Чудесные параллели. Может быть есть пара спорных моментов. В любом случае, нравы лицемерной Европы уж точно подтверждены европейскими же авторами.
Пара цитат:
«Сожалею, но придется сказать неприятную вещь: история западной цивилизации не настраивает на громадный оптимизм — настолько кровопролитной и зверской была ее практика. И не только в далеком прошлом — в ХХ веке тоже. По размаху кровопусканий и зверств ХХ век превзошел любое прошлое. По большому счету, нет гарантий, что эта цивилизация не вернется к привычной для себя практике.
Это гораздо, гораздо более серьезный вопрос, чем привыкли думать наши западолюбивые земляки. Зная то, что мы знаем о западной цивилизации, трудно не констатировать: ее самолюбование, при всей его привычности, выглядит бесконечно странным.
Звучит неожиданно? Тогда процитирую одного из виднейших историков современности, оксфордского профессора Нормана Дэвиса: «Всякий согласится, что преступления Запада в ХХ веке подорвали моральное основание его претензий, включая и прошлые его претензии»3 На протяжении почти всей истории человеческая жизнь стоила ничтожно мало именно в Западной Европе. Сегодня без погружения в специальные исследования даже трудно представить себе западноевропейскую традицию жестокосердия во всей ее мрачности. Английская «королева-девственница» Елизавета I отрубила голову не только Марии Стюарт, она казнила еще 89 тысяч своих подданных.
В отличие от своего современника Ивана Грозного, называвшего ее «пошлой девицей», Елизавета (чья мать, Анна Болейн, кстати, тоже была обезглавлена) не каялась в содеянном ни прилюдно, ни келейно, убиенных в «Синодики» не записывала, денег на вечное поминовение в монастыри не посылала. Европейские монархи таких привычек вообще сроду не имели.
По подсчетам историка Р.Г. Скрынникова, знатока эпохи Ивана Грозного, при этом царе было безвинно казнено и убито от 3 до 4 тысяч человек. Скрынников настаивает, что мы имеем дело ни с чем иным, как массовым террором, особенно по отношению к новгородцам, и с ним трудно не согласиться, хотя Иван Грозный — кроткое дитя рядом с Людовиком XI, Ричардом III (которого Шекспир охарактеризовал как «самое мерзкое чудовище тирании»), Генрихом VIII, Филиппом II, герцогом Альбой, Чезаре Борджиа, Екатериной Медичи, Карлом Злым, Марией Кровавой, лордом-протектором Кромвелем и массой других симпатичных европейских персонажей.
Даже если на царя Ивана возведено много напраслины4, бесспорных фактов достаточно, чтобы русское сознание вынесло ему приговор, отменить который вряд ли удастся. Среди 109 фигур на памятнике Тысячелетию России в Новгороде, в число которых попали опальные Алексей Адашев и Михаил Воротынский, а также малоизвестные нашим гражданам князья Литовской Руси Кейстут и Витовт, места царю Ивану не нашлось.
Мы можем гордиться своей нравственной планкой: англичане легко простили своей Елизавете I умерщвление 89 тысяч человек, а мы не прощаем царю Ивану загубленные 4 тысячи.»
«Суровым аргументом в руках тех, кто утверждает, что в России «никогда не ценили человеческую жизнь», давно стало утверждение: «Петербург стоит на костях». Впервые оно было пущено шведами в середине XVIII века (еще бы — это у них отняли устье Невы, это шведские пленные прорубали первые просеки будущих улиц), воспроизведено бесчисленное число раз — главным образом, жалостливыми отечественными авторами.
Но и европейскими, конечно, тоже — французский писатель Люк Дюртен, один из многих, писал в своей книге об СССР 1927 года («Иная Европа»): «Возведение этого города из камня унесло больше человеческих жизней, чем земляные работы в Версале… Город стоит на костях — на болоте, где царь Петр похоронил 150 тысяч рабочих». Город на костях — это то, что знает каждый, не так ли?
Правда, доказательств этой «общеизвестной истины» никто никогда не представил, и первая же проверка (А.М. Буровский, «Петербург как географический феномен», СПб, 2003) показала: город на костях — полный вымысел, решительно ничем и нигде не подтвержденный.
Такой же, как «потемкинские деревни». Миф о них развенчал покойный академик А.М. Панченко. Это не совсем по теме данной главы, но читатель простит. Басня о «потемкинских деревнях», как и многое в западных наездах на Россию, — порождение простой человеческой зависти. В 1787 году Екатерина II показывала австрийскому императору Иосифу, польскому королю Станиславу Понятовскому и иностранным послам свои новые причерноморские земли и Крым.
Гостей потрясли приобретения России, особенно на фоне неудач Австрии в турецких делах и плачевного состояния Польши. Потряс и размах строительства в Херсоне, Николаеве, Севастополе, особенно верфи, со стапелей которых в присутствии гостей были спущены первые корабли. Прошли годы, как вдруг участник путешествия Гельбиг (бывший в 1787 году послом Саксонии при русском дворе) написал, что селения по Днепру были декорациями, которые перевозили по ночам на новое место, а скот перегоняли.
Технически это было бы невозможно, но просвещенная публика в таких вещах не сильна. Детский восторг, охвативший Европу, не поддается описанию. Какая психологическая компенсация! У стиснутых своей географией стран появилась возможность сказать себе: все русские победы, приобретения, крепости, корабли, вся Новороссия — это просто намалевано на холсте, ура!»
http://www.kramola.info/vesti/metody-genocida/russkie-dusheguby-i-evropeyskie-chelovekolyuby
Пара цитат:
«Сожалею, но придется сказать неприятную вещь: история западной цивилизации не настраивает на громадный оптимизм — настолько кровопролитной и зверской была ее практика. И не только в далеком прошлом — в ХХ веке тоже. По размаху кровопусканий и зверств ХХ век превзошел любое прошлое. По большому счету, нет гарантий, что эта цивилизация не вернется к привычной для себя практике.
