“Съемки в кино похожи на свадьбу: долгое радостное...

“Съемки в кино похожи на свадьбу: долгое радостное ожидание и невыносимо нудный день”, - вздохнул мой напарник. По сценарию мы должны были сначала беспечно болтать в дальнем углу двора, а потом пройти мимо Довлатова - красавца Милана Марича - и Светланы Ходченковой. Сколько раз мы это делали, подсчету не поддается.
Если не моргать весь фильм и сильно сощуриться... нет, даже тогда вы не разглядите меня, но я там есть, я снималась в “Довлатове”. В массовке. Но в “Довлатове”.
Все было очень, очень серьезно. Сначала кастинг - прийти на Ленфильм, сфотографироваться, заполнить анкету, наврать про возраст, указать свои таланты (могу спеть басом арию графини из “Пиковой дамы” по-французски). Потом примерка - опять Ленфильм, костюмерная. Одежду и обувь всем актерам и всей массовке подбирала лично Елена Окопная - художник фильма. Проверяла каждую пуговку, каждую ниточку. До этого вещи довлатовской поры собирали чуть ли не по всему бывшему Союзу.
На съемки нужно было явиться в 7 утра. Нам всем выдали документ и велели подписать, что до выхода фильма мы нигде и ничего не будем о нем постить и рассказывать. Иначе штраф, настолько космический, что помню только нули. А еще нам запретили делать селфи. Стон разочарования пронесся по автобусу с массовкой. “Так а зачем мы вообще пришли?” - огорченно спросил мужчина лет 60.
В дверь заглянула девушка из съемочной группы. “Монахи! Господа монахи!” - крикнула она. Отозвалось несколько человек восточной внешности. “Кто готов выстричь голову посредине? За дополнительный гонорар!”.
Помимо католических "монахов", были на площадке и какие-то солдаты, и девушки в костюмах фрейлин - по сценарию Довлатов зашел на Ленфильм, а там кого только не встретишь.
Мне сказали, что я буду изображать помощницу режиссера - эдакую продвинутую девицу, немного фифу, у которой есть заграничные вещи. “Режиссер” был полный, дружелюбный дяденька, с которым мы тут же подружились. Мне нарисовали стрелки, подрумянили, намазали губы помадой, сделали начес, выдали брюки, свитер и пальто. Дело было ранней весной, было адово холодно, и сердобольная девушка-костюмер тайком дала мне пододеть еще что-то шерстяное. Как только я попалась на глаза Окопной, она покачала головой: “Что-то не то!” Меня переодели. А потом еще раз. И еще. Одежды мои становились все легче, но мне все равно повезло куда больше, чем девушкам в костюме фрейлин. Как они при таком морозе выжили - не знаю. У меня-то был сдля согрева виски в термосе с инфантильным рисунком. К своему стыду, я оказалась единственным пьющим человеком на всей съемочной площадке. Пила тайком, по глотку раз в час, но все равно потом заболела. Хозяйке на заметку: польза алкоголя на морозе сильно преувеличена.
К счастью, поначалу мы долго-долго сидели в автобусе, ожидая, пока на площадке все расставят и обустроят. От скуки массовщики стали откровенничать друг с другом, как откровенничают пассажиры с таксистами. “Я был священником, - доверительно сообщил мне пожилой мужчина. - А теперь совсем другую жизнь веду, хожу с буддистами в фестивальную баню. И знаете... мы там все голые - и мужчины, и женщины. Но это ведь не грех, правда?”.
“А вы откуда будете, святой отец?” - спросил один “монах” другого. “Саудовский Аравия!” - ответил тот, кутаясь в черную робу. Первый “монах” кивнул и тут же переключился на гитару - стал наигрывать песню “Пинк Флойдов”. Закончив и благосклонно выслушав аплодисменты, заявил: “Лучше всех эту песню играет Володька Пинк Флойд! Известный гитарист, в метро выступает. Обычно ездит по красной ветке. Мы, между прочим, друзья”. Девушки-фрейлины, на которых он рассчитывал произвести впечатление, уткнулись в планшеты с “Сексом в большом городе”.
Площадку то и дело атаковала Елена Окопная. Дважды было решено перекрасить забор в самом конце кадра. Даже на урну наложили какой-то грим! А еще время от времени разгоняли искусственный снег из чего-то, похожего на пылесос.
Был перерыв, и нас кормили обедом. А потом все стали бешено ускоряться - близился час заката.
За съемочный день мы порядком умаялись, но остались довольными и уверенными, что точно попали в кадр - мы же в сцене с Довлатовым! Недолго музыка играла.
Через несколько месяцев мне позвонили и пригласили на... озвучание. Придя на Ленфильм, я тут же встретила своего напарника-”режиссера”. И настоящего режиссера - Алексея Германа-младшего. Нас, массовщиков из дальнего левого угла, пригласили, как мы были, в паре, озвучить наш же собственный разговор! На экране появилась та самая сцена, в которой мы снимались. “Ну-ка, ну-ка, сейчас нас покажут!” - радовались мы. Довлатова мы увидели. А себя - нет. Вместо нас на экране клубился туман, в котором барахтались мутные тени. Монахов показали, солдат показали, фрейлин показали, лошадь мимо процокала, а мы утонули в тумане.
“Нас же тут не видно!” - сказали мы. “Но вы там есть! - сказали нам. - Поэтому будете озвучивать”.
“Ну хоть текст-то нам, наверное, дадут!” - понадеялся мой партнер. “Расскажите какую-нибудь историю!” - попросил Герман. “Какую?” - всполошились мы. - “Какую-нибудь интересную!” Почувствуй себя Шахерезадой, называется. Мы что-то рассказали. Тогда на экране стали прокручивать другие сцены из фильма и просить нас озвучить прохожих или участников вечеринки, которые переговариваются на заднем плане. Говорить нужно было что-нибудь простое, не называя иностранных и современных реалий. Вроде: “Какие огурцы вкусные!” или “Пора домой, бабушка ждет!” Реплики на ходу сочинял Герман.
“Какая у вас любимая героиня русской литературы? - вдруг спросил он меня. В голове пронеслись, сбивая друг друга с ног, Наташа Ростова, Анна Каренина и Настасья Филипповна. “Филипповну, Филипповну бери!” - кричал внутренний голос. Я выбрала Каренину. “Почему?” - удивился Герман. Брякнула что-то про фильм с Найтли и про трактовку образа Карениной Стоппардом (чего???) “А какие вообще книжки вы читаете?” - поинтересовался Герман. - “Да всё больше американских авторов - Тартт, Франзен. Как-то они мне сейчас ближе...” - “Скажите тогда, пожалуйста, вот что: “Я слушаю зарубежную музыку, а Кобзон мне не нравится!” Сказала с неподдельным чувством.
Я очень ждала, когда выйдет фильм. И когда я наконец смогу выложить контрабандное селфи со съемок. На фильм идем завтра. С селфи тянуть больше не могу. А если отбросить шутки, к Алексею Герману, Елене Окопной и всей команде, которая работала над “Довлатовым”, я прониклась большим уважением. Даже не догадывалась, насколько кропотливо они работают, какое внимание уделяют малейшим деталям - интонациям, жестам, пуговицам на пальто. И даже на обычного массовщика смотрят не с высока, а как на равноправного члена команды. Довлатов бы, мне кажется, одобрил.