Вечернее озеро. Сидишь на самом краю набережной, так что ноги покачиваются над водой. Под ними плавает лебедь: пытается найти какие-нибудь хлебные крошки. Ещё ниже, где-то в метре от поверхности воды, проплывает стая рыб.
Самолёты расчертили небо сеткой розово-золотистых крестов - кажется, оно вымощено голубой плиткой, между которой пробивается свет. Солнечный диск уже немного только виднеется из-за деревьев. Его яркая рыжая дорожка змеёй извивается между блёклых голубых пятен. Непрерывное переливание, покачивание воды - волны светлых ромбов наступают на тёмные и обратно. По границе цветов - бежевые каймы. Совсем тих, еле слышен, шелест голосов. Доносящийся с моста шум машин стал каким-то далёким, отстранённым, совсем не из этого мира. Даже птицы, столь шумные иногда, сейчасм притихли и не издают ни единого звука. Лишь лебеди перебирают своими длинными шеями воду около сидящих на пирсе людей, а утки покачиваются на воде поодаль. На маленькой лодке плывёт мужчина и с каждым гребком весла, кажется, отодвигает и несколько птиц - он плывёт через самую стаю.
Внезапным выстрелом звучит резкий громкий гудок парохода. Вздрагиваешь, оглядываешься - и замечаешь, что солнце уже совсем зашло. Его бордово-красная дорожка стала уже почти неотличимой от светлых кайм между цветами воды. Да и ровный их орнамент уже распался - по озеру пошли лёгкие волны, так что теперь тёмная вода плавно, с подъёмом волны, переходит в светлую. Лишь сразу за гребнем ещё остались пятна розового - неправильной формы, словно скомканное шитьё, они непрерывно меняют свою форму.
Почувствовав начало изменений, всё как будто оживает, наполняется звуком. Где-то совсем рядом, за спиной, грохочет трамвай. Птицы начинают ворчать друг на друга, утки о чём-то спорят и гоняют друг друга, клаксоны машин заглушают людскую речь. Небо из голубого стало фиолетово-сиреневым, а правильная сетка самолётных росчерков превратилась в несколько линий, то параллельных, то пересекающих друг друга.
Фонарик из тонкого серебра падает в пропасть.
Самолёты расчертили небо сеткой розово-золотистых крестов - кажется, оно вымощено голубой плиткой, между которой пробивается свет. Солнечный диск уже немного только виднеется из-за деревьев. Его яркая рыжая дорожка змеёй извивается между блёклых голубых пятен. Непрерывное переливание, покачивание воды - волны светлых ромбов наступают на тёмные и обратно. По границе цветов - бежевые каймы. Совсем тих, еле слышен, шелест голосов. Доносящийся с моста шум машин стал каким-то далёким, отстранённым, совсем не из этого мира. Даже птицы, столь шумные иногда, сейчасм притихли и не издают ни единого звука. Лишь лебеди перебирают своими длинными шеями воду около сидящих на пирсе людей, а утки покачиваются на воде поодаль. На маленькой лодке плывёт мужчина и с каждым гребком весла, кажется, отодвигает и несколько птиц - он плывёт через самую стаю.
Внезапным выстрелом звучит резкий громкий гудок парохода. Вздрагиваешь, оглядываешься - и замечаешь, что солнце уже совсем зашло. Его бордово-красная дорожка стала уже почти неотличимой от светлых кайм между цветами воды. Да и ровный их орнамент уже распался - по озеру пошли лёгкие волны, так что теперь тёмная вода плавно, с подъёмом волны, переходит в светлую. Лишь сразу за гребнем ещё остались пятна розового - неправильной формы, словно скомканное шитьё, они непрерывно меняют свою форму.
Почувствовав начало изменений, всё как будто оживает, наполняется звуком. Где-то совсем рядом, за спиной, грохочет трамвай. Птицы начинают ворчать друг на друга, утки о чём-то спорят и гоняют друг друга, клаксоны машин заглушают людскую речь. Небо из голубого стало фиолетово-сиреневым, а правильная сетка самолётных росчерков превратилась в несколько линий, то параллельных, то пересекающих друг друга.
Фонарик из тонкого серебра падает в пропасть.
0
У записи 3 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Илья Фомин
