучена еще 27 декабря 1942 года генералами А.А. Власовым и В.Г. Баерским, первая и единственная боеспособная часть РОА была сформирована только к ноябрю 1944. До этого немцы предпочитали использовать "славянских унтерменшей" по большей части как бесплатную рабочую силу, также известную как "хиви".
Это была условно боеспособная 1-я пехотная дивизия, где "всё по-домашнему", а основной род деятельности офицеров - найти, где можно пощупать женщин.
Из послевоенных воспоминаний "хэроя РОА", написанных в штате Делавэр. Авторская орфография бережно сохранена:
"в июле 1944 в 1-й дивизии было уже больше 20 тысяч власовцев. В Мюнзенгене и вокруг Мюнзенгена было очень много иностранных женщин: особенно русских, полек, украинок и итальянок, среди которых можно было найти себе подругу, и многие офицеры Первой Власовской дивизии уже имели среди этих женщин себе жон или подруг. Так что жизнь была не плохая, все были довольны. А в начале января 1945 года немцы ни с того, ни с сего подогнали в Мюнзенген транспортные эшелоны, собрали всех иностранных женщин, даже жон и подруг власовских офицеров и вывезли. А своих жон немцы не тронули, а оставили в Мюнзенгене. И это так злобно и враждебно подействовало на всех нас - власовских офицеров и солдат, что мы с этого дня словно переродились. Отношения с немцами сразу испортились, обострились...
Но недалеко от Мюнзенгена, в 20-25 км находились два больших женских лагеря русских и итальянских женщин и мы, офицеры 1-й дивизии, начали вечерами, а иногда и днем - при удачном случае - ездить в эти женские лагеря, искать себе подруг и проводить с ними целые ночи, а иногда и дни. Немецкая военная полиция и жандармерия начали
чинить нам препятствия, записывали наши имена и фамилии, докладывали командиру дивизии. И нас, провинившихся офицеров, уводили под строгий арест: одну неделю ареста за один вечер посещения женского лагеря...
У меня в 1-й дивизии было два друга: командир автороты - лейтенант Король и командир санитарной роты - лейтенант Грищенко. И мы вместе - вечерами и ночами - колесили всю Баварию до швейцарской границы: искали русских подруг, щупали пограничную почву, как и кем охраняется швейцарская граница. Но получилося как-то так, что меня раньше, чем их, в начале февраля 1945 за два посещения женских лагерей - сняли с должности казначея полка снабжения, а затем отправили в резерв Второй Власовской дивизии".
А вот как характеризует гордый нацистский ротмистр Чавчавадзе самого командира дивизии, бывшего полковника РККА С.К. Буняченко:
"Я прибыл в Мюнзинген, где дислоцировалась 1-я дивизия, с остатками своего эскадрона после разгрома на Висле в феврале 1945 года. Сапоги у всех начищены, оружие блестит, лошадей привели в парадный порядок. Встречает нас под дождем один немецкий офицер, полковник Герре, начальник штаба организации 1-й дивизии.
Войдя в деревню, спрашиваю у стоящих военных, где командир? А вон, говорят, - белый дом. Встал с коня, мокрый, без шинели, иду наверх. Меня вводят в комнату, где что-то жарится. Около стола, расставив ноги, сидит увесистый генерал в сорочке. Женщина пришивает ему погоны на френч. Я в струнку, отдал рапорт - 567-й эскадрон прибыл в ваше распоряжение. Эскадрон выстроен - стоит.
- Ну, ничего. У нас всё по-домашнему. Вот вы побудете здесь - увидите".
8 марта 1945 года привольной "домашней жизни" на дармовых немецких харчах пришел конец. Собрав около 15 тысяч наиболее "благонадежных", немцы погрузили их в эшелоны и отправили защищать Франкфурт-на-Одере от "пархатых большевистских казаков". К 26 марта закончилась выгрузка из эшелонов, а уже 6 апреля дивизию выгнали из окопов
второй линии обороны и послали отбивать плацдарм у советской 33-й армии южнее Фюрстенберга, где недавно не смогли добиться успеха кадровые немецкие части.
