Дорога. 4 поезда - 10 тысяч км - 150 часов, 6 самолетов на 17 часов лету, 14 часовой переезд на автобусе, 10 часовых поясов, 180 км ходьбы, месяц жизни и нано-линия с несколькими нано-точечками на карте огромной страны. Про дорогу, города, воду и людей будет. Истории:
Ляжки.
Аэропорт города Кызыл. На взлетном поле стоят штук 6 вертолетов и наш самолетик с двумя пропеллерами. «Эта штука точно летает?». Соседка в полтора раза шире кресла, в три раза шире меня, широкая кость, монгольская внешность, тяжело дышит, просит воды. Взлетаем. Робкое утро, снизу желтое-рыжее пространство степи, ясная погода, небеса, теплое слепящее солнце, красота… вдруг брови мои подскочили, глаза округлились, дыхание сбилось: огромная ручища, сильная, схватила и сжала мою ляжку аж до кости. Оказалось, что дама очень боится летать. С трудом отодрав ручищу от ляжки и взяв ее в свою, с пронесшейся мыслью: «Как я буду одевать рюкзак со сломанными пальцами?», стала с ней разговаривать. На приземлении, казалось, что история повторится, но из-за облачности, момент, когда бояться, был не ясен - обошлось почти без жертв.
Язык.
Маршрутка Байкал-Иркутск. Переднее сиденье: водитель, я, китаянка. Подъезжаем к городу. Китаянка, уточнив на китайско-инглише, где и как далеко от гостиницы останавливается маршрутка, говорит:
- Веариз дхок?
Перебрав в уме возможные варианты типа: деревообрабатывающий комбинат, строительство и ремонт кораблей, уточнив «рейлвей стейшн?», «эапорт?», получив в ответ «дхок», я пришла в замешательство, переглянулась с водителем, он так же недоумевал. Поколдовав в переводчике, протягивает айфон с надписью: «где я могу купить собаку?». Опять переглянулись с водителем, сглотнули слюну:
- Зачем ей собака?
- Наверно чтобы съесть.
- Наверно...
«На главном рынке скорее всего сможете купить. Собаку.»
Благо через пару дней мой сосед из Находки рассказал, что в Китае долгое время был очень большой налог на собак. Сейчас меньше, но щенки там стоят очень дорого, потому за ними приезжают в Россию.
Не знаю, где правда, но осадочек остался.
Цыпочки.
Ночь. Поезд. Остановка Чернышевск-Забайкальск — это где-то после Читы, километров тыща от Байкала на восток. (Памятник Чернышевскому Н.Г. на вокзале, оказывается после Петропавловки его отправили в ссылку в Забайкальский край. «Что делать» - вещь прекрасная, спасибо ему.)
Свежий ночной воздух, перрон неспешно гуляющих в шортиках и сандальках. Минут через пять на соседнюю платформу прибывает длинный поезд, непривычно синий с желтой полосой и надписью «Золотой орел. Транссибирский экспресс». На 10-местных вагонах надписи «Gold class”, “Silver class”, три вагона-ресторана, вагон-бар, вагон-кухня, приглушенный свет, ночники на столиках купе, блестючий внутренний декор. Перрон оживился и, дружно перейдя на цыпочки, изменил горизонт обзора. Было интересно кто же эти люди, готовые потратить 1,5 миллиона рублей на двухнедельную поездку на поезде по очень подозрительной стране. Судя по лицам, мелькавшим в окнах вагона-ресторана, - скучали-с. Ну, а как еще? Разве можно познать богатейшую и красивейшую страну, не познав ее людей, с их загадочной русской? Им бы пару плацкартов наших прицепить — ох, какие бы разговоры могли случиться... душевные, страстные. Совсем другая история была бы.
Наш поезд тронулся, в вагоне стало теплее и веселее, - мы-то уже считай прибываем через сутки, а этим еще пилить и пилить до Москвы-то.
Ожидание.
Июнь. Пулково. Аэропорт полон детей. Объявляют посадку на рейс Петербург-Симферополь и все множество маленьких сгустков жизни начинает стремительно стекаться к выходу. В каждом ряду самолета по два ребенка и через ряд по младенчику. Это была песня какая-то, а не полет! Мы долетели в мире только потому, что было тяжело всем.
Сентябрь. Елизово, Петропавловск-Камчатский. В аэропорту только пассажиры на рейс Петропавловск-Камчатский — Владивосток. Мужики. Не мужчины, а именно рабочие мужики тяжелого физического труда, то ли вахтовики, то ли рыбаки. В зал трижды приходили полицейские, один раз была драка. Салон самолета стал безвоздушным перегарным пространством. Особый бесчувственный экипаж: без любезностей и улыбок, настороже. Летели, было очень тихо. Долетели в мире, потому что непросто: нам от неведомой и непредсказуемой силы этих мужиков, им от трехчасового заточения без движения и возможности покурить.
