Я хочу представить Вам одного из самых необычных людей. Впервые Я увидел его через несколько минут после рождения. Он был без ушей и, по мнению доктора, был обречен на пожизненную глухоту и немоту.
Я оспорил точку зрения доктора – Я имел на это право, потому что был отцом ребенка. У меня тоже созрело мнение, но Я его высказал молчаливо, в тишине моего сердца.
Я сказал себе: мой сын будет слышать и говорить. Как? Я был уверен, что есть какой-нибудь способ, и знал, что найду его. Вспомнились слова бессмертного Эмерсона: «Весь мир устроен так, что научает вере. И надо подчиниться и жить своей судьбой и напряженно ждать сквозь годы и потери, когда Господь людей заговорит с тобой».
Слово Господа? Желание! Ведь больше всего на свете Я хотел, чтобы мой мальчик не был глухонемым. От этого желания Я никогда не отступал.
Но что Я мог поделать? Мне надо было внушить сыну то же желание – найти пути и средства вживления в его мозг слуха без помощи ушей.
Я решил: как только ребенок подрастет достаточно для того, чтобы общаться,
Я столь необратимо заряжу его сознание желанием слышать, что природе придется пойти навстречу.
Я никому не сказал о том, что думал и что решил. Но каждый день Я повторял клятву: мой мальчик не должен быть глухонемым.
По мере того как сын рос и стал обращать внимание на окружающий мир, мы заметили, что слух в слабой степени у него все же есть. И хотя, когда подошел возраст, в котором другие дети начинают говорить, он не делал к этому никаких попыток, мы по его поведению могли понять, что ребенок различает некоторые звуки. Это мы и хотели узнать!
Я был убежден, что, если он слышит, даже слабо, можно развивать слуховые способности. Затем произошло нечто, придавшее мне надежду. И это нечто Явилось с совсем неожиданной стороны.
Эврика!
Мы купили фонограф. Когда ребенок впервые услышал музыку, он пришел в экстаз и быстро завладел аппаратом. Однажды он прокручивал пластинку в течение двух часов подряд, плотно сжав зубами край трубы фонографа. Мы не поняли важности этой выработанной им самим привычки, пока не узнали о звуковой проводимости костей.
Вскоре после этого Я обнаружил, что он слышит вполне отчетливо, если Я говорю, касаясь губами косточки у основания черепа.
Убедившись, что он различает голоса, Я немедленно стал внушать ему желание слышать и говорить. Когда же Я увидел, что мальчику нравятся сказки перед сном, то стал сочинять истории, которые могли бы сформировать в нем самоуверенность, развить воображение и твердое желание слышать и быть нормальным.
Была одна история, которую Я рассказывал особенно часто, всякий раз добавляЯ новые краски и сюжетные повороты. Смысл ее сводился к тому, что его увечье было не недостатком, а достоянием огромной ценности. Несмотря на всю мою философию, согласно которой любое несчастье несет в себе семя равновеликого преимущества, Я (должен честно в этом признаться) не имел ни малейшего представления, какая такая ценность может быть заключена в его увечье.
Что остановит бурю
Сейчас, ретроспективно анализируя события, Я могу сказать, что потрясающие результаты, достигнутые сыном, напрямую связаны с его верой в меня. Он не оспаривал ничего из того, что Я ему говорил. Я внушал ему идею, что он имеет очевидное преимущество перед старшим братом, которое будет проявляться множеством способов. Например, учителя в школе, заметив, что у него нет ушей, будут уделять ему особое внимание и обращаться к нему особенно ласково. И он видел, что так и есть. Или же, говорил Я ему, когда он подрастет и начнет продавать газеты (а его старший брат уже это делал), у него будет огромное преимущество перед братом, потому что люди станут давать ему больше чаевых, видя, какой он жизнерадостный, деловитый мальчик, несмотря на свой недостаток.
Когда ему было около семи, появились первые признаки того, что наши методы «прогнозирования» приносят плоды. В течение нескольких месяцев он выпрашивал у нас как привилегию разрешение продавать газеты, но его мать не соглашалась.
