Григорий Неделько http://vk.com/gan_presents
Восьмой
(фантазийный анекдот)
Самое неприятное в том сне – что это вовсе не сон.
У Восьмой Двери меня встретил Алигьери.
— Приветствую!
— Здравствуй, Данте! А где Вергилий?
— У него встреча с Меценатом.
— Да это не страшно.
Поэт улыбнулся, с лёгкой хитрецой.
— Полагаешь? А найдёшь ли ты обратный путь?
Я протянул руку.
— Но вот же дорога наверх…
Он покачал головой.
— Выходит, тебе ничего не известно.
От толчка распахнулась потрескавшаяся деревянная дверь с позолоченной, однако сильно выцветшей табличкой. На перевёрнутом прямоугольнике значилась цифра «8». Мы переступили порог, пошли по кольцу очередного круга.
Увиденное повергло меня в ужас!
Древние – с виду, древнее, чем перфокарты, — компьютеры, пыльные, грязные. Сидящие за ними на разваливающихся стульях сгорбленные одиночки – кто в очках, кто в линзах; одни с патлами, иные без; ухоженные и нет; худые, толстые; но все – жутко нервные. За их выгнутыми, будто сварочные дуги, спинами стояли другие люди: красивые и уродливые, спокойные или взволнованные, серьёзные, похожие на шутов, — они разговаривали, разговаривали, разговаривали… бездействуя, только озвучивали мысли, не всегда понятные, зачастую бессвязные. Те, что сидели, остервенело стучали по клавишам, надсадно рычали, оглядываясь на говоривших, прикрикивая на них, — без толку. Общение – с собеседниками ли, с самим ли собой — не прекращалось ни на миллисекунду. Время от времени пишущие отрывались от клавиатуры, громко ругались, негодовали, били по экрану, стирали написанное – либо, напротив, нездорово веселились, шутили, ни к кому определённому не обращаясь, нажимали на «дискету», кликали по «крестику», щёлкали по «чистому листу» – либо «дожидались», когда компьютер зависнет, когда случайно закроется несохранённый документ, когда перегреется системный блок, рухнет операционная система. Чтобы в итоге всё равно начать по новой.
Интернет-форумы, социальные сети, чаты – насильное купание в помоях талантливых причин зависти, родители зачатых в озлобленности ответов.
Диалоги с монологами, а в виртуальном отображении всплывающие «окна» — восторженные и яростные отзывы.
Молчаливая битва пальцев и клавиш. Бессловесный бой идеи с реализацией.
Баталия мыслей с голосами.
Желаемого, действительного.
Позитиво-негатива.
Запах лавы…
— Знакомая картина, – глядя в мои глаза, утверждал Данте.
Я смотрел на преступивших. А то страдали, без сомнения, они. Но кто?..
— …Кто эти падшие?
— А если стал порочен целый свет,
— процитировал комедиограф, -
То был тому единственной причиной
Сам человек: лишь он – источник бед,
Своих скорбей создатель он единый.
— Но они же придумывают! – воскликнул я. – Творят! Как можно…
— К моей печали, они не творцы. – Итальянец отвернулся от осуждённых. – И не графоманы. Звания пустых подражателей они недостойны тоже. Те преступившие, кто белый свет пытается свести до мрака ночи умерщвлённой. Если создатели они, то смертного греха лишь, до поры не занесённого в действительности Книгу.
— Бездарности?
— Бездарности…
На этом сон не закончился.
(Июль 2013 года)
Восьмой
(фантазийный анекдот)
Самое неприятное в том сне – что это вовсе не сон.
У Восьмой Двери меня встретил Алигьери.
— Приветствую!
— Здравствуй, Данте! А где Вергилий?
— У него встреча с Меценатом.
— Да это не страшно.
Поэт улыбнулся, с лёгкой хитрецой.
— Полагаешь? А найдёшь ли ты обратный путь?
Я протянул руку.
— Но вот же дорога наверх…
Он покачал головой.
— Выходит, тебе ничего не известно.
От толчка распахнулась потрескавшаяся деревянная дверь с позолоченной, однако сильно выцветшей табличкой. На перевёрнутом прямоугольнике значилась цифра «8». Мы переступили порог, пошли по кольцу очередного круга.
Увиденное повергло меня в ужас!
Древние – с виду, древнее, чем перфокарты, — компьютеры, пыльные, грязные. Сидящие за ними на разваливающихся стульях сгорбленные одиночки – кто в очках, кто в линзах; одни с патлами, иные без; ухоженные и нет; худые, толстые; но все – жутко нервные. За их выгнутыми, будто сварочные дуги, спинами стояли другие люди: красивые и уродливые, спокойные или взволнованные, серьёзные, похожие на шутов, — они разговаривали, разговаривали, разговаривали… бездействуя, только озвучивали мысли, не всегда понятные, зачастую бессвязные. Те, что сидели, остервенело стучали по клавишам, надсадно рычали, оглядываясь на говоривших, прикрикивая на них, — без толку. Общение – с собеседниками ли, с самим ли собой — не прекращалось ни на миллисекунду. Время от времени пишущие отрывались от клавиатуры, громко ругались, негодовали, били по экрану, стирали написанное – либо, напротив, нездорово веселились, шутили, ни к кому определённому не обращаясь, нажимали на «дискету», кликали по «крестику», щёлкали по «чистому листу» – либо «дожидались», когда компьютер зависнет, когда случайно закроется несохранённый документ, когда перегреется системный блок, рухнет операционная система. Чтобы в итоге всё равно начать по новой.
Интернет-форумы, социальные сети, чаты – насильное купание в помоях талантливых причин зависти, родители зачатых в озлобленности ответов.
Диалоги с монологами, а в виртуальном отображении всплывающие «окна» — восторженные и яростные отзывы.
Молчаливая битва пальцев и клавиш. Бессловесный бой идеи с реализацией.
Баталия мыслей с голосами.
Желаемого, действительного.
Позитиво-негатива.
Запах лавы…
— Знакомая картина, – глядя в мои глаза, утверждал Данте.
Я смотрел на преступивших. А то страдали, без сомнения, они. Но кто?..
— …Кто эти падшие?
— А если стал порочен целый свет,
— процитировал комедиограф, -
То был тому единственной причиной
Сам человек: лишь он – источник бед,
Своих скорбей создатель он единый.
— Но они же придумывают! – воскликнул я. – Творят! Как можно…
— К моей печали, они не творцы. – Итальянец отвернулся от осуждённых. – И не графоманы. Звания пустых подражателей они недостойны тоже. Те преступившие, кто белый свет пытается свести до мрака ночи умерщвлённой. Если создатели они, то смертного греха лишь, до поры не занесённого в действительности Книгу.
— Бездарности?
— Бездарности…
На этом сон не закончился.
(Июль 2013 года)
0
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Григорий Неделько
