Григорий Неделько https://vk.com/gan_presents
Как задумано ими
Линг не был уверен, что в полной мере испытывает необходимые эмоции и совершенно готов выполнить свой моральный и фактический долг, слившись с другими в едином порыве с предрешённым исходом. Однако никого не волновало мнение отдельно взятого пришельца; этого мнения попросту не существовало.
Здесь нужно уточнить: пришельцем Линга считали бы на Земле, куда тысячи лет назад рухнул корабль его древних, давно умерших и почти позабытых предков. Прямоходящее человекообразное разумное население планеты, где основными достопримечательностями и сокровищами являлись суша и вода, к счастью, не ведало, что когда-то, по чистой случайности, приобрело соседей и сожителей, одну из рас-повелителей в галактике Млечный Путь. Иммигрантов ситуация устраивала не меньше, и ещё больше им нравилось, что, будучи незамеченными человеком (а дельфинов они игнорировали самолично), народ их останется в легендах и документальных историях гордым, несломлённым и, в общем, непобедимым завоевателем враждебной Земли. Никакого падения, никакой ошибки – ничего такого. В анналы не вносить, в учебники не вписывать, в тетрадках, коли найдёте, страницы вырвать, а ученику поставить кол.
Впрочем, то было лишнее, ибо пришельцы предпочитали материальным носителям инструмент посовершеннее – мозг, и, когда говорится «инструмент», имеется в виду аппарат помощнее, чем у гомо, в десятки, в сотни раз мощнее, вместительнее и надёжнее. Оттого-то миллионы лет назад на планете-праматери гордых исследователей космоса родился из механического просветления и стал неотъемлемой частью бытия на протяжении всей предначертанной этим существам жизни Обряд Отрыва.
Линг со скучающей физиономией выбрался из дома, прошлёпал по вытоптанной согражданами дорожке без травы и замер у отметки, называемой «началом дистанции». Звучит забавно, но не забывайте, что Обряд проводится единственный раз, когда речь идёт об отдельно взятом пришельце данного конкретного вида.
- Лидер на месте? – поздоровавшись, спросил Линг у Мелна.
Да, имя каждого происходило от общего имени.
Мелн раздражённо дёрнул головой.
- Давно ждёшь? – попытался разгадать ребус телодвижения Линг.
- Угу, - утвердительно буркнул Мелн.
Дальнейшие расспросы становились бессмысленными: раз народ ждёт, значит, лидер опаздывает.
«Ладно, посидим на травке», - подумал Линг, присаживаясь на то, что даже бог, страдающий крайней степенью нарциссизма, не решился бы назвать травой.
Едва Линг коснулся земли известным сегментом тела (особенно часто поминаемым во фразеологических оборотах этих странных и порой недалёких людей), как раздался повелительный голос:
- Приветствую, братья!
Недовольно фыркнув, Линг поднялся на мохнатые ножки-лапки.
Рядом, прогревая похожие на них, точно близнецы, покрытые тем же ворсом лапы, подпрыгивали, приседали, делали махи и занимались прочей ерундой коллеги по Обряду. Линг полагал, что не зря считает подготовку к Обряду ерундой, и объяснял собственную позицию кратковременностью и, э-э... (просто на этом месте доказательства он обычно сбивался с мысли, и неудивительно, если знать, о чём именно он говорил) особенностью финала не изменившегося за миллионы и миллионы лет ритуального действа.
- Ну, хватит разминаться, - опять провозгласил лидер, которого, кстати, звали Имна. – На позиции!
Линг встал в середину живой линии; позади него «занимали место в очереди» опоздавшие, каковые имели вредную, перенятую от людей привычку приходить не только не вовремя, но и сразу всем гуртом.
- На старт!.. – взялся за отсчёт Имна.
Напряглись сотни смешных коротких ног.
Имна машинально огляделся: нет ли в пределах видимости человека? Не то чтобы он опасался соседей по планете... хотя, ввиду своей несомненной разумности, конечно, опасался! Однако гомо сапиенс обладали раздражающей любых пришельцев-контактёров привычкой с юмором и неуместными замечаниями воспринимать шедшие из глубин времён и народного естества чужеродные обычаи. А то и вовсе их не понимать.
Благо, поляна пустовала.
- Внимание!.. – по-человечески (а что заразнее мысли?) продолжил Имна.