Буняченко был против такого приказа. Он заявил, что его дивизия находится в подчинении Власова и добавил, что приказ немецкого командования о введении в бой 1-й дивизии считает незаконным. Немцы, как ни странно, привезли настоящего живого Власова, который подтвердил, что "хэрои РОА" действительно должны работать штрафбатом у немцев, и уехал.
13 апреля 2-й и 3-й полки дивизии пошли в атаку на советский плацдарм с двух сторон. Атака 3-го полка была отбита сразу, зато 2-й полк захватил передовые окопы красноармейцев и даже пробыл там до следующего дня.
Подсчитав потери в настоящей войне с настоящими большевиками, Буняченко принимает мудрое решение "сохранить дивизию". Непонятно только, для чего?
Дивизия вернулась во вторую линию обороны, фактически выйдя из подчинения немецкому командованию. После чего коварные немцы внезапно перестали отоваривать продовольственные команды РОА на складах 9-й армии вермахта. Но хитрый Буняченко пригрозил, что они будут “снабжаться с немецких складов с применением силы”. После
чего генерал Теодор Буссе выдал им паек на три дня и отправил в тыл. Ибо у него и без "хэроев РОА" хватало головняка с предстоящим наступлением РККА.
Красная армия 16 апреля действительно перешла в наступление, что серьезно ускорило темпы продвижения дивизии Буняченко к Дрездену и дальше на Эльбу. Но за Эльбой героический драп-марш оказался под угрозой. В дивизии кончались еда и бензин. Пришлось идти на военную хитрость.
Власовцы договорились с прилетевшим к ним начальником штаба группы армий "Центр", что готовы воевать за немцев даже накануне их полного военного поражения. Лишь бы кормили. В обмен на обещание повоевать, начштаба выписал власовцам довольствие и улетел. "Хэрои РОА" радостно получили снабжение и двинулись дальше на запад.
Немцы, наивно считавшие, что слову офицера хотя бы относительно можно доверять, слегка охренели. И даже попробовали намекать, что у них осталось еще немножко танков и самолетов. Но было поздно. Драп-марш набирал обороты.
В Чехословакии Западный и Восточный фронты стремительно угасающего Рейха смыкались медленнее всего, и, чтобы не оказаться зажатыми между двумя отступающими немецкими фронтами, власовцы направились туда.
Через два дня "хэрои РОА" добежали до Чехословакии, где их настиг генерал Власов в компании командующего ГА "Центр" генерал-фельдмаршала Фердинанда Шёрнера. Генералы слегка пожурили комдива, напомнив, что доселе за право довольствоваться с тыловых складов все нормальные дивизии Рейха воевали на фронте.
Буняченко сначала испуганно оглянулся, решив, что у немцев где-то здесь есть нормальная дивизия. Но потом сообразил, что нацисты в бесплодных попытках оттянуть свой конец прямо сейчас кидают под гусеницы советских и американских танков детей из Гитлерюгенда и стариков из Фольксштурма, поэтому грозить ему фашистам банально нечем.
Тогда он набрался наглости и в свою очередь напомнил, что его дивизия создавалась на основе бригады Каминского, выгнанного из СС за жестокость, и охранной полиции Ганса Зиглинга вместе с остатками расформированных батальонов шуцманшафта и не разбежавшихся при первой же возможности отдельных “ост-батальонов”. Поэтому помирать за "Тысячелетний Рейх" здесь дурных немае.
И если в Германии до сих пор кто-то думает, что вооружать весь этот сброд была хорошая годная идея, то проблемы шерифа негров не волнуют от слова совсем.
Более того, в отличие от Власова, более-менее сносно командовавшего 20-й армией, сам Буняченко последовательно облажался на должности начальника штаба 26-го стрелкового корпуса, командира 389-й стрелковой дивизии и 59-й отдельной стрелковой бригады, после чего со словами блудного попугая Кеши "Прощай, наша встреча была
ошибкой" сдался в плен подвернувшимся весьма кстати румынам.
Шёрнер обиделся и ушёл подыскивать себе уютный шалашик в Тирольских горах.