В конце концов мальчик все решил сам. Однажды, когда мы оставили его дома с прислугой, он выбрался на улицу через кухонное окно, одолжил шесть центов у обувщика по соседству, инвестировал этот первоначальный капитал в газеты, продал их, реинвестировал, и так далее до вечера. После подведения баланса и расчета с «банкиром» чистый доход составил сорок два пенса. Когда мы вечером вернулись домой, то обнаружили его крепко спящим. Один кулачок был плотно сжат.
Мать разжала кулачок, вытащила монеты и заплакала. Однако! Плакать над первой победой, казавшейся недостижимой! Моя реакция была обратной. Я от души смеялся, потому что убедился: моя настойчивость по внушению в сознание ребенка веры в себя оказалась плодотворной.
В этом первом «деловом предприятии» мать увидела маленького мальчика, вышедшего на улицу и рисковавшего жизнью, чтобы заработать деньги. А Я увидел смелого, амбициозного и самонадеянного маленького бизнесмена, у которого удвоилась вера в себя, потому что он занялся предпринимательством по собственной инициативе и победил. Эта перемена порадовала меня – она говорила о жизненной силе, которая будет сопутствовать ему всю жизнь.
Провал слуха
Маленький глухой мальчик учился в школе и колледже, не будучи способным слышать учителей, если они не кричали с очень близкого расстояния. Но он не пошел в школу для глухих. Мы не разрешали ему учить знаковый Язык жестов. Мы были настойчивы в том, что наш мальчик будет жить нормальной жизнью, общаться с нормальными детьми, и не отступались от своего решения, хотя это и стоило нам нервов и споров со школьными чиновниками.
Когда сын уже учился в колледже, он испробовал один электрический слуховой аппарат, но безрезультатно. На следующей неделе по чистой случайности ему попал в руки другой слуховой аппарат, но он не торопился надеть его, так как боялся разочарования. Когда сын все же решился, кое-как взгромоздил аппарат на голову и включил батарейку, то – о чудо! – как по мановению волшебной палочки сбылось желание всей его жизни – он слышал! Почти так же хорошо, как человек с нормальным слухом.
Переполненный радостью от вступления в мир звуков, он помчался к телефону позвонить матери – слышал ее превосходно. Впервые в жизни он Ясно слышал голоса профессоров в аудитории. Впервые в жизни он мог свободно разговаривать с людьми, не заставляя их говорить громко. Мир изменился.
Желание начало выплачивать дивиденды, но победа еще не была полной. Мальчику предстояло найти определенный и конкретный путь и превратить свой недостаток в равноценное достояние.
О, милые звуки!
Не будучи вполне в состоянии понять важность происшедшего, но уже отравленный радостью от знакомства с новым миром звуков, он написал письмо изготовителю слуховых аппаратов, в котором с энтузиазмом рассказал о своем опыте. Что-то в этом письме побудило компанию пригласить молодого человека в Нью-Йорк. Когда он осматривал фабрику и говорил с главным инженером, нечто – проблеск, вдохновение или идея (называйте, как хотите) – вспыхнуло в его сознании. Во всяком случае, именно эта вспыхнувшая мысль преобразовала его недостаток в достояние и стала приносить дивиденды – как в деньгах, так и в радости тысяч несчастных.
Ему пришло в голову, что миллионам глухих, живущих без слуховых аппаратов, поможет рассказанная в той или иной форме история его собственного изменившегося мира.
В течение месяца он проводил интенсивное исследование, анализируя систему продажи слуховых аппаратов и обдумывая способы связи с глухими во всем мире, с которыми он хотел поделиться своим новым мироощущением. Затем он составил двухлетний план. Когда он ознакомил с планом компанию, его немедленно приняли в штат для осуществления задуманного.
Мечтал ли он, приступая к этой работе, что его судьба принесет надежду и облегчение тысячам глухих, обреченных без его участия на пожизненную глухоту?
Я ни на минуту не сомневался, что если бы его мать и Я не смогли так сформировать сознание мальчика, как мы это сделали, Блэйер остался бы глухонемым до конца дней.
Когда Я всем сердцем и всей волей вживлял в него страсть слышать, говорить и жить, как живут все люди, не пошел ли от меня к природе некий импульс, заставивший ее построить мост через море тишины, разделявшее его мозг и внешний мир?
