Жидкое золото
Серая вязкость ментала обволакивала, затягивала на ей одной ведомый путь. Мягкие и теплые, но цепкие жилы липкой паутиной касались всего тела.
Живая масса волновалась, пресекала любую попытку вырваться, вела за собой. Даже малейшее самостоятельное движение требовало титанических усилий.
Когда сил к сопротивлению не осталось, тело стало тяжелым, как неповоротливый полиэтиленовый мешок, наполненный теплым молоком. Толчок. Свет - обычный, солнечный. Озноб от резкого, но единственного порыва ветра.
Женщина с глупыми, но добрыми глазами, склонившаяся надо мной.
Выбранный мной, или менталом, мир развивался по классической схеме циркулярного развития. И сколько я помню мать, она всегда радовалась и умилялась, что ее детям посчастливилось родиться на пике прогресса. Эта эйфория нисколько не омрачалась нашим покосившимся жилищем без окон, наличием себялюбивого мужа и стаей голодных ртов.
***
Я сижу на уроке математики. Почему самые умные мысли всегда приходят под мерное деление дробей?
На видавшей виды парте выделяется текст, старательно выведенный синей ручкой. Глубокие борозды даже ремонт не исправит. "Всё закончилось, так и не начавшись". Давно пора бросать этого Валеру.
***
Первые тревожные звоночки бахнули колоколами, когда мне стукнуло около года. Предполагаемая грыжа, набухавшая и не дававшая спать ни днём, ни ночью, оказалась банальными прорезающимися крыльями.
Маман всплеснула руками, порыдала, скорее для самоуспокоения, и своими руками обрубила на корню небольшие, ещё бесцветные и почти прозрачные крылышки с пушком.
Признаться, было адово больно. Сознание сфокусировалось в районе лопаток и рухнуло куда-то вниз.
Такую же по силе боль я испытала много позже, у подножия гор Анахона, в лагере Тёмных.
***
Мы с Валерой снова расстались. Я пришла к ним на репетицию, но ему со мной совсем не интересно. Да и маме его я не нравлюсь. Страдашки.
Обязательно, когда сестра подрастет, расскажу ей про свою первую любовь и огражу от дураков-мальчишек. Буду защищать.
Кто бы меня сейчас защитил? Сижу как дура дурацкая на этой репетиции и вижу, что он смеется надо мной. Ушла одна.
***
Сейчас нам не на что достать лицензию на меня. А даже если бы и было, на что, всё равно никто не выдал бы ее безболезненно.
Маман не заморачивается перспективами, никакой предпринимательской жилки не имеет, довольствуется тем, что перепадает от соседей. И в свои четыре года я уже понимаю, что скорее всего мне повезло попасть именно в эту семью.
Я помню, всё помню - как материализовалась под дверью хрупкой хижины, а ведь мне не было и двух месяцев, как маман обрадовалась сучащему ручками и ножками младенцу на крыльце.
***
Летом по субботам мы собираемся в Парке Победы. Тут и отшибленные ролевики, и, мы - оголтелые анимешники.
Когда-то это было в новинку, сейчас попривыкла, но до сих пор стесняюсь и кокетничаю.
С тех пор, как мы переехали в этот большой город, прошло уже пять лет. И только сейчас, благодаря однокласснице Наташке, я примирилась с переездом и готова уходить из дома намного дальше двора по своей воле.
Валере очень не нравятся подобные сходки, он считает отсталыми всех, кому там нравится.
***
С тех пор, как я научилась ходить, маман плотно завязывает мои волосы в пучок и не велит снимать плотный балахон из грубой ткани. Ясное дело, побаивается Тёмных и их вмешательства.
Любой из их приспешников, хоть на долю секунды заметивший мои волосы цвета золота и зеленые глаза с бурыми прожилками, сорвал бы куш, передав такого ребенка начальству. Он и его потомки в нескольких поколениях не знали бы горя, ведь магическое дитя сегодня в великой цене.