Сопки.
Петропавловск-Камчатский. Бесконечный монотонный дождь. Сыровато. Зайду, думаю, в Информационный туристический центр — с местными пообщаться, разузнать что тут у них вообще есть, потому что не похоже, чтобы что-то было. Рассказали что, где, как добраться, сказали, что кратер Авачинского вулкана заледенел, что две недели уже туда туристов не водят, что может быть дождь пройдет через пару дней, а может и нет. Как-то безнадежно все, в поход еще какой-то идти нужно и дождь этот второй день уже льет, спрошу-ка про медведей — истории интересные порассказывают, посоветуют на какой бок мягче падать, притворившись мертвым, как выбрать дерево для отсидки, что нынче медведи предпочитают из русской и зарубежной эстрады и модны ли колокольчики в этом сезоне.
- А с медведями как?
- Из города они скорее всего ушли уже, не переживайте.
Короче, в жизни всегда главное правильно расставить приоритеты. Вот расставил товарищ, и все — дождь уже вроде и не сыроват вовсе, погода как погода.
Время.
Путешествие по России — это безостановочный временной парадокс. Туда — это какая-то битва между прошлым и будущим, обратно — время просто перестает существовать.
В расписании РЖД, билетах и вокзалах все прибытия-убытия, время стоянок происходят по московскому времени. То есть просто перевести время на местное и забыть нельзя, нужно оставить часы с неприкосновенным московским, а жить по средствам суммирования по местности. Просыпаешься, солнце бьет в глаз, смотришь на часы: 02:07, и не понятно как быть: вроде восемь утра вокруг, а вроде «биологические ритмы, перестроение организма, нужно постепенно...». Лежишь, думаешь: «вот они там в Питере все спят, а мне отдуваться».
Обратно получилось добираться на четырех самолетах, примерно по три часа лету в каждом. Вылетаешь в 01:05, летишь, объявляют о посадке, а местное время 01:08. Очень хочется добраться до конечного пункта «дом» и все для этого делаешь: летишь, усердно спишь, чтобы время прошло быстрее, а оно не двигается вообще. И так четыре раза, радовало, что в четырех самолетах — четыре раза кормят и ироничный сосед. Я так поняла, что долетели благодаря пересадкам на земле — там время еще хоть как-то шло. Очень удобно, потому что не стареешь, вот только толстеешь - это да.
На фото «Царская охота» Даши Намдакова. Кызыл, набережная, где из рек Каа-Хем и Бии-Хем рождается могучий Енисей, Республика Тыва. Завораживающая красота.
Ляжки.
Аэропорт города Кызыл. На взлетном поле стоят штук 6 вертолетов и наш самолетик с двумя пропеллерами. «Эта штука точно летает?». Соседка в полтора раза шире кресла, в три раза шире меня, широкая кость, монгольская внешность, тяжело дышит, просит воды. Взлетаем. Робкое утро, снизу желтое-рыжее пространство степи, ясная погода, небеса, теплое слепящее солнце, красота… вдруг брови мои подскочили, глаза округлились, дыхание сбилось: огромная ручища, сильная, схватила и сжала мою ляжку аж до кости. Оказалось, что дама очень боится летать. С трудом отодрав ручищу от ляжки и взяв ее в свою, с пронесшейся мыслью: «Как я буду одевать рюкзак со сломанными пальцами?», стала с ней разговаривать. На приземлении, казалось, что история повторится, но из-за облачности, момент, когда бояться, был не ясен - обошлось почти без жертв.
Язык.
Маршрутка Байкал-Иркутск. Переднее сиденье: водитель, я, китаянка. Подъезжаем к городу. Китаянка, уточнив на китайско-инглише, где и как далеко от гостиницы останавливается маршрутка, говорит:
- Веариз дхок?
Перебрав в уме возможные варианты типа: деревообрабатывающий комбинат, строительство и ремонт кораблей, уточнив «рейлвей стейшн?», «эапорт?», получив в ответ «дхок», я пришла в замешательство, переглянулась с водителем, он так же недоумевал. Поколдовав в переводчике, протягивает айфон с надписью: «где я могу купить собаку?». Опять переглянулись с водителем, сглотнули слюну:
- Зачем ей собака?
- Наверно чтобы съесть.
- Наверно...
«На главном рынке скорее всего сможете купить. Собаку.»
Благо через пару дней мой сосед из Находки рассказал, что в Китае долгое время был очень большой налог на собак. Сейчас меньше, но щенки там стоят очень дорого, потому за ними приезжают в Россию.
Не знаю, где правда, но осадочек остался.
Цыпочки.
Ночь. Поезд. Остановка Чернышевск-Забайкальск — это где-то после Читы, километров тыща от Байкала на восток. (Памятник Чернышевскому Н.Г. на вокзале, оказывается после Петропавловки его отправили в ссылку в Забайкальский край. «Что делать» - вещь прекрасная, спасибо ему.)