В самом деле, только сама страсть знает причудливые пути, преобразующие ее в физический эквивалент. Блэйер хотел слышать, и он слышит. Он родился с недостатком, который легко мог бы привести менее целеустремленного человека на улицу – продавать карандаши.
Ложь во спасение, внушенная мной (что его недостаток станет великим достоянием), оказалась правдой. Воистину нет ничего, чего не смогли бы преодолеть вера, соединенная со страстью!
Но ведь они доступны каждому.
Наполеон Хилл
Думай и богатей
Я оспорил точку зрения доктора – Я имел на это право, потому что был отцом ребенка. У меня тоже созрело мнение, но Я его высказал молчаливо, в тишине моего сердца.
Я сказал себе: мой сын будет слышать и говорить. Как? Я был уверен, что есть какой-нибудь способ, и знал, что найду его. Вспомнились слова бессмертного Эмерсона: «Весь мир устроен так, что научает вере. И надо подчиниться и жить своей судьбой и напряженно ждать сквозь годы и потери, когда Господь людей заговорит с тобой».
Слово Господа? Желание! Ведь больше всего на свете Я хотел, чтобы мой мальчик не был глухонемым. От этого желания Я никогда не отступал.
Но что Я мог поделать? Мне надо было внушить сыну то же желание – найти пути и средства вживления в его мозг слуха без помощи ушей.
Я решил: как только ребенок подрастет достаточно для того, чтобы общаться,
Я столь необратимо заряжу его сознание желанием слышать, что природе придется пойти навстречу.
Я никому не сказал о том, что думал и что решил. Но каждый день Я повторял клятву: мой мальчик не должен быть глухонемым.
По мере того как сын рос и стал обращать внимание на окружающий мир, мы заметили, что слух в слабой степени у него все же есть. И хотя, когда подошел возраст, в котором другие дети начинают говорить, он не делал к этому никаких попыток, мы по его поведению могли понять, что ребенок различает некоторые звуки. Это мы и хотели узнать!
Я был убежден, что, если он слышит, даже слабо, можно развивать слуховые способности. Затем произошло нечто, придавшее мне надежду. И это нечто Явилось с совсем неожиданной стороны.
Эврика!
Мы купили фонограф. Когда ребенок впервые услышал музыку, он пришел в экстаз и быстро завладел аппаратом. Однажды он прокручивал пластинку в течение двух часов подряд, плотно сжав зубами край трубы фонографа. Мы не поняли важности этой выработанной им самим привычки, пока не узнали о звуковой проводимости костей.
Вскоре после этого Я обнаружил, что он слышит вполне отчетливо, если Я говорю, касаясь губами косточки у основания черепа.
Убедившись, что он различает голоса, Я немедленно стал внушать ему желание слышать и говорить. Когда же Я увидел, что мальчику нравятся сказки перед сном, то стал сочинять истории, которые могли бы сформировать в нем самоуверенность, развить воображение и твердое желание слышать и быть нормальным.
Была одна история, которую Я рассказывал особенно часто, всякий раз добавляЯ новые краски и сюжетные повороты. Смысл ее сводился к тому, что его увечье было не недостатком, а достоянием огромной ценности. Несмотря на всю мою философию, согласно которой любое несчастье несет в себе семя равновеликого преимущества, Я (должен честно в этом признаться) не имел ни малейшего представления, какая такая ценность может быть заключена в его увечье.
Что остановит бурю
Сейчас, ретроспективно анализируя события, Я могу сказать, что потрясающие результаты, достигнутые сыном, напрямую связаны с его верой в меня. Он не оспаривал ничего из того, что Я ему говорил. Я внушал ему идею, что он имеет очевидное преимущество перед старшим братом, которое будет проявляться множеством способов. Например, учителя в школе, заметив, что у него нет ушей, будут уделять ему особое внимание и обращаться к нему особенно ласково. И он видел, что так и есть. Или же, говорил Я ему, когда он подрастет и начнет продавать газеты (а его старший брат уже это делал), у него будет огромное преимущество перед братом, потому что люди станут давать ему больше чаевых, видя, какой он жизнерадостный, деловитый мальчик, несмотря на свой недостаток.
Когда ему было около семи, появились первые признаки того, что наши методы «прогнозирования» приносят плоды. В течение нескольких месяцев он выпрашивал у нас как привилегию разрешение продавать газеты, но его мать не соглашалась.