Нашему правительству неоткуда черпать силы, они истратили всё. Они осушали бездонный, как думали, запас ресурсов. Они всё поставили на энергию магии, а она их подвела, решила закончиться в самый неподходящий момент.
Пришлось сокращать состав правления. Из некогда многомиллионного департамента осталось всего несколько членов правящей партии, безжалостных в своей диктатуре, потому и стоящих у руля.
Темные сидели на своих иссякающих богатствах, шиковали благодаря остаткам былой роскоши и искали новые пути добычи энергии, которую смогли подчинить, но не умели созидать из ничего.
***
Три дня назад мы расстались. Совсем. А сегодня Валера снова написал.
Написал смс с другого номера и делает вид, что это не он. Но я-то знаю. Строит умного и цитирует Gun's and Roses. Дурак. Завтра идем на свидание. Как будто снова первое.
***
Мне восемнадцать. Мне восемнадцать уже в течение восьмидесяти шести лет. Маман не стало около шестидесяти лет назад.
Было душное утро, в воздухе ощущалось приближение грозы, мы собирали чайную розу в палисаднике у дома, который и домом-то уже нельзя было назвать. Покосившийся, частично обвалившийся склеп наших мечтаний. Трепетные лепестки благоухали терпко, и сорванные, старались отдать свой аромат ещё ярче и до конца.
Маман взглянула на меня, беззвучно несколько раз глотнула воздух и повалилась между розой и отцветшим жасмином.
С тех пор меня ничего не держало в этой опостылевшей халупе, и я ушла из тяготившего гнезда.
***
Мы расставались уже раз тридцать, если я не сбилась со счета. Может все-таки со мной что-то не так? Зеленые глаза, длинные светлые волосы, вроде не жирная. Но Валере нравятся черноволосые. Я решилась. Сегодня покрашусь. Сама, пока мама на работе.
.
.
Мама потеряла дар речи. А мне нравится. Сделаю фото, положу в конверт и закину в почтовый ящик. Или просто пойду гулять мимо его дома типа случайно.
***
А потом я встретила его.
Одного из Тёмных. Я потеряла бдительность. После нескольких дней пути по степной равнине я набрела на лесок.
Ох, как приятно было полностью раздеться и окунуться в неглубокий, но прохладный ручей. Вода приняла липкое тело, по ногам от ступней побежали мурашки удовольствия, голова сама откинулась назад, распущенные волосы намокли и полутора метровой лентой струились вместе с течением.
Природное джакузи, скажу вам, одно из лучших произведений Карнаэ.
Несколько минут расслабления возвращали силы, потраченные за несколько дней пути.
- Привет, - голос, тихий и не самый низкий прозвучал плавно, гармонично вписавшись в шум ручья и стрекотание небольших чиривчиков.
Сотня мыслей атаковала мозг одновременно. Нужно было выкручиваться. Я обернулась. Молодой Темный, карие крупные глаза, волосы чернее, чем когда-либо я видела, дорогая одежда и крылья, большие, сложенные, поглощающие свет.
Не прикрываясь я вышла из воды, изображая грациозную лань, не замечая остроты подводных камней. Но правая нога подвела, соскользнула, и стало ясно, что парнокопытные не мой конёк.
Падение получилось антиграциозным от слова совсем. Ноги запутались одна за другую, руки пытались ухватиться за воздух, волосы прилипли к лицу плотной завесой.
Он засмеялся, высоко, задорно и искренне. Я убедилась, передо мной совсем юный Тёмный, но опасность мог представлять и совсем малец из их племени.
***
Дома накрыт стол, собрались родственники, пахнет чистотой, оливье и мясом по-французски. На кухне немного тянет морозцем из приоткрытого окна. Младшая сестра занята раскрасками, привезенными бабушкой, шустро малюет каракули розовым фломастером.
А я в Купчино, упала на колени перед Валерой в перемешанную слякоть снега и песка. Умоляю не бросать меня именно сегодня, в мой День Рождения.
