... Я часто бываю за то, чтобы стараться...

... Я часто бываю за то, чтобы стараться войти в положение другого. Но иногда это бывает очень трудно сделать. Очень.
Например, при хорошем раскладе, журналист, который присылает пиарщику фото на согласование, ждет от него ответа в течение дня. ДНЯ. Этого времени по идее весьма достаточно для всего, хоть до канадской границы добежать. Но только не для согласования фото. Бикоз, чтобы сделать это, пиарщику надо отловить начальство (с 3-го раза, потому что начальство часто бывает занято важными делами, вы понимаете). Кроме того, желательно, чтобы оно было в должном расположении духа. Чтобы показать фото в нормальном качестве, лучше, чтобы начальство подошло к компьютеру пиарщика. Но, например, оно не хочет. Тогда пиарщик может показать на телефоне. Но, например, оно отвечает "Нихрена не видно, я не понимаю". Окей, тогда распечатать фото. "А почему оно чб, я не понимаю". Ладно, на цветном. "Нахрена вы тратите картридж на какую-то херню, я не понимаю". Договорились, все-таки к компу. С пятой попытки. Показывает. "А увеличь мое лицо". "А теперь уменьши". "А теперь еще раз увеличь". "Какое-то дерьмовое фото, зачем ты мне это показываешь". Так Вы же сами сказали его отправить. "Я не говорил. Я похож на дебила? ПОХОЖ? Как я мог сказать отправить это фото, если оно такое дебильное?". Спустя еще полчаса, пока ищется замена "Нет, все-таки покажи еще раз". Не вопрос. "А помнишь то фото, где я сижу красивый с сигаретой? Надо его". Нет, нельзя с сигаретой, это детский журнал. "Мне все равно. Ну ладно. Хорошо. А вот то, где я плаваю в бассейне?". Хорошее, но не по теме. "А мне все равно. Ну ладно. Можно тогда там, где я красивый в машине". Можно, но оно принадлежит другому изданию, и у нас только в маленьком разрешении. "Вы дебилы, офис дебилов, всех вас ненавижу". Хорошо, не будем публиковать ничего. "Нет, подожди, ладно, покажи еще раз первое". Как прикажете. "Мне надо подумать".
Да, хорошо. Журналист звонит, получает сброс и мессадж "Извините, важное совещание, сейчас пришлем, буквально 5 минуточек". Ок. Через 3 часа имейл "Если не пришлете, то отправим в печать без согласования". Начальство уже уехало из офиса по еще Более Важным Делам. Звонить страшно. Но надо. Звонит. Нет ответа. Просит позвонить других коллег. Нет ответа. Просит позвонить особо приближенного важного ассистента начальства. Особо приближенный ломается, но звонит. Полчаса обсуждает с начальством свои важные дела. И потом в конце как бы невзначай "А тут еще пиарщик хотел с Вами поговорить...". Далее диалог.
- Да, быстрее, не могу говорить.
- Конечно. А вот то фото...
- Какое фото?
- Для журнала.
- Какого журнала?
- Детский вестник лагеря "Малинка".
- Не знаю такой журнал, херня какая-то.
- Ну как не знаете, это очень известный журнал...
- Его ж никто не читает.
- С тиражом в стопицот миллионов экземпляров.
- Ну и что с ним? Быстрее. Времени нет!
- Нужно фото согласовать.
- Какое фото?
Далее еще минут 15 про "какое фото", затем "а я забыл, пришли мне на воцап", далее еще три часа мучительного ожидания. Журналист посылает пиарщика на хутор за бабочками. Пиарщик рыдает в трубку и просит не снимать публикацию с печати. Еще 5 минут. Еще 10. Еще 15. Потом к ночи заканчивается рабочий день. Потом начинается новый. К обеду начальство из командировки пишет в воцап пиарщику лаконичное "ОК ТОЛЬКО ОБРЕЖЬТЕ ЧЕЛОВЕКА РЯДОМ УРОДСТВО". В это время приходит также письмо от журналиста "ВАМ ЧТО БЛ СЛОЖНО ФОТО СОГЛАСОВАТЬ?". В слезах от счастья пиарщик отправляет нужное фото, обрезав "ЧЕЛОВЕКА РЯДОМ УРОДСТВО" и пишет также капслуком "ИЗВИНИТЕ". Квест пройден. Главное, чтобы теперь все это ушло в печать, но это уже новая история.
Проблема в том, что журналисту все равно, и он, по идее, прав. Для него элементарно - отправить на согласование материал, который составлен по прямой речи и фото из администрации. И почему администрация не может написать заветное "ОК" на все это безобразие сразу, а не спустя трое суток, журналисту неведомо. И все в этот момент проклинают друг друга. Правда.

А сейчас я жду документы, уже написанные и отправленные мною вчера. Их нужно просто распечатать, поставить печать, и отправить скан мне. Ничего сложного. Прям ничегошеньки. Но их нет уже долго, и, вполне вероятно, долго и не будет. Я потому что звоню, а мне отвечают "А для того, чтобы нам сделать эти документы, надо найти трудовые, а трудовые мы найти не можем, потому что нет кадровика, а до источника информации мы тоже никак не можем дозвониться, потому что он в командировке, а отправить документы еще в другое место мы не можем, потому что их туда может отправить только наш бухгалтер, который еще не пришел на работу, а может быть и не придет, а может завтра". И я, мамочка моя любимая, понимаю, почему так, очень понимаю. Но я теперь в роли журналиста, и мне вообще по идее все равно. Поэтому я все-таки не понимаю. Что за гребаное коромысло такое. И впихиваю себя в эти чужие рамки. Но душа протестует. Еш твою вошь. Тяжела и неказиста...

Мы все время находимся в ситуации, когда очень, ОЧЕНЬ простые вещи требуют очень сложных решений. Очень. Дамблдор Всемогущий. Где твои лимонные дольки. Дай мне заклинание, которое превращает рваную одежду в целую, неприготовленную еду в приготовленную, невлюбленных во влюбленных *и воду в вино, конечно*. А то силы на исходе. И раны кровоточат. Да.