"Хэрои РОА" потопали дальше на юг, пробавляясь подножным кормом. То есть меняя у чехов еду и фураж на оружие и патроны. Вооруженные ими чехи тут же начинали резать немецкие гарнизоны. Немцы таили злобу, но поделать ничего не могли. У Буняченко была целая дивизия. А у них уже не было.
2 мая, в день капитуляции Берлина, чехи предложили власовцам поучаствовать в процессе на их стороне. Лично Власов ушел в отказ, поскольку ему еще надо было дотащить разрозненные куски ВС КОНР до Австрии, где можно спокойно сдаться союзникам, а значит - немцев бесить не с руки. Но его бывший подчиненный решил, что идея поднести американцам скальп Пражского гарнизона нацистов имеет весьма привлекательный оттенок благородного безумия.
Войска Конева в этот момент находились в 200 км от города, американцы в 80 км. И ради того, чтобы сдаться эльфам Светлого Валинора, а не оркам Кровавого Мордора, "хэрои РОА" были готовы на любые жертвы. Даже пожертвовать своим собственным командиром.
Вечером 5 мая все три полка 1-й дивизии РОА начали "враждебные действия" против подразделений вермахта и СС. Немцев разоружали, блокировали, вытесняли. При необходимости - обстреливали. В течение 6 мая власовцы заняли три квартала Праги и продвигались еще в два. Но американцы забуксовали где-то на полпути, а к братушкам на подмогу уже рвались 3-я и 4-я танковые армии 1-го Украинс
Все помнят, как чехи месяц назад снесли памятник маршалу Коневу в Праге под издевательским предлогом, что "он вышел на улицу без маски"? А знаете, кому они теперь поставили памятник? "Хэроям РОА". Да еще и с цитатой из самого, не к ночи будь помянут соЛЖЕницина: "Все ли чехи тогда поняли, какие русские освободили их город?".
Тогда - поняли. Сейчас вот только забыли...
Правда, памятник получился, мягко говоря, малобюджетным. На трехметровом шесте нахлобучен миниатюрный Т-34-85, почти полностью укрытый нацистской каской. Более наглядное отображение роли "хэроев РОА" во Второй мировой войне трудно было бы представить, даже если специально захотеть)))
https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1589334/pub_5eb0c5deedf71008373a43cc_5eb0c915d17b3f291579e253/scale_1200
Итак, немного истории - специально для тех, кто забыл.
Несмотря на то, что идея создания Русской Освободительной Армии "для освобождения России от коммунизма" была озвучена еще 27 декабря 1942 года генералами А.А. Власовым и В.Г. Баерским, первая и единственная боеспособная часть РОА была сформирована только к ноябрю 1944. До этого немцы предпочитали использовать "славянских унтерменшей" по большей части как бесплатную рабочую силу, также известную как "хиви".
Это была условно боеспособная 1-я пехотная дивизия, где "всё по-домашнему", а основной род деятельности офицеров - найти, где можно пощупать женщин.
Из послевоенных воспоминаний "хэроя РОА", написанных в штате Делавэр. Авторская орфография бережно сохранена:
"в июле 1944 в 1-й дивизии было уже больше 20 тысяч власовцев. В Мюнзенгене и вокруг Мюнзенгена было очень много иностранных женщин: особенно русских, полек, украинок и итальянок, среди которых можно было найти себе подругу, и многие офицеры Первой Власовской дивизии уже имели среди этих женщин себе жон или подруг. Так что жизнь была не плохая, все были довольны. А в начале января 1945 года немцы ни с того, ни с сего подогнали в Мюнзенген транспортные эшелоны, собрали всех иностранных женщин, даже жон и подруг власовских офицеров и вывезли. А своих жон немцы не тронули, а оставили в Мюнзенгене. И это так злобно и враждебно подействовало на всех нас - власовских офицеров и солдат, что мы с этого дня словно переродились. Отношения с немцами сразу испортились, обострились...
