Хоть обезболивающие пей перед прочтением. А ведь нет...

Хоть обезболивающие пей перед прочтением. А ведь нет у него запредельной физической жестокости, преждевременных смертей; войны и болезни остаются за кадром. В фокусе, наоборот, тихая, вроде как "нормальная" жизнь: свадьбы, разводы, дружбы, работы. Только во всем этом непомерное количество горечи. За несколько ночей прочитала ещё два романа Йейтса - "Холодную гавань" и "Плач юных сердец". "Гавань" особенно тяжела. В каждом герое, в каждом бесхитростном повороте сюжета чувствуется обречённость. Эксцентричная мать-алкоголичка, мучительно неуверенный в себе подросток, дочь, безропотно смиряющаяся с тем, как с каждым днём все больше ожесточается ее муж. Сюжет прост, атмосфера гнетущая, но Йейтс пишет так, что и не думаешь соскочить с крючка - такие книги не бросают и не забывают.
"Плач юных сердец" - совсем иное дело. Практически все герои одержимы служением искусству. Им во что бы то ни стало надо писать стихи, пьесы, картины, ставить спектакли или играть в них, общаться с "настоящими" людьми - читай "настоящими художниками". Увлечённые своими амбициями, алкоголем и сеансами психотерапии, они не замечают, как меняются эпохи, растут и едва не погибают дети. И только приблизившись к самому краю, постарев, с изумлением понимают, что, кроме идеи высокого искусства, есть что-то ещё, мимо чего они едва не прошли, даже не заметив - сама жизнь. И тогда...
"- Нахуй искусство, - сказала она. - Правда, Майкл. Нахуй искусство, а? Разве не смешно, как мы всю жизнь за ним гоняемся? Чуть не умираем, чтобы только приблизиться к тем, кто, по нашему мнению, его понимает, как будто это может хоть чем-то помочь; то и дело спрашиваем себя, возможно ли, что мы всегда были от него безнадежно далеки или даже что его вообще не существует? Потому что вот тебе интересное предложение: что, если его просто нет?"
А если нет, то что тогда представляют собой книги Йейтса, за которыми не замечаешь, как проходит очередная ночь? Видимо, это и есть сама жизнь, превращенная в сгусток болезненных слов, в завораживающий своей простотой и честностью текст, в обжигающую правду о тебе самом.