Вначале было мясо. Я глянул на ценник - недорого, и заулыбался. После цены стояли буковки l и b. Вот так – $5.99 lb. Я попросил два и продавец начал свои манипуляции: надел одноразовые перчатки, достал кусок мяса из витрины, бросил на весы, ввел код, схватил напечатанный стикер и шлепнул себе на рукав. Затем завернул покупку в вощеную бумагу, в оберточную, оторвал длинную полоску и, опоясав сверток, прихватил стикером, сорванным с рукава, потом передал мне. Знаете, как бывает, когда ждешь в руку тяжелое, а ложится вдвое легче? Рука подпрыгнула вверх. Я взвесил мясо в руке и подумал: «Ну вот меня и наебали в первый раз в Америке».Позже я узнал, что такое lb. Это от латинского «libra pound», или фунт. Почему они используют libra, а не pound, когда пишут ценники, я до сих пор не в курсе.453 грамма, приблизительно полкило. Добро пожаловать в приблизительный мир. Я вырос в метрической вселенной, делимой на десять, где все ясно и логично. Пользовался миллиметрами, сантиметрами, а дециметры обходил, ведь дециметр – изгой, не нужный никому, кроме учительницы математики. Метр внушал уважение, километр был испытанием, три километра равнялись семи с половиной кругам по стадиону в дождь. Кто мог подумать, что где-то на другом краю земли люди измеряют расстояние в ступнях, а объем – в чашках?Хождение по магазинам первое время напоминало упражнения на общую эрудицию. Помимо фунтов на передний план вышли унции, для пущего веселья оказавшиеся сухими и жидкими. Что делать с унцией, равной 28 граммам, я до сих пор не возьму в толк. Ни умножить ее, ни разделить. От единиц объема вроде чайной ложки или чашки веяло домашним уютом. Потом была пинта, равная двум чашкам, и кварта, в которой две пинты. Галлон и баррель звучали гордо и печально, как список павших воинов. Приятной новостью было лишь то, что яйца продавались дюжинами, а не десятками.Скоро выяснилось, что в Америке первым идет месяц, а только потом день. Спасибо, блядь, хоть год оставили на своем месте. Я шевелил губами, проговаривая про себя: «Января, четвертого, две тысячи десятого», и заполнял форму, а когда читал, то останавливался на миг, чтобы понять, где тут месяц. Хорошо, если вторая цифра даты оказывалась больше двенадцати, тогда сразу было понятно, что это день. «Февраля двадцать второго» звучало, как цитата из Библии. Какое-то время ушло на то, чтобы перестать ставить фамилию впереди имени. Испорченные бланки, потерянное время. Коля Сулима, но никак не Сулима Коля.Антропометрические данные:-Сколько ты весишь?- Думаю, около девяноста.– Девяноста чего?!– А, блядь, фунты, фунты...сто восемьдесят восемь!Не стало больше «ста девяноста трех сантиметров», они остались дома, где драники, а вместо них пришли «шесть-четыре», короткие, как приказ.Любой американец знает, в каком направлении находятся стороны света, как будто у него в голове компас. Сто раз я становился в тупик, когда мне давали по телефону указания: «Поезжайте по Лорел стрит, потом направо и полторы мили на запад». Да где тут запад? Или я должен искать, с которой стороны мох на деревьях растет?! Даже банальная драка район на район у американцев имеет географическую базу: Westside ненавидит и чморит Eastside, те отвечают им взаимностью.Сколько бензина расходует твой автомобиль? Простой вопрос. Любой автомобилист ответит: двенадцать по городу, восемь по трассе и с чистой совестью уснет опять. А как насчет 30 миль на галлон? Смотрите, какая жопа: сперва я перевожу галлоны в литры, потом мили в километры и вношу их в память калькулятора, потом делю первое на второе. Но это еще не конец безумия, потому что мне-то надо на сто километров! Я терпеливо умножаю итог на сто и получаю то, что наш водитель ответит без запинки в алкогольном опьянении любой тяжести. Пока я подсчитываю, мой собеседник уже жалеет, что спросил, у меня малиновые от натуги щеки и всем неловко.Один человек, живший в семнадцатом столетии, как-то смешал воду, лед и соль и измерил температуру замерзания смеси. Эту температуру он принял за ноль и наверняка хохотал, представляя, как все станут ломать голову: а нахуя было солить?! Фамилия у него была Фаренгейт. Фаренгейту посчастливилось умереть достаточно давно. Будь он жив, к нему бы пришли люди, говорящие с акцентом и убили его арматурными прутьями. Потом сожгли его дом и станцевали на пепелище. Согласно моим подсчетам, средний эмигрант проводит треть своей жизни во сне и четверть – переводя Фаренгейты в Цельсии. Следите за руками: я беру Фаренгейта, вычитаю из него тридцать, а остаток делю на два, получаю уже привычный приблизительный итог. Это легко сделать, пока на улице тепло, но как только температура начинает падать, арифметика перестает быть простой. Из 15 градусов Фаренгейта я вычитаю тридцать и получаю минус 15, и что мне с ними делать? Говорят, их тоже надо делить на два. Семь с половиной градусов мороза? Хорошо хоть в Калифорнии не бывает ниже нуля, отъебитесь, наконец.