Свежий ночной воздух, перрон неспешно гуляющих в шортиках и сандальках. Минут через пять на соседнюю платформу прибывает длинный поезд, непривычно синий с желтой полосой и надписью «Золотой орел. Транссибирский экспресс». На 10-местных вагонах надписи «Gold class”, “Silver class”, три вагона-ресторана, вагон-бар, вагон-кухня, приглушенный свет, ночники на столиках купе, блестючий внутренний декор. Перрон оживился и, дружно перейдя на цыпочки, изменил горизонт обзора. Было интересно кто же эти люди, готовые потратить 1,5 миллиона рублей на двухнедельную поездку на поезде по очень подозрительной стране. Судя по лицам, мелькавшим в окнах вагона-ресторана, - скучали-с. Ну, а как еще? Разве можно познать богатейшую и красивейшую страну, не познав ее людей, с их загадочной русской? Им бы пару плацкартов наших прицепить — ох, какие бы разговоры могли случиться... душевные, страстные. Совсем другая история была бы.
Наш поезд тронулся, в вагоне стало теплее и веселее, - мы-то уже считай прибываем через сутки, а этим еще пилить и пилить до Москвы-то.
Ожидание.
Июнь. Пулково. Аэропорт полон детей. Объявляют посадку на рейс Петербург-Симферополь и все множество маленьких сгустков жизни начинает стремительно стекаться к выходу. В каждом ряду самолета по два ребенка и через ряд по младенчику. Это была песня какая-то, а не полет! Мы долетели в мире только потому, что было тяжело всем.
Сентябрь. Елизово, Петропавловск-Камчатский. В аэропорту только пассажиры на рейс Петропавловск-Камчатский — Владивосток. Мужики. Не мужчины, а именно рабочие мужики тяжелого физического труда, то ли вахтовики, то ли рыбаки. В зал трижды приходили полицейские, один раз была драка. Салон самолета стал безвоздушным перегарным пространством. Особый бесчувственный экипаж: без любезностей и улыбок, настороже. Летели, было очень тихо. Долетели в мире, потому что непросто: нам от неведомой и непредсказуемой силы этих мужиков, им от трехчасового заточения без движения и возможности покурить.
Сопки.
Петропавловск-Камчатский. Бесконечный монотонный дождь. Сыровато. Зайду, думаю, в Информационный туристический центр — с местными пообщаться, разузнать что тут у них вообще есть, потому что не похоже, чтобы что-то было. Рассказали что, где, как добраться, сказали, что кратер Авачинского вулкана заледенел, что две недели уже туда туристов не водят, что может быть дождь пройдет через пару дней, а может и нет. Как-то безнадежно все, в поход еще какой-то идти нужно и дождь этот второй день уже льет, спрошу-ка про медведей — истории интересные порассказывают, посоветуют на какой бок мягче падать, притворившись мертвым, как выбрать дерево для отсидки, что нынче медведи предпочитают из русской и зарубежной эстрады и модны ли колокольчики в этом сезоне.
- А с медведями как?
- Из города они скорее всего ушли уже, не переживайте.
Короче, в жизни всегда главное правильно расставить приоритеты. Вот расставил товарищ, и все — дождь уже вроде и не сыроват вовсе, погода как погода.
Время.
Путешествие по России — это безостановочный временной парадокс. Туда — это какая-то битва между прошлым и будущим, обратно — время просто перестает существовать.
В расписании РЖД, билетах и вокзалах все прибытия-убытия, время стоянок происходят по московскому времени. То есть просто перевести время на местное и забыть нельзя, нужно оставить часы с неприкосновенным московским, а жить по средствам суммирования по местности. Просыпаешься, солнце бьет в глаз, смотришь на часы: 02:07, и не понятно как быть: вроде восемь утра вокруг, а вроде «биологические ритмы, перестроение организма, нужно постепенно...». Лежишь, думаешь: «вот они там в Питере все спят, а мне отдуваться».
Обратно получилось добираться на четырех самолетах, примерно по три часа лету в каждом. Вылетаешь в 01:05, летишь, объявляют о посадке, а местное время 01:08. Очень хочется добраться до конечного пункта «дом» и все для этого делаешь: летишь, усердно спишь, чтобы время прошло быстрее, а оно не двигается вообще. И так четыре раза, радовало, что в четырех самолетах — четыре раза кормят и ироничный сосед. Я так поняла, что долетели благодаря пересадкам на земле — там время еще хоть как-то шло. Очень удобно, потому что не стареешь, вот только толстеешь - это да.
На фото «Царская охота» Даши Намдакова. Кызыл, набережная, где из рек Каа-Хем и Бии-Хем рождается могучий Енисей, Республика Тыва. Завораживающая красота.
0
У записи 62 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Исаева