В конце концов мальчик все решил сам. Однажды, когда мы оставили его дома с прислугой, он выбрался на улицу через кухонное окно, одолжил шесть центов у обувщика по соседству, инвестировал этот первоначальный капитал в газеты, продал их, реинвестировал, и так далее до вечера. После подведения баланса и расчета с «банкиром» чистый доход составил сорок два пенса. Когда мы вечером вернулись домой, то обнаружили его крепко спящим. Один кулачок был плотно сжат.
Мать разжала кулачок, вытащила монеты и заплакала. Однако! Плакать над первой победой, казавшейся недостижимой! Моя реакция была обратной. Я от души смеялся, потому что убедился: моя настойчивость по внушению в сознание ребенка веры в себя оказалась плодотворной.
В этом первом «деловом предприятии» мать увидела маленького мальчика, вышедшего на улицу и рисковавшего жизнью, чтобы заработать деньги. А Я увидел смелого, амбициозного и самонадеянного маленького бизнесмена, у которого удвоилась вера в себя, потому что он занялся предпринимательством по собственной инициативе и победил. Эта перемена порадовала меня – она говорила о жизненной силе, которая будет сопутствовать ему всю жизнь.
Провал слуха
Маленький глухой мальчик учился в школе и колледже, не будучи способным слышать учителей, если они не кричали с очень близкого расстояния. Но он не пошел в школу для глухих. Мы не разрешали ему учить знаковый Язык жестов. Мы были настойчивы в том, что наш мальчик будет жить нормальной жизнью, общаться с нормальными детьми, и не отступались от своего решения, хотя это и стоило нам нервов и споров со школьными чиновниками.
Когда сын уже учился в колледже, он испробовал один электрический слуховой аппарат, но безрезультатно. На следующей неделе по чистой случайности ему попал в руки другой слуховой аппарат, но он не торопился надеть его, так как боялся разочарования. Когда сын все же решился, кое-как взгромоздил аппарат на голову и включил батарейку, то – о чудо! – как по мановению волшебной палочки сбылось желание всей его жизни – он слышал! Почти так же хорошо, как человек с нормальным слухом.
Переполненный радостью от вступления в мир звуков, он помчался к телефону позвонить матери – слышал ее превосходно. Впервые в жизни он Ясно слышал голоса профессоров в аудитории. Впервые в жизни он мог свободно разговаривать с людьми, не заставляя их говорить громко. Мир изменился.
Желание начало выплачивать дивиденды, но победа еще не была полной. Мальчику предстояло найти определенный и конкретный путь и превратить свой недостаток в равноценное достояние.
О, милые звуки!
Не будучи вполне в состоянии понять важность происшедшего, но уже отравленный радостью от знакомства с новым миром звуков, он написал письмо изготовителю слуховых аппаратов, в котором с энтузиазмом рассказал о своем опыте. Что-то в этом письме побудило компанию пригласить молодого человека в Нью-Йорк. Когда он осматривал фабрику и говорил с главным инженером, нечто – проблеск, вдохновение или идея (называйте, как хотите) – вспыхнуло в его сознании. Во всяком случае, именно эта вспыхнувшая мысль преобразовала его недостаток в достояние и стала приносить дивиденды – как в деньгах, так и в радости тысяч несчастных.
Ему пришло в голову, что миллионам глухих, живущих без слуховых аппаратов, поможет рассказанная в той или иной форме история его собственного изменившегося мира.
В течение месяца он проводил интенсивное исследование, анализируя систему продажи слуховых аппаратов и обдумывая способы связи с глухими во всем мире, с которыми он хотел поделиться своим новым мироощущением. Затем он составил двухлетний план. Когда он ознакомил с планом компанию, его немедленно приняли в штат для осуществления задуманного.
Мечтал ли он, приступая к этой работе, что его судьба принесет надежду и облегчение тысячам глухих, обреченных без его участия на пожизненную глухоту?
Я ни на минуту не сомневался, что если бы его мать и Я не смогли так сформировать сознание мальчика, как мы это сделали, Блэйер остался бы глухонемым до конца дней.