Линг зевнул. И в эту самую секунду прозвучало:
«Марш!»
Они сорвались с места в едином порыве и побежали. Сотни и сотни ног, сотни и сотни существ, сотни и сотни лет. Кроме замешкавшегося Линга, которого сбили на твёрдую землю и оттеснили за край ритуальной тропы. Вне её выполнять древнейший долг не разрешалось, и Линг принялся ждать, когда мимо пронесётся последний собрат по расе.
Затем встал, куда следует, выпрямился, шумно выдохнул, настраиваясь по-новой. Присел, по памяти – сколько-то лет назад, пока охотился рядом с загородным домом, увидел через окно в телевизоре – воспроизвёл «высокую стойку», отсчитал про себя:
«Три, два, раз...»
И тогда...
...тогда пошёл дождь.
То был не какой-то там обычный дождь. О нет, свирепствовал настоящий ливень, в минуту превративший ритуальную «скоростную» дорогу в грязь, а стройный ряд бегущих пришельцев – в кучу-малу. Ведомая скользкой жижей, силой инерции и природно-религиозно-общественно-моральным долгом, гурьба мохнатых инопланетян, хотя и сознавая, что не должна бы завершать дистанцию подобным образом, с громкими выкриками, извиваясь в воздухе, попадала в море.
Тут набежали положенные по сюжету действительности тучи, сверкнула молния, другая, дважды подряд грянул гром, и родилась буря. Поднялись, вспенившись, волны, даря, по мнению Имна, надежду на удачный исход забега. У бога стихий, между тем, были совсем другие планы.
Выросшие до гигантских размеров волны-убийцы не утопили в себе, а, вскинув на бело-синие гребни, вытолкнули незадачливых шерстистых бегунов обратно на берег. Имна откашливался, в его голове позор сочетался с непредсказуемой случайностью и давал в итоге неопределённость, - но в высшей степени определённо то, что лидер, предводитель старейшей космической расы галактики рычал от недовольства. Короче говоря, Имна откашливался, Мелн откашливался и прочие тоже откашливались.
Неуверенной походкой подошёл Линг.
- Э-э... – повёл он речь, прежде чем Имна грубо его прервал:
- Можешь не бежать, - пробубнил тот, - дождь отменяет долг. Помнишь?
- Помню. – Линг кивнул, на секунду задумался и процитировал: - «Форс-мажорные обстоятельства / Отменяют обязательства». Глава XVII, стихи 1 – 2.
- Именно, - бросил Имна, уязвлённый разыгравшей шутку природой. Или не разыгравшей? Или не шутку?..
Размышляя над этим, он негромко крикнул сушившимся и вытиравшимся согражданам «За мной!» и, оскальзываясь на грязи, направился обратно домой.
Дождь к тому времени уже прекратился.
Линг дождался Мелна и поинтересовался у друга:
- Когда будем перебегать?
Вечно смурной пришелец в ответ дёрнул плечами.
- У Имна лучше спроси. – И, чуть поразмыслив, всё же добавил: - Но, подозреваю, не раньше следующего года.
«Какой позор! – в отчаянии подумал Линг. – С другой стороны, смогу украсть у людей и вырастить рожь», - сменила первую, негативную, мысль следующая позитивная.
Так, занимая себя вопросами различной экзистенциальной важности, молодой и активный иномирец Линг месил грязную жижу на пути домой в родную нору.
Увы, Обряд Бегства и Падения не удался – большая бихевиористская проблема для среднестатистического пришельца рассматриваемой национальности. Тем не менее, если чуть-чуть подумать, окажется, что впереди огромное количество сезонных самоубийств: с учётом жизни Солнца, местного светила, их несколько миллиардов. Возможно, маленькие пушистые существа придумают способ, как не допустить на Земле преждевременного Апокалипсиса, а потом – чем волк не шутит?! – и планетарный самонагревающийся космощит для планеты с потухшей звездой. Во всяком случае, Линг принял твёрдое решение заняться наукой... да и остальные наверняка подтянутся.
Улыбаясь светлым мыслям о столь же светлом будущем, лемминг по имени Линг бодро шагал навстречу вновь разгоравшемуся на небосклоне ослепительному и прекрасному атомному яичному желтку.
