Мне, Джонатан, приходит в голову только один ответ. Такие птицы, как ты, - редчайшее исключение. Большинство из нас движется вперед так медленно.
Мы переходим из одного мира в другой, почти такой же, и тут же забываем, откуда мы пришли; нам все равно, куда нас ведут, нам важно только то, что происходит сию минуту.
Ты представляешь, сколько жизней мы должны прожить, прежде чем у нас появится смутная догадка, что жизнь не исчерпывается едой, борьбой и властью в Стае. Тысячи жизней, Джон, десять тысяч! А потом еще сто жизней, прежде чем мы начинаем понимать, что существует нечто, называемое совершенством, и еще сто, пока мы убеждаемся: смысл жизни в том, чтобы достигнуть совершенства и рассказать об этом другим.
Тот же закон, разумеется, действует и здесь: мы выбираем следующий мир в согласии с тем, чему мы научились в этом. Если мы не научились ничему, следующий мир окажется точно таким же, как этот, и нам придется снова преодолевать те же преграды с теми же свинцовыми гирями на лапах.
© Ричард Бах, «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»
Мы переходим из одного мира в другой, почти такой же, и тут же забываем, откуда мы пришли; нам все равно, куда нас ведут, нам важно только то, что происходит сию минуту.
Ты представляешь, сколько жизней мы должны прожить, прежде чем у нас появится смутная догадка, что жизнь не исчерпывается едой, борьбой и властью в Стае. Тысячи жизней, Джон, десять тысяч! А потом еще сто жизней, прежде чем мы начинаем понимать, что существует нечто, называемое совершенством, и еще сто, пока мы убеждаемся: смысл жизни в том, чтобы достигнуть совершенства и рассказать об этом другим.
Тот же закон, разумеется, действует и здесь: мы выбираем следующий мир в согласии с тем, чему мы научились в этом. Если мы не научились ничему, следующий мир окажется точно таким же, как этот, и нам придется снова преодолевать те же преграды с теми же свинцовыми гирями на лапах.
© Ричард Бах, «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»
I, Jonathan, have only one answer. Birds like you are the rarest exception. Most of us move forward so slowly.
We move from one world to another, almost the same, and immediately forget where we came from; we don’t care where we are led; all that matters is what is important to us.
You can imagine how many lives we must live before we have a vague conjecture that life is not limited to food, struggle and power in the Pack. Thousands of lives, John, ten thousand! And then a hundred more lives before we begin to understand that there is something called perfection, and a hundred more, until we are convinced: the meaning of life is to achieve perfection and tell others about it.
The same law, of course, also applies here: we choose the next world in accordance with what we have learned in this. If we have not learned anything, the next world will be exactly the same as this one, and we will have to overcome the same obstacles again with the same lead weights on our feet.
© Richard Bach, “The Seagull Named Jonathan Livingston”
We move from one world to another, almost the same, and immediately forget where we came from; we don’t care where we are led; all that matters is what is important to us.
You can imagine how many lives we must live before we have a vague conjecture that life is not limited to food, struggle and power in the Pack. Thousands of lives, John, ten thousand! And then a hundred more lives before we begin to understand that there is something called perfection, and a hundred more, until we are convinced: the meaning of life is to achieve perfection and tell others about it.
The same law, of course, also applies here: we choose the next world in accordance with what we have learned in this. If we have not learned anything, the next world will be exactly the same as this one, and we will have to overcome the same obstacles again with the same lead weights on our feet.
© Richard Bach, “The Seagull Named Jonathan Livingston”
У записи 1 лайков,
0 репостов,
147 просмотров.
0 репостов,
147 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Галина Митрохина