Когда Я всем сердцем и всей волей вживлял в него страсть слышать, говорить и жить, как живут все люди, не пошел ли от меня к природе некий импульс, заставивший ее построить мост через море тишины, разделявшее его мозг и внешний мир?
В самом деле, только сама страсть знает причудливые пути, преобразующие ее в физический эквивалент. Блэйер хотел слышать, и он слышит. Он родился с недостатком, который легко мог бы привести менее целеустремленного человека на улицу – продавать карандаши.
Ложь во спасение, внушенная мной (что его недостаток станет великим достоянием), оказалась правдой. Воистину нет ничего, чего не смогли бы преодолеть вера, соединенная со страстью!
Но ведь они доступны каждому.
Наполеон Хилл
Думай и богатей
I want to introduce you to one of the most unusual people. I saw him for the first time a few minutes after birth. He was without ears and, according to the doctor, was doomed to life-long deafness and dumbness.
I challenged the doctor's point of view - I had the right to do so, because I was the father of the child. I, too, have matured an opinion, but I expressed it silently, in the silence of my heart.
I said to myself: my son will hear and speak. How? I was sure there was some way, and I knew that I would find it. I remembered the words of the immortal Emerson: “The whole world is arranged in such a way that it teaches faith. And you have to submit and live your destiny and wait tensely through the years and losses, when the Lord of people will speak to you. "
Word of the Lord? A wish! After all, more than anything else, I wanted my boy not to be deaf and dumb. I never gave up on this desire.
But what could I do? I had to inspire my son with the same desire - to find ways and means of implanting hearing into his brain without the help of ears.
I decided: as soon as the child is old enough to communicate,
I will so irreversibly charge his consciousness with the desire to hear that nature will have to meet halfway.
I did not tell anyone what I thought and what I decided. But every day I repeated my oath: my boy should not be deaf and dumb.
As the son grew up and began to pay attention to the world around him, we noticed that he still has a weak hearing. And although, when the age at which other children begin to speak approached, he did not make any attempts at this, we could understand from his behavior that the child distinguishes some sounds. This is what we wanted to find out!
I was convinced that if he hears, even weakly, it is possible to develop hearing ability. Then something happened that gave me hope. And this something appeared from a completely unexpected side.
Eureka!
We bought a phonograph. When the child first heard the music, he became ecstatic and quickly took possession of the apparatus. On one occasion, he played a record for two hours in a row, gripping the edge of the phonograph tube with his teeth tightly. We didn't understand the importance of this self-developed habit until we learned about the sound conduction of bones.
Soon after, I discovered that he hears quite clearly when I speak, touching the bones at the base of the skull with his lips.
Having made sure that he could distinguish voices, I immediately began to instill in him the desire to hear and speak. When I saw that the boy liked bedtime stories, I began to compose stories that could build self-confidence in him, develop imagination and a strong desire to hear and be normal.
There was one story that I told especially often, each time adding new colors and plot twists. Its meaning boiled down to the fact that his injury was not a disadvantage, but an asset of great value. Despite my whole philosophy that any misfortune carries with it the seed of equal advantage, I (I must honestly admit it) had no idea what such value could be contained in his injury.
What will stop the storm
Now, retrospectively analyzing the events, I can say that the amazing results achieved by my son are directly related to his faith in me. He did not dispute anything that I told him. I instilled in him the idea that he has an obvious advantage over his older brother, which will manifest itself in many ways. For example, teachers at school, noticing that he has no ears, will pay special attention to him and treat him with particular affection. And he saw that it was. Or, I told him, when he grows up and starts selling newspapers (and his older brother has already done this), he will have a huge advantage over his brother, because people will tip him more, seeing what a cheerful, businesslike boy he is, despite its flaw.
When he was about seven, there were the first signs that our "forecasting" methods were paying off. For several months he begged us for permission to sell newspapers as a privilege, but his mother did not agree.
In the end, the boy decided everything himself. One day, when we left him at home with a servant, he climbed out through the kitchen window, borrowed six cents from a nearby shoemaker, invested that initial capital in newspapers, sold them, reinvested them, and so on until evening. After summing up the balance sheet and settling with the "banker", the net income was forty-two pence. When we returned home in the evening, we found him sound asleep. One cam was tightly clenched.
