С лицом измученным и серым,
на белой смятой простыне,
как жертва бешеной холеры,
лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах,
трясётся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа
застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
"Как ты с детьми теперь одна??.."
В квартире стихли разговоры,
ночник горит едва-едва.
Темно...опущены все шторы..
У мужа тридцать семь и два.
на белой смятой простыне,
как жертва бешеной холеры,
лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах,
трясётся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа
застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
"Как ты с детьми теперь одна??.."
В квартире стихли разговоры,
ночник горит едва-едва.
Темно...опущены все шторы..
У мужа тридцать семь и два.
With a face exhausted and gray,
on a white crumpled sheet,
like a victim of rabid cholera
lays knees against the wall.
Long groaning, as in childbirth,
shaking the thermometer in his hands.
All the sorrow of the Jewish people
froze in constricted pupils.
On a strong chin
frothy saliva flows.
He whispers piteously and timidly:
"How are you with the children now alone ?? .."
In the apartment the conversations subsided,
the night light is barely lit.
It is dark ... all the curtains are lowered ..
My husband has thirty-seven and two.
on a white crumpled sheet,
like a victim of rabid cholera
lays knees against the wall.
Long groaning, as in childbirth,
shaking the thermometer in his hands.
All the sorrow of the Jewish people
froze in constricted pupils.
On a strong chin
frothy saliva flows.
He whispers piteously and timidly:
"How are you with the children now alone ?? .."
In the apartment the conversations subsided,
the night light is barely lit.
It is dark ... all the curtains are lowered ..
My husband has thirty-seven and two.
У записи 7 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Алексей Петрищев