***
Он много старался для меня, его доступ к ресурсам был неограничен. Жизнь в его замке была верхом роскоши. Наша платоническая любовь и его магия помогла вырасти и окрепнуть моим крыльям.
Я снова стала сильна, настолько, чтобы вырабатывать магическую энергию самой, но не настолько, чтобы управлять ею. Тут-то и объявилась его сестра, альтер-эго моего Марви. Красивая, черная и коварная Шери. Она наблюдала, выжидала.
Однажды, проснувшись среди ночи, я отодвинула полог и уставилась на окно, за которым зависла стройная черноволосая тень. Иссине-чёрные кудри развевались от каждого взмаха крыльев, а желтые щели глазниц, казалось, смотрели прямо внутрь меня.
***
Валера не писал уже несколько дней. Открыто сказал, что надоела ему. Гадко.
***
Они хотели меня. Моего огня, крыльев, волос. Я была в полной власти Тёмных. Я видела горы, они прятали свои вершины за плотной завесой туч. Боль.
Я видела как мои волосы плавились и стекали жидким золотом. Из меня вытягивали энергию, как будто жилу за жилой. Я видела, как вырвали мои крылья, но уже не чувствовала.
Я хотела туда, выше этих облаков, казалось, там не будет ничего дурного. Медленный аккуратный процесс извлечения энергии до самой последней капли. Шери, ее желтые глаза. Всё сжалось в комок и исчезло.
Исчезли горы, тучи, хитроумные приспособления нашего прогрессивного мира, исчезла Шери, исчезла я.
Слякоть. Вязкая поволока теплого молока и липких шупалец. Рывок. Дневной свет.
Мой мир сотворил Бог несколько миллионов лет назад. Я обычная девочка шестнадцати лет с чёрными крашенными волосами, которые завтра иду восстанавливать. И я больше не люблю Валеру.
Серая вязкость ментала обволакивала, затягивала на ей одной ведомый путь. Мягкие и теплые, но цепкие жилы липкой паутиной касались всего тела.
Живая масса волновалась, пресекала любую попытку вырваться, вела за собой. Даже малейшее самостоятельное движение требовало титанических усилий.
Когда сил к сопротивлению не осталось, тело стало тяжелым, как неповоротливый полиэтиленовый мешок, наполненный теплым молоком. Толчок. Свет - обычный, солнечный. Озноб от резкого, но единственного порыва ветра.
Женщина с глупыми, но добрыми глазами, склонившаяся надо мной.
Выбранный мной, или менталом, мир развивался по классической схеме циркулярного развития. И сколько я помню мать, она всегда радовалась и умилялась, что ее детям посчастливилось родиться на пике прогресса. Эта эйфория нисколько не омрачалась нашим покосившимся жилищем без окон, наличием себялюбивого мужа и стаей голодных ртов.
***
Я сижу на уроке математики. Почему самые умные мысли всегда приходят под мерное деление дробей?
На видавшей виды парте выделяется текст, старательно выведенный синей ручкой. Глубокие борозды даже ремонт не исправит. "Всё закончилось, так и не начавшись". Давно пора бросать этого Валеру.
***
Первые тревожные звоночки бахнули колоколами, когда мне стукнуло около года. Предполагаемая грыжа, набухавшая и не дававшая спать ни днём, ни ночью, оказалась банальными прорезающимися крыльями.
Маман всплеснула руками, порыдала, скорее для самоуспокоения, и своими руками обрубила на корню небольшие, ещё бесцветные и почти прозрачные крылышки с пушком.
Признаться, было адово больно. Сознание сфокусировалось в районе лопаток и рухнуло куда-то вниз.
Такую же по силе боль я испытала много позже, у подножия гор Анахона, в лагере Тёмных.
***
Мы с Валерой снова расстались. Я пришла к ним на репетицию, но ему со мной совсем не интересно. Да и маме его я не нравлюсь. Страдашки.