(Январь 2016 года)
Как задумано ими
Линг не был уверен, что в полной мере испытывает необходимые эмоции и совершенно готов выполнить свой моральный и фактический долг, слившись с другими в едином порыве с предрешённым исходом. Однако никого не волновало мнение отдельно взятого пришельца; этого мнения попросту не существовало.
Здесь нужно уточнить: пришельцем Линга считали бы на Земле, куда тысячи лет назад рухнул корабль его древних, давно умерших и почти позабытых предков. Прямоходящее человекообразное разумное население планеты, где основными достопримечательностями и сокровищами являлись суша и вода, к счастью, не ведало, что когда-то, по чистой случайности, приобрело соседей и сожителей, одну из рас-повелителей в галактике Млечный Путь. Иммигрантов ситуация устраивала не меньше, и ещё больше им нравилось, что, будучи незамеченными человеком (а дельфинов они игнорировали самолично), народ их останется в легендах и документальных историях гордым, несломлённым и, в общем, непобедимым завоевателем враждебной Земли. Никакого падения, никакой ошибки – ничего такого. В анналы не вносить, в учебники не вписывать, в тетрадках, коли найдёте, страницы вырвать, а ученику поставить кол.
Впрочем, то было лишнее, ибо пришельцы предпочитали материальным носителям инструмент посовершеннее – мозг, и, когда говорится «инструмент», имеется в виду аппарат помощнее, чем у гомо, в десятки, в сотни раз мощнее, вместительнее и надёжнее. Оттого-то миллионы лет назад на планете-праматери гордых исследователей космоса родился из механического просветления и стал неотъемлемой частью бытия на протяжении всей предначертанной этим существам жизни Обряд Отрыва.
Линг со скучающей физиономией выбрался из дома, прошлёпал по вытоптанной согражданами дорожке без травы и замер у отметки, называемой «началом дистанции». Звучит забавно, но не забывайте, что Обряд проводится единственный раз, когда речь идёт об отдельно взятом пришельце данного конкретного вида.
- Лидер на месте? – поздоровавшись, спросил Линг у Мелна.
Да, имя каждого происходило от общего имени.
Мелн раздражённо дёрнул головой.
- Давно ждёшь? – попытался разгадать ребус телодвижения Линг.
- Угу, - утвердительно буркнул Мелн.
Дальнейшие расспросы становились бессмысленными: раз народ ждёт, значит, лидер опаздывает.
«Ладно, посидим на травке», - подумал Линг, присаживаясь на то, что даже бог, страдающий крайней степенью нарциссизма, не решился бы назвать травой.
Едва Линг коснулся земли известным сегментом тела (особенно часто поминаемым во фразеологических оборотах этих странных и порой недалёких людей), как раздался повелительный голос:
- Приветствую, братья!
Недовольно фыркнув, Линг поднялся на мохнатые ножки-лапки.
Рядом, прогревая похожие на них, точно близнецы, покрытые тем же ворсом лапы, подпрыгивали, приседали, делали махи и занимались прочей ерундой коллеги по Обряду. Линг полагал, что не зря считает подготовку к Обряду ерундой, и объяснял собственную позицию кратковременностью и, э-э... (просто на этом месте доказательства он обычно сбивался с мысли, и неудивительно, если знать, о чём именно он говорил) особенностью финала не изменившегося за миллионы и миллионы лет ритуального действа.
- Ну, хватит разминаться, - опять провозгласил лидер, которого, кстати, звали Имна. – На позиции!
Линг встал в середину живой линии; позади него «занимали место в очереди» опоздавшие, каковые имели вредную, перенятую от людей привычку приходить не только не вовремя, но и сразу всем гуртом.
- На старт!.. – взялся за отсчёт Имна.
Напряглись сотни смешных коротких ног.
Имна машинально огляделся: нет ли в пределах видимости человека? Не то чтобы он опасался соседей по планете... хотя, ввиду своей несомненной разумности, конечно, опасался! Однако гомо сапиенс обладали раздражающей любых пришельцев-контактёров привычкой с юмором и неуместными замечаниями воспринимать шедшие из глубин времён и народного естества чужеродные обычаи. А то и вовсе их не понимать.
Благо, поляна пустовала.
- Внимание!.. – по-человечески (а что заразнее мысли?) продолжил Имна.
