Уходя по делам, я целую любимые руки,
Убираю губами упрямую челку со лба.
И душа замирает от, пусть и короткой, разлуки
С той, которая долгое счастье мое и судьба.
Я скучать начинаю, еще не дойдя до порога,
Арифметикой нежной держу ее образ в уме.
И в часы одиночества робко прошу я у Бога
Долгой жизни и радости ей и, естественно, мне.
Не хочу умирать, пусть за это меня не осудят.
Я уйти в никуда, в безвозвратность уже не боюсь.
Дело вовсе в ином - без меня кто заботиться будет
О любимой моей? Выпьет кто ее нежную грусть?
Как коряво перо! Ничего передать невозможно,
Не могу описать глубину и волнение чувств.
Изречённое слово, как сказано древними, ложно.
Но сказал, как сумел. Если кто не поймет, ну и пусть.
Узденский В.Е.
Убираю губами упрямую челку со лба.
И душа замирает от, пусть и короткой, разлуки
С той, которая долгое счастье мое и судьба.
Я скучать начинаю, еще не дойдя до порога,
Арифметикой нежной держу ее образ в уме.
И в часы одиночества робко прошу я у Бога
Долгой жизни и радости ей и, естественно, мне.
Не хочу умирать, пусть за это меня не осудят.
Я уйти в никуда, в безвозвратность уже не боюсь.
Дело вовсе в ином - без меня кто заботиться будет
О любимой моей? Выпьет кто ее нежную грусть?
Как коряво перо! Ничего передать невозможно,
Не могу описать глубину и волнение чувств.
Изречённое слово, как сказано древними, ложно.
Но сказал, как сумел. Если кто не поймет, ну и пусть.
Узденский В.Е.
Going out on business, I kiss my favorite hands,
I remove my lips stubborn bangs from his forehead.
And the soul freezes from, albeit short, separation
With that, which is my long happiness and fate.
I start to miss, before reaching the threshold,
Arithmetic gentle keep her image in mind.
And in the hours of loneliness I timidly ask God
Long life and joy to her and, naturally, to me.
I do not want to die, let them not judge me for it.
I am no longer afraid to go nowhere into irrevocability.
The thing is completely different - without me who would care
About my beloved? Who will drink her tender sadness?
How clumsy pen! Nothing is impossible to convey
I can not describe the depth and excitement of feelings.
The spoken word, as said by the ancients, is false.
But he said as he managed. If anyone does not understand, so be it.
Uzdensky V.E.
I remove my lips stubborn bangs from his forehead.
And the soul freezes from, albeit short, separation
With that, which is my long happiness and fate.
I start to miss, before reaching the threshold,
Arithmetic gentle keep her image in mind.
And in the hours of loneliness I timidly ask God
Long life and joy to her and, naturally, to me.
I do not want to die, let them not judge me for it.
I am no longer afraid to go nowhere into irrevocability.
The thing is completely different - without me who would care
About my beloved? Who will drink her tender sadness?
How clumsy pen! Nothing is impossible to convey
I can not describe the depth and excitement of feelings.
The spoken word, as said by the ancients, is false.
But he said as he managed. If anyone does not understand, so be it.
Uzdensky V.E.
У записи 11 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Сергей Сурпатов
