Единственный рисунок моего авторства, который сохранился по сей...

Единственный рисунок моего авторства, который сохранился по сей день - это снеговик. Появился он на уроке рисования много лет назад по заданию вероломного учителя. Вот вам, мол, листы бумаги, нарисуйте снеговика.

Однако Даже мое жалкое подобие визуального мышления подсказало мне, что белый снеговик на белом листе бумаги виден не будет. В этом было мое спасение  Собственно говоря, белый лист с надписью снеговик был сдан учителю. Но учитель оказался человеком без воображения, а я мог оказаться человеком без велосипеда. За двойку. Поэтому пришлось идти домой и перерисовывать.
Первым делом, лист был жирно раскрашен синим цветом - это было небо, на фоне которого должен был появиться снеговик. От синевы были освобождены только три белых круга разного размера и ровности.  Один вообше был похож на патисон (не тот, который сумерки, а тот который овощ)
Но беда в том, что три белых пятна на синем фоне были меньше всего похожи на снеговика, а больше на облака. Такие жизнерадостные облака, как в симпсонах. Решение пришло мгновенно - ведро. Ведь у каждого уважающего себя снеговика есть ведро, а облака такого аксессуара лишены.
Но нарисовать ведро - это уже искусство, а у меня с этим беда. Зато я очень любил рисовать машинки. И каждый раз, когда я пытался нарисовать машину, у меня получалось что вы думаете? Правильно, ведро. Папа говорил, что на автовазе у дизайнеров такая же проблема. И добавлял какое-то слово, которое мама сказала не запоминать.
Решено! нарисую машину - получится ведро. Все счастливы. У снеговика аксессуар, у меня велосипед.
 Но тут случилось ужасное - пришла бабушка. Нет, не подумайте плохого, сам по себе приход бабушки обычно прекрасен. Он несет в себе запах борща, кислой капусты и черносмородинового варенья. Но в тот момент я почуял неладное.
- Романчик, беги обедать!
- не сейчас бабушка, я рисую машинку
- иди-иди, остынет, а я тебе помогу.
Я расслабился и побежал есть. Но как только первая ложка борща ушла в экспедицию куда-то к желудку, у меня перехвало дыхание. Если бабушка захочет нарисовать машинку, то у нее получится машинка! А мне-то нужно ведро! На ходу проглатывая вторую и сразу третью ложку борща (он у бабушки знаете какой вкусный!) я домчался до своей комнаты за каких-то полторы секунды и увидел страшное - машинку. Красивую, красную, с четырья колесами, капотом и багажником. В нее так и хотелось сесть и поехать куда-нибудь в место, где меня не найдет ни одна учительница.
Пришлось думать. Я этого и сейчас-то не очень люблю, а тогда меня вобще от этого укачивало. Но одна мысль пришла. Машинка, при всей своей непохожести на ведро, была элементом универсальным. То есь, она не давала окончательного ответа на вопрос о том, что же все-таки нарисовано на картинке: облака или снеговик. А значит нужно было нарисовать что-то, что внесло бы ясность и, что немаловажно, что я смог бы нарисовать. Нарисовать я мог две вещи: неведомую хрень и дерево.
Дерево получилось чудесное. С коричневым, чуть кривоватым стволом и зелеными листочками. Кленовыми. Мне нравились кленовые листочки, поэтому я умел рисовать только их.
 Картина была готова. Глупая учительница ругалась, что снеговик и клен не могут существовать в одно и то же время. Мама сказала, что могут, если это Канада. Там клены есть всегда и везде, даже на флаге. Я проверил. И правда. Мама умная и добрая. А папа сазал, что в канаде машины могут летать, а к нам их не привозят, потому что они очень дорогие. Папа умный и справедливый. И они купили мне велосипед, а рисунок этот повесили на даче на стенку.

Кстати, с тех пор я очень очень хочу поехать в Канаду - страну снеговиков, вечнозеленых кленов и летающих автомобилей.