Обуреваемые летним гедонизмом, гуляли мы давеча вдоль Мойки. И вдруг смотрим – Боярский стоит, прямо на пороге собственного дома, интервью в телекамеру дает. А за спиной держит окурок. На голове у него шляпа, в глазах тысяча чертей. В общем, все как положено. Девушка Тая, которая была вместе с нами, предложила Боярского потрогать и посмотреть, что будет. Мы ее отговорили и дальше пошли.
А ведь случись такое лет -дцать тому назад, мы бы точно ему покоя не дали и телекадр священный испортили. Тогда мы все его любили, а не просто мимо шли. Я так и вовсе до беспамятства влюблена была. Поначалу были у меня легкие колебания – д’Артаньян или Арамис? Но д’Артаньян, конечно, победил. У меня, шестилетней, на двери в комнату даже висел портрет Боярского с женой и двумя детьми. И завидовала я им всем сразу. С дочкой Лизой мы потом сделали интервью. А вот с самим Боярским я не разговаривала. Зато он разговаривал с моей гитарой, и не то чтобы очень вежливо.
Как-то раз коллеги мои брали у Боярского интервью и делали с ним фотосессию. На нее и понадобилась моя шестиструнная. Принесла я ее на беду свою. А Михаил Сергеевич заявил, ничтоже сумняшеся: «Это худший инструмент, который я когда бы то ни было держал в руках!» Сказал - как отрезал. Не пощадил изгиб гитары жёлтой, и струна осколком эха пронзила тугую высь. А вот про Путина сказал, мол, «целиком и полностью поддерживаю». И стало ясно мне окончательно, что кумир мой бывший отнюдь не госконских кровей. Ведь мог бы сказать и наоборот: «Целиком и полностью поддерживаю!» - про гитару. Но раз выбор ваш, Михаил Сергеевич, не в пользу гитары хрупкой, песни вольной, вот и разговаривайте себе с телекамерами, а не с барышнями живыми и пылкими. А мы дальше пошли.
А ведь случись такое лет -дцать тому назад, мы бы точно ему покоя не дали и телекадр священный испортили. Тогда мы все его любили, а не просто мимо шли. Я так и вовсе до беспамятства влюблена была. Поначалу были у меня легкие колебания – д’Артаньян или Арамис? Но д’Артаньян, конечно, победил. У меня, шестилетней, на двери в комнату даже висел портрет Боярского с женой и двумя детьми. И завидовала я им всем сразу. С дочкой Лизой мы потом сделали интервью. А вот с самим Боярским я не разговаривала. Зато он разговаривал с моей гитарой, и не то чтобы очень вежливо.
Как-то раз коллеги мои брали у Боярского интервью и делали с ним фотосессию. На нее и понадобилась моя шестиструнная. Принесла я ее на беду свою. А Михаил Сергеевич заявил, ничтоже сумняшеся: «Это худший инструмент, который я когда бы то ни было держал в руках!» Сказал - как отрезал. Не пощадил изгиб гитары жёлтой, и струна осколком эха пронзила тугую высь. А вот про Путина сказал, мол, «целиком и полностью поддерживаю». И стало ясно мне окончательно, что кумир мой бывший отнюдь не госконских кровей. Ведь мог бы сказать и наоборот: «Целиком и полностью поддерживаю!» - про гитару. Но раз выбор ваш, Михаил Сергеевич, не в пользу гитары хрупкой, песни вольной, вот и разговаривайте себе с телекамерами, а не с барышнями живыми и пылкими. А мы дальше пошли.
0
У записи 34 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Нина Фрейман