Обязательно, когда сестра подрастет, расскажу ей про свою первую любовь и огражу от дураков-мальчишек. Буду защищать.
Кто бы меня сейчас защитил? Сижу как дура дурацкая на этой репетиции и вижу, что он смеется надо мной. Ушла одна.
***
Сейчас нам не на что достать лицензию на меня. А даже если бы и было, на что, всё равно никто не выдал бы ее безболезненно.
Маман не заморачивается перспективами, никакой предпринимательской жилки не имеет, довольствуется тем, что перепадает от соседей. И в свои четыре года я уже понимаю, что скорее всего мне повезло попасть именно в эту семью.
Я помню, всё помню - как материализовалась под дверью хрупкой хижины, а ведь мне не было и двух месяцев, как маман обрадовалась сучащему ручками и ножками младенцу на крыльце.
***
Летом по субботам мы собираемся в Парке Победы. Тут и отшибленные ролевики, и, мы - оголтелые анимешники.
Когда-то это было в новинку, сейчас попривыкла, но до сих пор стесняюсь и кокетничаю.
С тех пор, как мы переехали в этот большой город, прошло уже пять лет. И только сейчас, благодаря однокласснице Наташке, я примирилась с переездом и готова уходить из дома намного дальше двора по своей воле.
Валере очень не нравятся подобные сходки, он считает отсталыми всех, кому там нравится.
***
С тех пор, как я научилась ходить, маман плотно завязывает мои волосы в пучок и не велит снимать плотный балахон из грубой ткани. Ясное дело, побаивается Тёмных и их вмешательства.
Любой из их приспешников, хоть на долю секунды заметивший мои волосы цвета золота и зеленые глаза с бурыми прожилками, сорвал бы куш, передав такого ребенка начальству. Он и его потомки в нескольких поколениях не знали бы горя, ведь магическое дитя сегодня в великой цене.
Нашему правительству неоткуда черпать силы, они истратили всё. Они осушали бездонный, как думали, запас ресурсов. Они всё поставили на энергию магии, а она их подвела, решила закончиться в самый неподходящий момент.
Пришлось сокращать состав правления. Из некогда многомиллионного департамента осталось всего несколько членов правящей партии, безжалостных в своей диктатуре, потому и стоящих у руля.
Темные сидели на своих иссякающих богатствах, шиковали благодаря остаткам былой роскоши и искали новые пути добычи энергии, которую смогли подчинить, но не умели созидать из ничего.
***
Три дня назад мы расстались. Совсем. А сегодня Валера снова написал.
Написал смс с другого номера и делает вид, что это не он. Но я-то знаю. Строит умного и цитирует Gun's and Roses. Дурак. Завтра идем на свидание. Как будто снова первое.
***
Мне восемнадцать. Мне восемнадцать уже в течение восьмидесяти шести лет. Маман не стало около шестидесяти лет назад.
Было душное утро, в воздухе ощущалось приближение грозы, мы собирали чайную розу в палисаднике у дома, который и домом-то уже нельзя было назвать. Покосившийся, частично обвалившийся склеп наших мечтаний. Трепетные лепестки благоухали терпко, и сорванные, старались отдать свой аромат ещё ярче и до конца.
Маман взглянула на меня, беззвучно несколько раз глотнула воздух и повалилась между розой и отцветшим жасмином.
С тех пор меня ничего не держало в этой опостылевшей халупе, и я ушла из тяготившего гнезда.
***
Мы расставались уже раз тридцать, если я не сбилась со счета. Может все-таки со мной что-то не так? Зеленые глаза, длинные светлые волосы, вроде не жирная. Но Валере нравятся черноволосые. Я решилась. Сегодня покрашусь. Сама, пока мама на работе.
.
.
Мама потеряла дар речи. А мне нравится. Сделаю фото, положу в конверт и закину в почтовый ящик. Или просто пойду гулять мимо его дома типа случайно.