Линг зевнул. И в эту самую секунду прозвучало:
«Марш!»
Они сорвались с места в едином порыве и побежали. Сотни и сотни ног, сотни и сотни существ, сотни и сотни лет. Кроме замешкавшегося Линга, которого сбили на твёрдую землю и оттеснили за край ритуальной тропы. Вне её выполнять древнейший долг не разрешалось, и Линг принялся ждать, когда мимо пронесётся последний собрат по расе.
Затем встал, куда следует, выпрямился, шумно выдохнул, настраиваясь по-новой. Присел, по памяти – сколько-то лет назад, пока охотился рядом с загородным домом, увидел через окно в телевизоре – воспроизвёл «высокую стойку», отсчитал про себя:
«Три, два, раз...»
И тогда...
...тогда пошёл дождь.
То был не какой-то там обычный дождь. О нет, свирепствовал настоящий ливень, в минуту превративший ритуальную «скоростную» дорогу в грязь, а стройный ряд бегущих пришельцев – в кучу-малу. Ведомая скользкой жижей, силой инерции и природно-религиозно-общественно-моральным долгом, гурьба мохнатых инопланетян, хотя и сознавая, что не должна бы завершать дистанцию подобным образом, с громкими выкриками, извиваясь в воздухе, попадала в море.
Тут набежали положенные по сюжету действительности тучи, сверкнула молния, другая, дважды подряд грянул гром, и родилась буря. Поднялись, вспенившись, волны, даря, по мнению Имна, надежду на удачный исход забега. У бога стихий, между тем, были совсем другие планы.
Выросшие до гигантских размеров волны-убийцы не утопили в себе, а, вскинув на бело-синие гребни, вытолкнули незадачливых шерстистых бегунов обратно на берег. Имна откашливался, в его голове позор сочетался с непредсказуемой случайностью и давал в итоге неопределённость, - но в высшей степени определённо то, что лидер, предводитель старейшей космической расы галактики рычал от недовольства. Короче говоря, Имна откашливался, Мелн откашливался и прочие тоже откашливались.
Неуверенной походкой подошёл Линг.
- Э-э... – повёл он речь, прежде чем Имна грубо его прервал:
- Можешь не бежать, - пробубнил тот, - дождь отменяет долг. Помнишь?
- Помню. – Линг кивнул, на секунду задумался и процитировал: - «Форс-мажорные обстоятельства / Отменяют обязательства». Глава XVII, стихи 1 – 2.
- Именно, - бросил Имна, уязвлённый разыгравшей шутку природой. Или не разыгравшей? Или не шутку?..
Размышляя над этим, он негромко крикнул сушившимся и вытиравшимся согражданам «За мной!» и, оскальзываясь на грязи, направился обратно домой.
Дождь к тому времени уже прекратился.
Линг дождался Мелна и поинтересовался у друга:
- Когда будем перебегать?
Вечно смурной пришелец в ответ дёрнул плечами.
- У Имна лучше спроси. – И, чуть поразмыслив, всё же добавил: - Но, подозреваю, не раньше следующего года.
«Какой позор! – в отчаянии подумал Линг. – С другой стороны, смогу украсть у людей и вырастить рожь», - сменила первую, негативную, мысль следующая позитивная.
Так, занимая себя вопросами различной экзистенциальной важности, молодой и активный иномирец Линг месил грязную жижу на пути домой в родную нору.
Увы, Обряд Бегства и Падения не удался – большая бихевиористская проблема для среднестатистического пришельца рассматриваемой национальности. Тем не менее, если чуть-чуть подумать, окажется, что впереди огромное количество сезонных самоубийств: с учётом жизни Солнца, местного светила, их несколько миллиардов. Возможно, маленькие пушистые существа придумают способ, как не допустить на Земле преждевременного Апокалипсиса, а потом – чем волк не шутит?! – и планетарный самонагревающийся космощит для планеты с потухшей звездой. Во всяком случае, Линг принял твёрдое решение заняться наукой... да и остальные наверняка подтянутся.
Улыбаясь светлым мыслям о столь же светлом будущем, лемминг по имени Линг бодро шагал навстречу вновь разгоравшемуся на небосклоне ослепительному и прекрасному атомному яичному желтку.
(Январь 2016 года)
0
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Григорий Неделько
