Я не сильно проникаюсь поэзией, но творчество некоторых молодых поэтесс меня очень вдохновляет:
* * *
На третий день она сошла с ума. Но лучше разберёмся по порядку.
Атаковала улицы зима, в трубе у почты прятали закладку, из окон пахло луком, был четверг, ей было нужно по делам на почту, забрать письмо.
Откуда: Кенигсберг. Шесть цифр: индекс. Отправитель: прочерк.
Потом она сидела за столом с дурацкой синей скатертью в цветочек и не могла насытиться письмом, и как узор разглядывала почерк.
Там было: я всю жизнь тебя искал. И для чего ты пряталась так долго? Там было: я срывался с острых скал, я мёрз как волк, топчась в холодных фьордах, я звал тебя, так громко, как я мог, облазил все углы и щели в мире, я падал, я вставал, сбивался с ног, а ты сидела тут, в своей квартире!
Там было: приезжай. Скорей! Я жду! Я здесь разжег камин, навялил мяса, достал с небес четвертую звезду (три предыдущих как–то подугасли, пока я ждал тебя. Так долго ждал!)
Даю тебе три дня на размышления. Потом иду с цветами на вокзал и буду ждать тебя до посинения.
Она не знала, кто он и зачем. Причём тут фьорды, звезды и камины. Но этот завиток у буквы «ч» казался тёплым, близким и любимым. Она уже не знала и сама, что думает об этом, если честно.
На третий день она сошла с ума и с чемоданом вышла из подъезда.
И вот ее встречает Кенигсберг (а не Калининград, как всяких прочих). И снова пахнет луком, и четверг, в руке письмо, в письме тот тёплый почерк, и вот рука ложится на плечо, и голос произносит нежно имя, и так тепло, что даже горячо.
Сошла с ума, решившись быть любимой.
* * *
(с) Мальвина Матрасова
* * *
На третий день она сошла с ума. Но лучше разберёмся по порядку.
Атаковала улицы зима, в трубе у почты прятали закладку, из окон пахло луком, был четверг, ей было нужно по делам на почту, забрать письмо.
Откуда: Кенигсберг. Шесть цифр: индекс. Отправитель: прочерк.
Потом она сидела за столом с дурацкой синей скатертью в цветочек и не могла насытиться письмом, и как узор разглядывала почерк.
Там было: я всю жизнь тебя искал. И для чего ты пряталась так долго? Там было: я срывался с острых скал, я мёрз как волк, топчась в холодных фьордах, я звал тебя, так громко, как я мог, облазил все углы и щели в мире, я падал, я вставал, сбивался с ног, а ты сидела тут, в своей квартире!
Там было: приезжай. Скорей! Я жду! Я здесь разжег камин, навялил мяса, достал с небес четвертую звезду (три предыдущих как–то подугасли, пока я ждал тебя. Так долго ждал!)
Даю тебе три дня на размышления. Потом иду с цветами на вокзал и буду ждать тебя до посинения.
Она не знала, кто он и зачем. Причём тут фьорды, звезды и камины. Но этот завиток у буквы «ч» казался тёплым, близким и любимым. Она уже не знала и сама, что думает об этом, если честно.
На третий день она сошла с ума и с чемоданом вышла из подъезда.
И вот ее встречает Кенигсберг (а не Калининград, как всяких прочих). И снова пахнет луком, и четверг, в руке письмо, в письме тот тёплый почерк, и вот рука ложится на плечо, и голос произносит нежно имя, и так тепло, что даже горячо.
Сошла с ума, решившись быть любимой.
* * *
(с) Мальвина Матрасова
0
У записи 9 лайков,
0 репостов,
418 просмотров.
0 репостов,
418 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Сергей Мельников
