16 апреля исполнилось ровно 10 лет с папиной смерти.
Тогда мне было 18 лет. А что такое 18? Это переходный возраст, проблемы, страдания, попытка понять мир. А когда у тебя на глазах человек, который для тебя – незыблемая часть существующего мира, перестает быть таким - ты вообще не понимаешь, что происходит.
Он болел долго. Полтора года. Рак мозга. Сначала мы все верили в
лучшее. В то, что «все будет хорошо», в то, что «с нами это не случится». Потом – случилось. Не смерть, нет, раньше. Раньше и хуже. Он перестал быть собой. Он перестал сознавать происходящее. Его мозг перестал функционировать. А папа – это был мозг.
Это было самое страшное. Осознать, что этот живой человек вдруг перестал быть твоим отцом. Он еще ходит, говорит – но это не он. Врачи сказали – осталось три месяца. Но мама выбила у смерти еще один год.
Я а? Я мучилась от осознания. Я боялась начать желать ему смерти. И желала. Вы понимаете, что значит осознать тот факт, что ты желаешь смерти самому близкому человеку? И осознать это в 18 лет, когда мир еще делится на черное и белое.
Я ощущала себя дьяволом, вселенским злом, последней тварью. Понимала это – и жаждала свободы. Жить в доме, превратившимся в больничную палату, когда ты только начинаешь познавать мир и чувствовать его пострунно – ой как непросто.
Но каждый раз, когда у папы случался очередной приступ, я в судорожном иступлении твердила – только не сейчас! Господи, только не сейчас.
А однажды я сказала – окей, я готова. И это было 16 апреля 2009 года. 16.30. Ясный солнечный день. Приехавшая скорая констатировала – «зрачки расширены – мозг умер». И человек на глазах стал телом.
Потом была пропасть. Исчез смысл и желания.
А потом началась новая жизнь. Не хорошая и не плохая. Другая.
Поэтому 16 апреля для меня точка отсчета.
Тогда мне было 18 лет. А что такое 18? Это переходный возраст, проблемы, страдания, попытка понять мир. А когда у тебя на глазах человек, который для тебя – незыблемая часть существующего мира, перестает быть таким - ты вообще не понимаешь, что происходит.
Он болел долго. Полтора года. Рак мозга. Сначала мы все верили в
лучшее. В то, что «все будет хорошо», в то, что «с нами это не случится». Потом – случилось. Не смерть, нет, раньше. Раньше и хуже. Он перестал быть собой. Он перестал сознавать происходящее. Его мозг перестал функционировать. А папа – это был мозг.
Это было самое страшное. Осознать, что этот живой человек вдруг перестал быть твоим отцом. Он еще ходит, говорит – но это не он. Врачи сказали – осталось три месяца. Но мама выбила у смерти еще один год.
Я а? Я мучилась от осознания. Я боялась начать желать ему смерти. И желала. Вы понимаете, что значит осознать тот факт, что ты желаешь смерти самому близкому человеку? И осознать это в 18 лет, когда мир еще делится на черное и белое.
Я ощущала себя дьяволом, вселенским злом, последней тварью. Понимала это – и жаждала свободы. Жить в доме, превратившимся в больничную палату, когда ты только начинаешь познавать мир и чувствовать его пострунно – ой как непросто.
Но каждый раз, когда у папы случался очередной приступ, я в судорожном иступлении твердила – только не сейчас! Господи, только не сейчас.
А однажды я сказала – окей, я готова. И это было 16 апреля 2009 года. 16.30. Ясный солнечный день. Приехавшая скорая констатировала – «зрачки расширены – мозг умер». И человек на глазах стал телом.
Потом была пропасть. Исчез смысл и желания.
А потом началась новая жизнь. Не хорошая и не плохая. Другая.
Поэтому 16 апреля для меня точка отсчета.
0
У записи 18 лайков,
0 репостов,
657 просмотров.
0 репостов,
657 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Елена Седых
