Неделю спустя после инфернального Хэллоуина и день спустя после катакомбного оплакивания останков Великой Октябрьской Революции внезапно открылась возможность услышать в БЗФ Малеровскую 2-ю Симфонию “Auferstehung” в исполнении RCO под управлением Мариса Янсонса.
Как обычный “человек бессознательного жизненного инстинкта”, отведав горячего тыквенного супа и запив его рюмкой ледяной Бехеровки, устремился в БЗФ – внимать аутентичному музыкально-философскому действу “о смысле жизни, кончающейся смертью”
БЗФ был забит битком разночинной публикой, значительную часть партера составляли иностранцы относительно преклонного возраста (то ли ввиду тематики Симфонии, то ли ввиду стоимости билетов.). Места нам достались на 2-м ряду рядом с группой скрипок – была возможность детально оценить технику и штрихи. С самого начала исполнения первой части Allegro maestoso (Тризна) стало понятно, что мы каким то чудом попали на некий малеровский хрестоматийный концентрат, рафинированный в свое время в Консертгебау Менгельбергом(лично советовашимся с Малером), а теперь привнесенный в этот зал невозмутимо-лощеным Янсонсом.
Экспрессия исторгающая дух шагающего мрачного похоронного шествия, подстегиваемая сдавленными звуками гобоя и кларнета была столь велика, что после разрешения в низвергаемое tutti c 3-го ряда позади слева послышался психоделический шепот напуганных то ли детей, то ли подростков: “…Cмотри, сколько здесь сидит немцев…, - Ага, прикольно, а дирижер то как спокоен, нацист наверное… ”.) Вторая часть Andante moderato (Воспоминание) меня технически впечатлила, но идеологически по проставленным акцентам не очень понравилась. Аутентичной “грации австрийского танца в духе менуэта” я не ощутил. Однако, чисто технически восхитило очень энергетическое detache fortissimo у струнных. В третьей части – Скерцо оркестом была очень точно передана атмосфера обремененного бессмысленностью хода Бытия - “танцующих фигур в ярко освещенном бальном зале, куда вы заглядываете из ночной тьмы с такого расстояния, что музыка больше не слышна. Тогда жизнь становится для Вас бессмыслицей, страшным сном, от которого вы, может быть, внезапно проснетесь с криком отвращения”. Ничего нового и особенного в этой части я не услышал, например, у Кемпе и Аббадо было нисколько не хуже и не лучше. Четвертая и финальная части были отыграны очень фанфарно-впечатлительно. Очень восхитил переход хора на fortissimo «Bereite dich!». Бесподобным был “Первозданный свет”(Urliсht), который я услышал впервые в исполнении настоящего контр-альто, а не mezzo (Анны Ларсон), а Вероника Джиоева красивым сопрано “обогатила гармонически” хорал “Du wirst auferstehen!”. Обогатила так, что за частоколом смычков мне пригрезилась сама Анна Мильденбург.)
После финала под бурю продолжительных аплодисментов с пошеренговым вставанием нордически довольный Марис Янсонс был усыпан цветами.)
Как обычный “человек бессознательного жизненного инстинкта”, отведав горячего тыквенного супа и запив его рюмкой ледяной Бехеровки, устремился в БЗФ – внимать аутентичному музыкально-философскому действу “о смысле жизни, кончающейся смертью”
БЗФ был забит битком разночинной публикой, значительную часть партера составляли иностранцы относительно преклонного возраста (то ли ввиду тематики Симфонии, то ли ввиду стоимости билетов.). Места нам достались на 2-м ряду рядом с группой скрипок – была возможность детально оценить технику и штрихи. С самого начала исполнения первой части Allegro maestoso (Тризна) стало понятно, что мы каким то чудом попали на некий малеровский хрестоматийный концентрат, рафинированный в свое время в Консертгебау Менгельбергом(лично советовашимся с Малером), а теперь привнесенный в этот зал невозмутимо-лощеным Янсонсом.
Экспрессия исторгающая дух шагающего мрачного похоронного шествия, подстегиваемая сдавленными звуками гобоя и кларнета была столь велика, что после разрешения в низвергаемое tutti c 3-го ряда позади слева послышался психоделический шепот напуганных то ли детей, то ли подростков: “…Cмотри, сколько здесь сидит немцев…, - Ага, прикольно, а дирижер то как спокоен, нацист наверное… ”.) Вторая часть Andante moderato (Воспоминание) меня технически впечатлила, но идеологически по проставленным акцентам не очень понравилась. Аутентичной “грации австрийского танца в духе менуэта” я не ощутил. Однако, чисто технически восхитило очень энергетическое detache fortissimo у струнных. В третьей части – Скерцо оркестом была очень точно передана атмосфера обремененного бессмысленностью хода Бытия - “танцующих фигур в ярко освещенном бальном зале, куда вы заглядываете из ночной тьмы с такого расстояния, что музыка больше не слышна. Тогда жизнь становится для Вас бессмыслицей, страшным сном, от которого вы, может быть, внезапно проснетесь с криком отвращения”. Ничего нового и особенного в этой части я не услышал, например, у Кемпе и Аббадо было нисколько не хуже и не лучше. Четвертая и финальная части были отыграны очень фанфарно-впечатлительно. Очень восхитил переход хора на fortissimo «Bereite dich!». Бесподобным был “Первозданный свет”(Urliсht), который я услышал впервые в исполнении настоящего контр-альто, а не mezzo (Анны Ларсон), а Вероника Джиоева красивым сопрано “обогатила гармонически” хорал “Du wirst auferstehen!”. Обогатила так, что за частоколом смычков мне пригрезилась сама Анна Мильденбург.)
После финала под бурю продолжительных аплодисментов с пошеренговым вставанием нордически довольный Марис Янсонс был усыпан цветами.)
0
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Алексей Дурнев
