Недавно в руки мне попался «Лактат Гагарина» -...

Недавно в руки мне попался «Лактат Гагарина» - прелюбопытнейший сборник текстов, найденных на дорвеях. Дорвеи - это такие спам-страницы. Их создают, чтобы обмануть поисковые машины и повысить посещаемость рекламных сайтов. Тексты, которые там размещены, создаются специальными генераторами, но «пищу» для этих генераторов готовят все-таки люди. Поэтому словесной основой дорвеев может стать что угодно: сочинения Лидии Чуковской, Урсулы Ле Гуин, средневековые трактаты или киносценарии — спамер выбирает литературный источник на свой вкус и щедро приправляет его ключевыми рекламными словами. Иногда из этой гремучей смеси получаются такие же странные, красивые и изысканные произведения, как у иных вполне себе признанных современных поэтов. Приведу здесь два текста: один — фрагмент стихотворения из сборника «Лактат Гагарина», то есть, по сути, случайно сконструированный спам, а другой — «настоящее» стихотворение, первое попавшееся, из свеженького элитарного поэтического журнала «Воздух». Готова поспорить: вы не поймете, где что. И я вам не скажу. Хотите узнать — гуглите. Поехали.
1
памятка: быстрое плавание на спине в верхней точке своего контура говорит не холодно вступи рука помнит тень оболочки орнамента глубину напиши со слепка в честь Л. установленная плита или капля которая сводит в начало лицо наблюдателя сигнал плавать боишься тёмное пальто про-ходит январь
2
Ипохондрия подарила Уралу
богатые инфаркты
адаптивных важных вод,
которые
Шизофрения машин
оживляет быстро.
Составитель «Лактата Гагарина» Михаил Куртов много и интересно рассуждает о поэтах из плоти и крови и о поэтах-дорвеях и приводит замечательный кейс: в 2017 году главред альманаха «Транслит» Павел Арсеньев номинировал дорвей на поэтическую премию имени Аркадия Драгомощенко. «Можем ли мы, например, сегодня поручиться, что каждый «нормальный», «человеческий» текст создан в полной сохранности и гарантированной удаленности от работы искусственных нейросетей (если говорить о нашем опыте использования поисковиков и социальных сетей)?» - спрашивал Арсеньев.
Конечно, это вопрос риторический. Главное, чтобы наши нейросети не притащили мертвеца. Увы, такое случается: и поэзия дорвеев, и поэзия людей, пишущих в условной стилистике дорвеев, порой красива, но мертвенно-холодна. Мне же как читателю по душе нейросети, в которые попадается вполне себе живая рыба.
«Кому улыбаться кальмару в подводных глубинах? / И ты не поймешь, каково настроенье у рыб по глазам». Это текст песни группы "Громыка" под названием «Электронное табло». «Громыку», квинтет из Петрозаводска, названный в честь советского министра иностранных дел, величают «пионерами психоделического твиста». Костюмы членов политбюро и брежневские брови участников группы — обманчиво-ностальгический антураж, который выгодно подчеркивает их постмодернистскую сущность. Вот что сообщает о словотворчестве «Громыки» «Википедия»: «Тексты большинства песен появляются в ходе совместных импровизаций и представляют собой глоссолалию». Согласно словарному определению, это «речь, состоящая из бессмысленных слов и словосочетаний, имеющая некоторые признаки осмысленной речи (темп, ритм, структура слога, относительная частота встречаемости звуков); речь со множеством неологизмов и неправильным построением фраз. Наблюдается у людей в состоянии транса, во время сна, при некоторых психических заболеваниях». Некоторые христиане рассматривают глоссолалию как один из даров Святого духа, в определенных религиях она становится элементом обряда или молитвы.
Тексты, написанные дорвеями — это тоже глоссолалия. И тексты «настоящих» поэтов, которые бились за премию Драгомощенко — глоссолалия самая натуральная. Но о текстах «Громыки» я в таком ключе раньше не думала. Я вообще не воспринимала их как поэзию-поэзию, а зря. По количеству аллюзий, тропов, смыслов и смысловых лакун, которые в этих текстах можно увидеть и услышать, они превосходят многие стихотворения, высоко оцененные литературными критиками и вошедшие во всевозможные премиальные лонг- и шорт-листы.
От Хармса «Громыке» досталась изящная абсурдность и умение превращать забронзовевших героев в обаятельные мемы («Пушкин! Шишкин! Мышкин!», «Шаляпин — великий человек!», «Паустовский, Бианки и Пришвин / Погулять на природу вышли»). От Пригова — ирония, самоирония и даже некоторая физиологичность («Я вышел из холла / Неотразимо голый», «А я такой легкый, как бабочка, кузнечик, водомерка, стрекоза»), от Хлебникова и Крученых — неуемное словотворчество («Расфуфырилась фуфа, распихалась пихта») и любовь к семантически точным неправильностям речи («Мы сидим на трибуне и немножечко ждем/ Упражненья на брусьям и метание копьем»). Ну а кое-что явно пришло из фольклора:

Дарушка-сударушка, звонкая гитарушка
Поиграй-ка, батюшка, на кривой метле!
Здравствуй, моя бабушка, скатерть-самобранушка,
Валенки да варежки, двадцать первый век!

Индивидуально-авторские окказионализмы и архаичные уменьшительно-ласкательные суффиксы изящно приставляются к современным экзотизмам:

Крылышко ворсистое, тонко-клювовистое,
Ты моя кивиюшка, ново-зеландиюшка!
Крошечка мясистая, талия плечистая,
Ты моя пингвинушка, водоплаво-птицушка.

Все помнят знаменитые строчки Николая Гумилева:
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

По текстам Громыки, нарушая законы географии и биологии, изысканно и не очень бродит целый зоопарк: «Отсутствие мимических мышц у белых медведей / Избегать заставляет подобных соседей»; «В джунглях саванны пасутся тапиры / И антилопы гну, ещё и ещё раз загну! / Копытом бьют зебры, жирафы тянут шеи / А слоны, а слоны дуют в трубы!»
Населяют вселенную «Громыки» также «ковбойцы-индейцы, резиновые из ГДР» - они «остались от папы в пример». Воздух рассекают любовные стрелы, и лирический герой умоляет Амура: «Только не в меня!». Опасность подстерегает даже в санузле: «Да и в этой ванной некому руки подать!» Окружающие люди могут источать «какой-то холод или холодец». Это полуфантастический мир, где, среди бытовых постсоветских реалий, соседствуют знаменитые культурные персонажи разных эпох и диковинные твари. В этом мире много тревоги, но есть и тепло, и взаимная любовь, чувство защищенности. То и дело упоминается некая щедрая и сильная лирическая героиня: «Ты подарила мне кота, ты подарила мне святую нежность!», «Вайфай подключила и плиту починила / Ну а то, что не в силах / То в ремонт отнесла!»
Отношение к генедерным ролям в текстах безоценочное, художественные образы амбивалентны, смысл или его отсутствие — в ушах слушающего. Не стоит забывать, что тексты «Громыки» тесно сплетены с музыкой. Она, конечно, достойна отдельного анализа, однако я, будучи профессиональным редактором, берусь рассуждать только о текстах. И они, как ясно из этого беглого анализа, кажутся мне в высшей степени примечательными. Интересны они и как феномен коллективного, причем спонтанного творчества. Их не смог бы написать ни один дорвей, и автопоэту Яндекса подобное не под силу. Так не это ли настоящая поэзия во всей своей противоречивой красе?
Долю иронии, с которой написан сей очерк, определите самостоятельно. На мою искреннюю любовь к «Громыке» ваши выводы не повлияют.