***
А потом я встретила его.
Одного из Тёмных. Я потеряла бдительность. После нескольких дней пути по степной равнине я набрела на лесок.
Ох, как приятно было полностью раздеться и окунуться в неглубокий, но прохладный ручей. Вода приняла липкое тело, по ногам от ступней побежали мурашки удовольствия, голова сама откинулась назад, распущенные волосы намокли и полутора метровой лентой струились вместе с течением.
Природное джакузи, скажу вам, одно из лучших произведений Карнаэ.
Несколько минут расслабления возвращали силы, потраченные за несколько дней пути.
- Привет, - голос, тихий и не самый низкий прозвучал плавно, гармонично вписавшись в шум ручья и стрекотание небольших чиривчиков.
Сотня мыслей атаковала мозг одновременно. Нужно было выкручиваться. Я обернулась. Молодой Темный, карие крупные глаза, волосы чернее, чем когда-либо я видела, дорогая одежда и крылья, большие, сложенные, поглощающие свет.
Не прикрываясь я вышла из воды, изображая грациозную лань, не замечая остроты подводных камней. Но правая нога подвела, соскользнула, и стало ясно, что парнокопытные не мой конёк.
Падение получилось антиграциозным от слова совсем. Ноги запутались одна за другую, руки пытались ухватиться за воздух, волосы прилипли к лицу плотной завесой.
Он засмеялся, высоко, задорно и искренне. Я убедилась, передо мной совсем юный Тёмный, но опасность мог представлять и совсем малец из их племени.
***
Дома накрыт стол, собрались родственники, пахнет чистотой, оливье и мясом по-французски. На кухне немного тянет морозцем из приоткрытого окна. Младшая сестра занята раскрасками, привезенными бабушкой, шустро малюет каракули розовым фломастером.
А я в Купчино, упала на колени перед Валерой в перемешанную слякоть снега и песка. Умоляю не бросать меня именно сегодня, в мой День Рождения.
***
Он много старался для меня, его доступ к ресурсам был неограничен. Жизнь в его замке была верхом роскоши. Наша платоническая любовь и его магия помогла вырасти и окрепнуть моим крыльям.
Я снова стала сильна, настолько, чтобы вырабатывать магическую энергию самой, но не настолько, чтобы управлять ею. Тут-то и объявилась его сестра, альтер-эго моего Марви. Красивая, черная и коварная Шери. Она наблюдала, выжидала.
Однажды, проснувшись среди ночи, я отодвинула полог и уставилась на окно, за которым зависла стройная черноволосая тень. Иссине-чёрные кудри развевались от каждого взмаха крыльев, а желтые щели глазниц, казалось, смотрели прямо внутрь меня.
***
Валера не писал уже несколько дней. Открыто сказал, что надоела ему. Гадко.
***
Они хотели меня. Моего огня, крыльев, волос. Я была в полной власти Тёмных. Я видела горы, они прятали свои вершины за плотной завесой туч. Боль.
Я видела как мои волосы плавились и стекали жидким золотом. Из меня вытягивали энергию, как будто жилу за жилой. Я видела, как вырвали мои крылья, но уже не чувствовала.
Я хотела туда, выше этих облаков, казалось, там не будет ничего дурного. Медленный аккуратный процесс извлечения энергии до самой последней капли. Шери, ее желтые глаза. Всё сжалось в комок и исчезло.
Исчезли горы, тучи, хитроумные приспособления нашего прогрессивного мира, исчезла Шери, исчезла я.
Слякоть. Вязкая поволока теплого молока и липких шупалец. Рывок. Дневной свет.
Мой мир сотворил Бог несколько миллионов лет назад. Я обычная девочка шестнадцати лет с чёрными крашенными волосами, которые завтра иду восстанавливать. И я больше не люблю Валеру.
0
У записи 127 лайков,
0 репостов,
1068 просмотров.
0 репостов,
1068 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Мария Наумова