Но недалеко от Мюнзенгена, в 20-25 км находились два больших женских лагеря русских и итальянских женщин и мы, офицеры 1-й дивизии, начали вечерами, а иногда и днем - при удачном случае - ездить в эти женские лагеря, искать себе подруг и проводить с ними целые ночи, а иногда и дни. Немецкая военная полиция и жандармерия начали
чинить нам препятствия, записывали наши имена и фамилии, докладывали командиру дивизии. И нас, провинившихся офицеров, уводили под строгий арест: одну неделю ареста за один вечер посещения женского лагеря...
У меня в 1-й дивизии было два друга: командир автороты - лейтенант Король и командир санитарной роты - лейтенант Грищенко. И мы вместе - вечерами и ночами - колесили всю Баварию до швейцарской границы: искали русских подруг, щупали пограничную почву, как и кем охраняется швейцарская граница. Но получилося как-то так, что меня раньше, чем их, в начале февраля 1945 за два посещения женских лагерей - сняли с должности казначея полка снабжения, а затем отправили в резерв Второй Власовской дивизии".
А вот как характеризует гордый нацистский ротмистр Чавчавадзе самого командира дивизии, бывшего полковника РККА С.К. Буняченко:
"Я прибыл в Мюнзинген, где дислоцировалась 1-я дивизия, с остатками своего эскадрона после разгрома на Висле в феврале 1945 года. Сапоги у всех начищены, оружие блестит, лошадей привели в парадный порядок. Встречает нас под дождем один немецкий офицер, полковник Герре, начальник штаба организации 1-й дивизии.
Войдя в деревню, спрашиваю у стоящих военных, где командир? А вон, говорят, - белый дом. Встал с коня, мокрый, без шинели, иду наверх. Меня вводят в комнату, где что-то жарится. Около стола, расставив ноги, сидит увесистый генерал в сорочке. Женщина пришивает ему погоны на френч. Я в струнку, отдал рапорт - 567-й эскадрон прибыл в ваше распоряжение. Эскадрон выстроен - стоит.
- Ну, ничего. У нас всё по-домашнему. Вот вы побудете здесь - увидите".
8 марта 1945 года привольной "домашней жизни" на дармовых немецких харчах пришел конец. Собрав около 15 тысяч наиболее "благонадежных", немцы погрузили их в эшелоны и отправили защищать Франкфурт-на-Одере от "пархатых большевистских казаков". К 26 марта закончилась выгрузка из эшелонов, а уже 6 апреля дивизию выгнали из окопов
второй линии обороны и послали отбивать плацдарм у советской 33-й армии южнее Фюрстенберга, где недавно не смогли добиться успеха кадровые немецкие части.
Буняченко был против такого приказа. Он заявил, что его дивизия находится в подчинении Власова и добавил, что приказ немецкого командования о введении в бой 1-й дивизии считает незаконным. Немцы, как ни странно, привезли настоящего живого Власова, который подтвердил, что "хэрои РОА" действительно должны работать штрафбатом у немцев, и уехал.
13 апреля 2-й и 3-й полки дивизии пошли в атаку на советский плацдарм с двух сторон. Атака 3-го полка была отбита сразу, зато 2-й полк захватил передовые окопы красноармейцев и даже пробыл там до следующего дня.
Подсчитав потери в настоящей войне с настоящими большевиками, Буняченко принимает мудрое решение "сохранить дивизию". Непонятно только, для чего?
Дивизия вернулась во вторую линию обороны, фактически выйдя из подчинения немецкому командованию. После чего коварные немцы внезапно перестали отоваривать продовольственные команды РОА на складах 9-й армии вермахта. Но хитрый Буняченко пригрозил, что они будут “снабжаться с немецких складов с применением силы”. После
чего генерал Теодор Буссе выдал им паек на три дня и отправил в тыл. Ибо у него и без "хэроев РОА" хватало головняка с предстоящим наступлением РККА.
Красная армия 16 апреля действительно перешла в наступление, что серьезно ускорило темпы продвижения дивизии Буняченко к Дрездену и дальше на Эльбу. Но за Эльбой героический драп-марш оказался под угрозой. В дивизии кончались еда и бензин. Пришлось идти на военную хитрость.
