«Большая книга». Мои итоги. В порядке прочтения. 1....

«Большая книга». Мои итоги. В порядке прочтения.
1. Евгений Водолазкин. Брисбен. Слушала в начитке Игоря Князева. Странная структура произведения: линия времени разрезана и перетасована — первая глава — 70-е годы, вторая — 2000-е годы, третья — снова 70-е и т.д. Не очень удобно, но терпимо. По сути — единственная фишка произведения. О чём? О том, как к известному гитаристу стучится в дверь Паркинсон, и он борется со своей болезнью.
2. Гузель Яхина. Дети мои. Слушала в начитке Александра Клюквина. Яхина продолжает тему маленького человека в советском государстве против огромной коммунистической машины. На этот раз о поволжском немце Якобе Бахе, выживающем в новом строе в 20-е годы прошлого века. Глубокое произведение, линейный сюжет (спасииибо!), но посмотрим, что Яхина напишет дальше — снова человек в страшное время репрессий или всё-таки пора уже взяться за что-то новое.
3. Алексей Сальников. Опосредованно. Как раз в июле объявили короткий список, я увидела, что 2 книги из 12 уже прочитаны, и решила начать с Сальникова. Лена пишет стишки, но не просто стишки, а такие от которых торкает, как от наркотиков. Очень интересная мысль. У меня тоже иногда что-то подобное случается, но не с поэзией, а с прозой. Читаешь и вдруг! Слова как-то так складываются, что получается стереоизображение и в кончиках пальцев как будто покалывает. По-прежнему хорошо, но это далеко не «Петровы в гриппе».
4. Евгения Некрасова. Калечина-малечина. Враждебный мир школы и несчастливой семьи глазами нелюбимого, забитого ребёнка. Ребёнок, впрочем, обладает невероятной фантазией и жизнестойкостью. Повествование с элементами мифологии и немыслимым счастливым концом. Но очень свежо и ново. Книга в том числе о том, как не надо поступать со своими детьми. За картинки отдельное спасибо Олесе Гонсеровской.
5. Александр Гоноровский. Собачий лес. Пожалуй, самая странная книга из короткого списка. Вторая книга, написанная с точки зрения ребёнка. Страшный лес, куда не стоит ходить детям, человек с железной головой, тайна появления главного героя в семье тётки, — и всё это через восприятие обычного мальчика Вальки. И даже оральный секс между детьми (о Боже ж ты мой) в том самом страшном лесу воспринимается как-то нормально.
6. Роман Сенчин. Дождь в Париже. Андрей Топкин отправляется с экскурсионной группой в город мечты — Париж, но всё время валяется в гостиничном номере, пьёт алкоголь различной крепости, вырубается, просыпается, проблёвывается и вспоминает свою неудавшуюся жизнь в Кызыле, периодически выползает в магазины/рестораны за «добавкой». Про три брака и брошенного ребёнка становится известно в самом начале, но читать всё равно интересно. Только немного подзатянуто. В конце герой-алкаш совсем уже надоедает.
7. Сухбат Афлатуни. Рай земной. Слушала в начитке Игоря Князева. Окончательно поняла, что он не мой чтец, хотя и очень продуктивный. Если книга хорошая - можно слушать, но вот если как эта… Прочитать я бы её не смогла. Хорошо, что есть аудиоверсия. Какой-то нескладный поток про репрессированных поляков, расстрелянных и закопанных на большом поле, на котором хотели построить очередной ТРК, но нашли захоронения. История поляков почему-то подаётся через скучную, унылую жизнь синего чулка, писчебумажной старой девы (ладно, был один, и то алкаш, и то сбежал) по кличке Плюша. Перескакивания с одного на другое. А Князев ещё и поёт, но лучше не стоит.
8. Ольгерд Бахаревич. Собаки Европы. Огромное произведение, состоящее из 6 частей, особо не связанных друг с другом. Периодически появляются отсылки к другим частям книги (порноальбом, который всплывает то тут, то там, история про Нильса и диких гусей), но уже к третьей части это особо не впечатляет. Первая часть прекрасна, даже были мысли взять, да и прочитать в оригинале (на белорусском языке). Все остальные части смело можно не читать. Ну разве что «Капсулу времени»: она короткая и довольно интересная. А белорусы в полном восторге и строчат и строчат хвалебные рецензии на мове. И предрекают включение «собак» в школьную программу. (Но зоопорноальбом! Не знаю, не знаю, шо кажет бацька…)
9. Григорий Служитель. Дни Савелия. Прочитала после первых трёх частей «Собак Европы» и неудачных попыток прочитать Линор Горалик, Олега Лекманова и Вячеслава Ставецкого. Книга про кота (скептически). Сначала думала, это будет что-то вроде Кота-шашлыка — тупое, сытое животное, комментирующее жизнь своих хозяев, но это оказалась чудесная книга. Невероятно светлая и чистая. Любовь между котами описана так, что я позавидовала. Прекрасный дебют, всё на местах, ни убавить, ни прибавить. Рекомендуется всем. В книге прекрасные рисунки Александры Николаенко.
10. Линор Горалик. Все, способные дышать дыхание. Чистейший постмодернизм: действие происходит непонятно где (то ли плацкартный вагон, то ли какой-то музей), непонятно когда (предположительно наши дни), мужчина и женщина выходят из здания и встречают третьего (предположительно после какого-то обстрела). Третий ранен и лежит в какой-то яме, все они разговаривают, потом раненый начинает бредить и звать жену, а потом… оказывается жирафом. Натурально, жирафом, с длинной шеей, ногами, рожками и т.п. Да вы что, издеваетесь? Мимо-мимо.
11. Вячеслав Ставецкий. Жизнь А.Г. Книга о испанском диктаторе, которого свергли и возят по всей стране в клетке. Раздел мира, мечты о завоевании космоса, полёты на воздушном шаре и надсмотр за собственным народом, сговор с другими диктаторами… Масштабно, помпезно и скучно. Не дочитала.
12. Олег Лекманов, Михаил Свердлов. Венедикт Ерофеев: посторонний. Биография Венедикта Ерофеева — автора знаменитой поэмы «Москва—Петушки». Начала читать, но пока оставила: всё-таки к таким книгам нужно готовиться. Может быть чуть позже, после того, как перечитаю «Москву—Петушки» с комментариями Власова.

А Вы что-то читали из перечисленного? Я думаю заглянуть ещё и в длинный список, кажется мне, что там могут оказаться произведения и поинтереснее.