The mother opened her fist, pulled out the coins, and cried. However! Cry over the first victory that seemed unattainable! My reaction was the opposite. I laughed heartily, because I was convinced that my insistence on instilling faith in myself in the child's mind was fruitful.
In this first "business venture", the mother saw a little boy who went out into the streets and risked his life to earn money. And I saw a brave, ambitious and arrogant little businessman, whose faith in himself doubled because he started entrepreneurship on his own initiative and
I challenged the doctor's point of view - I had the right to do so, because I was the father of the child. I, too, have matured an opinion, but I expressed it silently, in the silence of my heart.
I said to myself: my son will hear and speak. How? I was sure there was some way, and I knew that I would find it. I remembered the words of the immortal Emerson: “The whole world is arranged in such a way that it teaches faith. And you have to submit and live your destiny and wait tensely through the years and losses, when the Lord of people will speak to you. "
Word of the Lord? A wish! After all, more than anything else, I wanted my boy not to be deaf and dumb. I never gave up on this desire.
But what could I do? I had to inspire my son with the same desire - to find ways and means of implanting hearing into his brain without the help of ears.
I decided: as soon as the child is old enough to communicate,
I will so irreversibly charge his consciousness with the desire to hear that nature will have to meet halfway.
I did not tell anyone what I thought and what I decided. But every day I repeated my oath: my boy should not be deaf and dumb.
As the son grew up and began to pay attention to the world around him, we noticed that he still has a weak hearing. And although, when the age at which other children begin to speak approached, he did not make any attempts at this, we could understand from his behavior that the child distinguishes some sounds. This is what we wanted to find out!
I was convinced that if he hears, even weakly, it is possible to develop hearing ability. Then something happened that gave me hope. And this something appeared from a completely unexpected side.
Eureka!
We bought a phonograph. When the child first heard the music, he became ecstatic and quickly took possession of the apparatus. On one occasion, he played a record for two hours in a row, gripping the edge of the phonograph tube with his teeth tightly. We didn't understand the importance of this self-developed habit until we learned about the sound conduction of bones.
Soon after, I discovered that he hears quite clearly when I speak, touching the bones at the base of the skull with his lips.
Having made sure that he could distinguish voices, I immediately began to instill in him the desire to hear and speak. When I saw that the boy liked bedtime stories, I began to compose stories that could build self-confidence in him, develop imagination and a strong desire to hear and be normal.
There was one story that I told especially often, each time adding new colors and plot twists. Its meaning boiled down to the fact that his injury was not a disadvantage, but an asset of great value. Despite my whole philosophy that any misfortune carries with it the seed of equal advantage, I (I must honestly admit it) had no idea what such value could be contained in his injury.
What will stop the storm
Now, retrospectively analyzing the events, I can say that the amazing results achieved by my son are directly related to his faith in me. He did not dispute anything that I told him. I instilled in him the idea that he has an obvious advantage over his older brother, which will manifest itself in many ways. For example, teachers at school, noticing that he has no ears, will pay special attention to him and treat him with particular affection. And he saw that it was. Or, I told him, when he grows up and starts selling newspapers (and his older brother has already done this), he will have a huge advantage over his brother, because people will tip him more, seeing what a cheerful, businesslike boy he is, despite its flaw.
When he was about seven, there were the first signs that our "forecasting" methods were paying off. For several months he begged us for permission to sell newspapers as a privilege, but his mother did not agree.
In the end, the boy decided everything himself. One day, when we left him at home with a servant, he climbed out through the kitchen window, borrowed six cents from a nearby shoemaker, invested that initial capital in newspapers, sold them, reinvested them, and so on until evening. After summing up the balance sheet and settling with the "banker", the net income was forty-two pence. When we returned home in the evening, we found him sound asleep. One cam was tightly clenched.
The mother opened her fist, pulled out the coins, and cried. However! Cry over the first victory that seemed unattainable! My reaction was the opposite. I laughed heartily, because I was convinced that my insistence on instilling faith in myself in the child's mind was fruitful.
In this first "business venture", the mother saw a little boy who went out into the streets and risked his life to earn money. And I saw a brave, ambitious and arrogant little businessman, whose faith in himself doubled because he started entrepreneurship on his own initiative and
У записи 3 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Тихомиров
