Я проснулся среди ночи от чужого сна. Сна...

Я проснулся среди ночи от чужого сна. Сна никогда не существовавшего человека:

"Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
— Вот жизнь, — сказал старичок учитель. (...) — В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растёт, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез."

Пронзительно-режущее, противное в своём осознании, как бритва, входящая всё глубже в палец, за которой можешь только беззвучно наблюдать, понимание: Пьер Безухов там, в плену, в тылу, среди жареной конины и мёртвых солдат, окриков "стой" и сполохов костров, увидел ангела смерти.

Помните все эти колёса с глазами и прочие ксеноморфные сущности? Ангел смерти, слуга бога, исполнен очами. Глаза - зеркала души, они отражают то, что внутри. А потом - раз, и разливаются по поверхности. Глаза лопаются и сливаются с остальными. Текучий фасетчатый глаз переменчивого бога. Приятно ли быть мыльной пеной на ангеле смерти? Пеной для ванны или для пенной вечеринки? Что почётнее для сухого, ломкого и безжизненного самолюбия?

Тяжко ангелу смерти рядиться в униформу. Текучая, живая, дышащая сфера-глобус с трудом, кряхтя и постанывая, как я с утра до второй чашки кофе, втискивается в скелет и напяливает давно не стиранный саван. Почти что шар цвета хаки - был бесцветным, был прозрачным - но я чувствую гарь. Гарь ради привычной зрителям пошлой картинки истлевшего савана, потрёпанного скелета, вульгарной косы. Сияющая коса с потрёпанным саваном не лучше последнего айфона с протёртым до дыр свитером. Но такой ад - он для верующих, им так нужно. Как и клинок, капли яда, саван и коса. Антропоморфный облик, персональный подход. Не правда ли, сразу ощущение собственной значимости проросло-заколосилось? Запенилось уже самолюбие, уж всё влажное и шевелится?

Образ постоянно меняющейся, обновляющейся сферы живее, чем весь космизм, философская альтернатива того времени. Вообще, русский космизм - удивительная вещь. Мало какие идеи (если вообще какие-то) были мне омерзительны больше, чем космизм, косный и ксенофобский более, чем полностью. Орды оживлённых за то, что когда-то жили. Орды пробуждённых за то, что когда-то осмелились открыть глаза. Орды - но только тех, кто был истинной веры, кому "повезло" не ошибиться. Талифа-куми как лозунг покорения галактики - но только избранными в своей неизменности. Согласными навсегда быть отцами, матерями и дитями. Согласными быть навсегда теми, кем уже были. Рай фигурок, исполняющих свой танец с боем часов. Рай петрушек и буратин. Выдавливание занозы из нагноившегося пальца. Космизм.

Почему я всё это понял, проснувшись среди ночи? Не знаю. Может, сам Пьер нашёл в кармане призрачную монету, чтобы Харон перевёз его обратно, на этот берег Стикса? Чтобы рассказать тихо-тихо и уехать назад на сдачу? В прекрасный древний мир, где и трава была голубее, и небо - зеленее, в котором и умереть забесплатно нельзя? Не оттуда ли убегал человек за бесплатной смертью, образованием, медициной и голосованием в реальный мир?

Догорая, глобус таял, как свеча, и стекал мерцающим воском по веслу заслушавшегося извозчика.