Когда мой кот Кузя был маленьким, он мечтал стать сантехником. Он засовывал лапы по самый локоть в раковину и производил деловитые движения, как будто что-то чинит. За это Кузю обязательно надо было похвалить, потому что в противном случае он цеплялся за шторы и раскачивался на трехметровой высоте над комнатой, укоризненно глядя на презренных, ничего не понимающих в сантехнике человеков.
Кузя помогал мне сдавать экзамены в 11 классе — выражение «грызть гранит науки» он понимал буквально. Где-то на антресолях до сих пор лежат мои учебники с отпечатками его зубов.
Он терпеливо выслушивал мои истории про всевозможные подростковые любови и даже давал мне советы — кусал меня, если я была не права, как будто сообщал: «Нашла по ком сохнуть».
В душе Кузя был француз. Лучшим деликатесом для него были лягушки, которых он самостоятельно ловил на даче. В свободное от охоты время он любил сидеть на яблоне, мечтательно глядя вдаль. Забирался он туда с легкостью, а вот слезать без посторонней помощи не хотел. Однажды, когда я, взгромоздясь на дерево, пыталась снять его с верхней ветки, он меня случайно поцарапал — не со злости, а по неуклюжести, и у меня остался маленький шрам. Отметина юности, которую я люблю.
Как-то раз Кузя залез на яблоню ночью, перед самой грозой и, пока небо перерезали молнии, мы всей семьей водили вокруг дерева хороводы, стараясь «спасти бедного котенка» - казалось, мы видим его среди листвы. Когда гроза кончилась, мы, обессиленные и мокрые, вошли в дом. Оказалось, что Кузя, в отличие от нас, идиотов, давным-давно спал сладким сном возле теплой печки.
Если Кузе было грустно, он забирался на счетчик, подвешенный под самым потолком нашей квартиры, и произносил грустные, певучие звуки — как будто Бродский читает стихи. Кузя был поэтом. Повзрослев, он стал стеснительным и деликатным — совершенно не похожим по характеру на других известных мне котов. Иногда его инаковость раздражала — например, когда он устраивал свои «поэтические чтения» среди ночи. Но это бывало редко.
С Кузей связаны 13 лет моей и не только моей жизни. Сегодня его не стало. Наверное, глупо об этом писать. Интернет — для живых мимими-котиков. Кузя не был мимими. Он был странным, задумчивым, особенным. Я уверена, что ваш кот тоже особенный — для вас. Кузя был моим, а своих не бросают. И эти слова — просто попытка хоть немного продлить его жизнь. Хотя бы в мыслях. Хотя бы в буквах. Хотя бы в пикселях.
Кузя помогал мне сдавать экзамены в 11 классе — выражение «грызть гранит науки» он понимал буквально. Где-то на антресолях до сих пор лежат мои учебники с отпечатками его зубов.
Он терпеливо выслушивал мои истории про всевозможные подростковые любови и даже давал мне советы — кусал меня, если я была не права, как будто сообщал: «Нашла по ком сохнуть».
В душе Кузя был француз. Лучшим деликатесом для него были лягушки, которых он самостоятельно ловил на даче. В свободное от охоты время он любил сидеть на яблоне, мечтательно глядя вдаль. Забирался он туда с легкостью, а вот слезать без посторонней помощи не хотел. Однажды, когда я, взгромоздясь на дерево, пыталась снять его с верхней ветки, он меня случайно поцарапал — не со злости, а по неуклюжести, и у меня остался маленький шрам. Отметина юности, которую я люблю.
Как-то раз Кузя залез на яблоню ночью, перед самой грозой и, пока небо перерезали молнии, мы всей семьей водили вокруг дерева хороводы, стараясь «спасти бедного котенка» - казалось, мы видим его среди листвы. Когда гроза кончилась, мы, обессиленные и мокрые, вошли в дом. Оказалось, что Кузя, в отличие от нас, идиотов, давным-давно спал сладким сном возле теплой печки.
Если Кузе было грустно, он забирался на счетчик, подвешенный под самым потолком нашей квартиры, и произносил грустные, певучие звуки — как будто Бродский читает стихи. Кузя был поэтом. Повзрослев, он стал стеснительным и деликатным — совершенно не похожим по характеру на других известных мне котов. Иногда его инаковость раздражала — например, когда он устраивал свои «поэтические чтения» среди ночи. Но это бывало редко.
С Кузей связаны 13 лет моей и не только моей жизни. Сегодня его не стало. Наверное, глупо об этом писать. Интернет — для живых мимими-котиков. Кузя не был мимими. Он был странным, задумчивым, особенным. Я уверена, что ваш кот тоже особенный — для вас. Кузя был моим, а своих не бросают. И эти слова — просто попытка хоть немного продлить его жизнь. Хотя бы в мыслях. Хотя бы в буквах. Хотя бы в пикселях.
0
У записи 18 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Нина Фрейман