Это гораздо, гораздо более серьезный вопрос, чем привыкли думать наши западолюбивые земляки. Зная то, что мы знаем о западной цивилизации, трудно не констатировать: ее самолюбование, при всей его привычности, выглядит бесконечно странным.
Звучит неожиданно? Тогда процитирую одного из виднейших историков современности, оксфордского профессора Нормана Дэвиса: «Всякий согласится, что преступления Запада в ХХ веке подорвали моральное основание его претензий, включая и прошлые его претензии»3 На протяжении почти всей истории человеческая жизнь стоила ничтожно мало именно в Западной Европе. Сегодня без погружения в специальные исследования даже трудно представить себе западноевропейскую традицию жестокосердия во всей ее мрачности. Английская «королева-девственница» Елизавета I отрубила голову не только Марии Стюарт, она казнила еще 89 тысяч своих подданных.
В отличие от своего современника Ивана Грозного, называвшего ее «пошлой девицей», Елизавета (чья мать, Анна Болейн, кстати, тоже была обезглавлена) не каялась в содеянном ни прилюдно, ни келейно, убиенных в «Синодики» не записывала, денег на вечное поминовение в монастыри не посылала. Европейские монархи таких привычек вообще сроду не имели.
По подсчетам историка Р.Г. Скрынникова, знатока эпохи Ивана Грозного, при этом царе было безвинно казнено и убито от 3 до 4 тысяч человек. Скрынников настаивает, что мы имеем дело ни с чем иным, как массовым террором, особенно по отношению к новгородцам, и с ним трудно не согласиться, хотя Иван Грозный — кроткое дитя рядом с Людовиком XI, Ричардом III (которого Шекспир охарактеризовал как «самое мерзкое чудовище тирании»), Генрихом VIII, Филиппом II, герцогом Альбой, Чезаре Борджиа, Екатериной Медичи, Карлом Злым, Марией Кровавой, лордом-протектором Кромвелем и массой других симпатичных европейских персонажей.
Даже если на царя Ивана возведено много напраслины4, бесспорных фактов достаточно, чтобы русское сознание вынесло ему приговор, отменить который вряд ли удастся. Среди 109 фигур на памятнике Тысячелетию России в Новгороде, в число которых попали опальные Алексей Адашев и Михаил Воротынский, а также малоизвестные нашим гражданам князья Литовской Руси Кейстут и Витовт, места царю Ивану не нашлось.
Мы можем гордиться своей нравственной планкой: англичане легко простили своей Елизавете I умерщвление 89 тысяч человек, а мы не прощаем царю Ивану загубленные 4 тысячи.»
«Суровым аргументом в руках тех, кто утверждает, что в России «никогда не ценили человеческую жизнь», давно стало утверждение: «Петербург стоит на костях». Впервые оно было пущено шведами в середине XVIII века (еще бы — это у них отняли устье Невы, это шведские пленные прорубали первые просеки будущих улиц), воспроизведено бесчисленное число раз — главным образом, жалостливыми отечественными авторами.
Но и европейскими, конечно, тоже — французский писатель Люк Дюртен, один из многих, писал в своей книге об СССР 1927 года («Иная Европа»): «Возведение этого города из камня унесло больше человеческих жизней, чем земляные работы в Версале… Город стоит на костях — на болоте, где царь Петр похоронил 150 тысяч рабочих». Город на костях — это то, что знает каждый, не так ли?
Правда, доказательств этой «общеизвестной истины» никто никогда не представил, и первая же проверка (А.М. Буровский, «Петербург как географический феномен», СПб, 2003) показала: город на костях — полный вымысел, решительно ничем и нигде не подтвержденный.
Такой же, как «потемкинские деревни». Миф о них развенчал покойный академик А.М. Панченко. Это не совсем по теме данной главы, но читатель простит. Басня о «потемкинских деревнях», как и многое в западных наездах на Россию, — порождение простой человеческой зависти. В 1787 году Екатерина II показывала австрийскому императору Иосифу, польскому королю Станиславу Понятовскому и иностранным послам свои новые причерноморские земли и Крым.
Гостей потрясли приобретения России, особенно на фоне неудач Австрии в турецких делах и плачевного состояния Польши. Потряс и размах строительства в Херсоне, Николаеве, Севастополе, особенно верфи, со стапелей которых в присутствии гостей были спущены первые корабли. Прошли годы, как вдруг участник путешествия Гельбиг (бывший в 1787 году послом Саксонии при русском дворе) написал, что селения по Днепру были декорациями, которые перевозили по ночам на новое место, а скот перегоняли.
Технически это было бы невозможно, но просвещенная публика в таких вещах не сильна. Детский восторг, охвативший Европу, не поддается описанию. Какая психологическая компенсация! У стиснутых своей географией стран появилась возможность сказать себе: все русские победы, приобретения, крепости, корабли, вся Новороссия — это просто намалевано на холсте, ура!»
http://www.kramola.info/vesti/metody-genocida/russkie-dusheguby-i-evropeyskie-chelovekolyuby
0
У записи 3 лайков,
2 репостов,
169 просмотров.
2 репостов,
169 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Беслик
