А в Москве выходит книга с моим коллажем...

А в Москве выходит книга с моим коллажем на обложке! Причем, как оказалось, книга знаковая для социологов. История ее издания меня очень впечатлила, так что дальше приведу кусочек вступительного слова, написанного выпускающим редактором Анной Кулешовой.
"Из всех книг, важных для перевода, «Пульс демократии» оказался важен бесконечно. Это азбука опросной индустрии. Восемьдесят лет, отделяющие нас от главной работы Гэллапа, не умалили ни ее исторического значения, ни научных достоинств данного труда. Но случалось ли Вам, дорогой читатель, встречаться с ситуацией, чтобы днем с огнем не найти в библиотеках и магазинах мира азбуку обыкновенную?.. Так было у нас. Зимой мы начали готовиться к переводу, искать подлинник «Пульса демократии». Его не было в российских книгохранилищах, не было в библиотеке конгресса США и Национальной библиотеке Франции. От правообладателя (Simon & Schuster) получили очень грустное и глубоко вежливое письмо с заверением, что права на перевод нам могут передать, но оригинала книги у них нет, переводить не с чего. Пропустим хронику невезения, скажем только, что мы решились искать «Пульс демократии» в букинистических магазинах и на книжных развалах, у друзей и знакомых, используя мощности социальных сетей и широкие международные научные связи. Даже отважились постучаться в дом, где хозяева собирали частную коллекцию раритетных изданий, но они дали нам от ворот поворот, так и не став героями этой истории.
Нам достался украденный экземпляр из библиотеки Висконсинского университета (США). Библиотечная карточка указывала, что книгу читали четыре раза. В последний раз – в 1979 году. Мы (сейчас пишу про переводчика, выпускающего и литературного редакторов) бодрились, вспоминали статьи и беседы, в которых упоминался «Пульс демократии», вдохновляли себя их мотивами, оживляли в памяти образчики и цитаты, но… Боялись, что выдаем желаемое за факт. Ведь не могло случиться такого с книгой отца-основателя, с первопроходцем мира мнений, как метко сказал о Гэллапе Борис Докторов.
Хуже оказалось прочувствование того, насколько губительно время. Оно разъело текст. Не бумагу, не краску, оно ампутировало смыслы, лишив понимания прочитанного. Для нас не было почти ничего узнаваемого и значительного в описываемой повседневности Америки конца 1930-х годов, аллегоричный и образный язык терялся. Почему-то не сразу пришло в голову, что работа будет идти преимущественно даже не над социологическим материалом, но придется восстанавливать текст в его историческом контексте. Почти триста примечаний дала переводчик ВЦИОМ Виктория Силаева, чтобы «Пульс демократии» читался легко и понимался адекватно.
Потом был этап многократного редактирования и перечитывания книги. Чтобы передать динамику повествования, литературный редактор, Вера Пешкова, сотрудник Института социологии РАН, порою билась над фразой сутками, пока не достигала совершенства, тождественности звучания и смысла. Потом книгу вычитывала Анна Кокарева, редактор отдела политической науки ИНИОН РАН. Она смотрела на нее глазами политолога, указывая на сложные для понимания моменты, казавшиеся нам, социологам, очевидными.
Бесценна была помощь научного редактора перевода, Николая Попова, эксперта ВЦИОМ, работавшего в свое время в Институте США и Канады АН СССР, лично знавшего Дж. Гэллапа. Благодаря его участию настоящее издание обрело буквальность и точность. Единственный момент, оставленный без комментария – фраза Гэллапа про Моссовет и Сталина; мы сохранили видение Гэллапа, пусть даже оно идёт вразрез с некоторыми историческими фактами. Такие ошибки тоже имеют ценность для внимательных и вдумчивых читателей.
К работе над обложкой была приглашена коллажист Нина Фрейман, чьи работы выставлялись в галереях Estudio Tigomigo и Terrassa в Барселоне. Для оформления настоящего издания использованы фотографии из журнала "Америка", которые печатались в США для советских читателей. В центре композиции – Джоржд Гэллап. Нина Фрейман вручную, без фотошопа, колдовала над хрупкими и тлеющими изображениями, стараясь через их подлинность передать дух и маркеры эпохи, погрузив читателей в толщу воспоминаний, ассоциаций и образов.
Что ж, позвольте поделиться восхищением. Мы зачитывались, удивлялись, впечатлялись, понимали, пропадали в тексте Гэллапа, старались думать, как автор. Стремились, чтобы книга читалась легко, не оказалась серой или неточной. Все вместе достигали одной цели - дать этому важному труду второе рождение. Мы верим, что настоящий перевод чрезвычайно полезен, закроет многие пустоты, способствуя более целостному пониманию истории, событий ХХ века, сути опросов общественного мнения и ценности голоса каждого человека. Как у нас получилось – судить Вам, уважаемый читатель, а мы искренне благодарим за внимание, уделенное настоящему изданию".
Справедливости ради отмечу, что в легкой форме Фотошоп все-таки прменялся - романтика романтикой, а все, что происходит на картинке, пришлось согласовывать, а потом опять согласовывать, а потом опять. А потом мы запутались, и кое-что пришлось отклеиватьи приклеивать заново. И большое спасибо любимой моей [id50560278|Na Tatra] - меткому глазу, твердой руке и доброму сердцу. Она помогла устранить всякие мелкие пакости, и Гэллап воссиял над братьями Маркс - они сидят в бочках. Если еще не видели фильмов с ними - обязательно посмотрите! Старшего брата Маркс, усатого колоритного Граучо, согласовыватели обложки попросили убрать, потому что он составлял опасную конкуренцию Гэллапу. Но Харпо и Чико уверенно вносят спасительные нотки абсурда в то, то происходит под очень серьезным заголовком этой очень серьезной книжки. 14 ноября ее торжественно презентуют в Музее современной истории России в Москве.