Власовцы договорились с прилетевшим к ним начальником штаба группы армий "Центр", что готовы воевать за немцев даже накануне их полного военного поражения. Лишь бы кормили. В обмен на обещание повоевать, начштаба выписал власовцам довольствие и улетел. "Хэрои РОА" радостно получили снабжение и двинулись дальше на запад.
Немцы, наивно считавшие, что слову офицера хотя бы относительно можно доверять, слегка охренели. И даже попробовали намекать, что у них осталось еще немножко танков и самолетов. Но было поздно. Драп-марш набирал обороты.
В Чехословакии Западный и Восточный фронты стремительно угасающего Рейха смыкались медленнее всего, и, чтобы не оказаться зажатыми между двумя отступающими немецкими фронтами, власовцы направились туда.
Через два дня "хэрои РОА" добежали до Чехословакии, где их настиг генерал Власов в компании командующего ГА "Центр" генерал-фельдмаршала Фердинанда Шёрнера. Генералы слегка пожурили комдива, напомнив, что доселе за право довольствоваться с тыловых складов все нормальные дивизии Рейха воевали на фронте.
Буняченко сначала испуганно оглянулся, решив, что у немцев где-то здесь есть нормальная дивизия. Но потом сообразил, что нацисты в бесплодных попытках оттянуть свой конец прямо сейчас кидают под гусеницы советских и американских танков детей из Гитлерюгенда и стариков из Фольксштурма, поэтому грозить ему фашистам банально нечем.
Тогда он набрался наглости и в свою очередь напомнил, что его дивизия создавалась на основе бригады Каминского, выгнанного из СС за жестокость, и охранной полиции Ганса Зиглинга вместе с остатками расформированных батальонов шуцманшафта и не разбежавшихся при первой же возможности отдельных “ост-батальонов”. Поэтому помирать за "Тысячелетний Рейх" здесь дурных немае.
И если в Германии до сих пор кто-то думает, что вооружать весь этот сброд была хорошая годная идея, то проблемы шерифа негров не волнуют от слова совсем.
Более того, в отличие от Власова, более-менее сносно командовавшего 20-й армией, сам Буняченко последовательно облажался на должности начальника штаба 26-го стрелкового корпуса, командира 389-й стрелковой дивизии и 59-й отдельной стрелковой бригады, после чего со словами блудного попугая Кеши "Прощай, наша встреча была
ошибкой" сдался в плен подвернувшимся весьма кстати румынам.
Шёрнер обиделся и ушёл подыскивать себе уютный шалашик в Тирольских горах.
"Хэрои РОА" потопали дальше на юг, пробавляясь подножным кормом. То есть меняя у чехов еду и фураж на оружие и патроны. Вооруженные ими чехи тут же начинали резать немецкие гарнизоны. Немцы таили злобу, но поделать ничего не могли. У Буняченко была целая дивизия. А у них уже не было.
2 мая, в день капитуляции Берлина, чехи предложили власовцам поучаствовать в процессе на их стороне. Лично Власов ушел в отказ, поскольку ему еще надо было дотащить разрозненные куски ВС КОНР до Австрии, где можно спокойно сдаться союзникам, а значит - немцев бесить не с руки. Но его бывший подчиненный решил, что идея поднести американцам скальп Пражского гарнизона нацистов имеет весьма привлекательный оттенок благородного безумия.
Войска Конева в этот момент находились в 200 км от города, американцы в 80 км. И ради того, чтобы сдаться эльфам Светлого Валинора, а не оркам Кровавого Мордора, "хэрои РОА" были готовы на любые жертвы. Даже пожертвовать своим собственным командиром.
Вечером 5 мая все три полка 1-й дивизии РОА начали "враждебные действия" против подразделений вермахта и СС. Немцев разоружали, блокировали, вытесняли. При необходимости - обстреливали. В течение 6 мая власовцы заняли три квартала Праги и продвигались еще в два. Но американцы забуксовали где-то на полпути, а к братушкам на подмогу уже рвались 3-я и 4-я танковые армии 1-го Украинс
0
У записи 5 лайков,
0 репостов,
195 просмотров.
0 репостов,
195 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Иван Алтынов