А все британцы. Это они изобрели уникальную систему мер, с единицами вроде «макового зерна». Маковое зерно – длина, равная четверти ячменного зерна, которое тоже длина. Есть еще линия, палец, рука и ноготь (не стригли они их, что ли?) Статья в Вики об английских единицах мер привела меня в замешательство. Там было написано, что маковое зерно – это ОКОЛО четверти ячменного. Как это – около?Там вообще нашлось много интересного. Например, единица площади, которую один вол может вспахать за год. Качество земли, размер вола - известны лишь англичанину, который все это замерял. Вероятно, это был тот самый сферический вол в вакууме.В 1824 году «английские» единицы были переделаны в «имперские». Лишней скромностью в Великобритании никогда не страдали, а в середине девятнадцатого века особенно. Насколько я могу судить, в ходе переделки часть единиц переименовали, часть упразднили и в конце концов запутались окончательно. Фунт вышел примерно равен половине килограмма, а тонна – чему-то около двух тысяч фунтов. Людям явно не хватало праздника. Чтобы сделать жизнь менее пресной, имперская система мер подходит как нельзя лучше.Британцы придумали левостороннее движение. В списке стран, по-прежнему использующих левостороннее движение, из развитых остались только Великобритания, Япония и Австралийское Содружество. Остаток списка похож на цитату из пиратских романов Рафаэля Сабатини. Из него я узнал о существовании в мире Островов Рождества, Кокосовых Островов и государства Монтсеррат. Шведы! и те перешли на правую сторону аж в 1964 году, но только не гордый брит. Сегодня у нас двадцать первое столетие. Люди изобрели космос, пластическую хирургию и Ники Минаж. Тем не менее, размеры обуви в Америке и Великобритании по-прежнему рассчитываются в ячменных зернах. Веет от этого каким-то тысячетонным англо-саксонским упрямством.Я могу понять морские единицы. Большинство из нас сталкивается с морем лишь во время катания на педальном катамаране в городском парке. Флотским людям во все времена было непросто: несколько месяцев, не видя берегов, в компании грязных оборванцев - любой потихоньку тронется рассудком. Как тут не начать измерять длину саженями, а скорость – узлами? У Венички Ерофеева в пьесе «Каменный гость» пациенты психушки меряли время тумбочками и табуретками, например.Конечно, все эти знания впечатываются в человека годами, превращаясь в инстинкты. Никто в Америке не переводит в уме фунты в граммы, каждый знает, что его норма – три пинты пива, а в банке соды 12 унций. Знаменитый монолог Винса Веги «Royale with cheese» о гамбургере в четверть фунта, веселит публику не только из-за уморительной рожи Сэмюэла Л. Джексона, а потому что они с детства в “МакДональдс”, и отродясь живут в мире половин и четвертей.Во всем следует искать положительные стороны, как часто говорят психоаналитики в кино. Мне ничего не остается, как смотреть на эту эквилибристику с точки зрения практической пользы: это тренирует мой мозг, отдаляя Альцгеймер. Все остальное – не более, чем предрассудки.Нам тепло при двадцати градусах, американцам – при семидесяти. Ничего особенного.
In the beginning there was meat. I glanced at the price tag - inexpensive, and smiled. After the price there were letters l and b. Like this - $ 5.99 lb. I asked for two and the seller began his manipulations: he put on disposable gloves, took out a piece of meat from the display case, threw it on the scales, entered the code, grabbed the printed sticker and slapped it on his sleeve. Then he wrapped the purchase in waxed paper, in wrapping paper, tore off a long strip and, girding the bundle, grabbed it with a sticker torn from the sleeve, then handed it to me. Do you know how it happens when you wait for something heavy in your hand, but it fits twice as easily? The hand jumped up. I weighed the meat in my hand and thought: "Well, I got fucked for the first time in America." Later I learned what lb is. It is from the Latin libra pound, or pound. Why they use libra and not pound when they write the price tags, I still don't know. 453 grams, about a pound. Welcome to the approximate world. I grew up in a metric universe divisible by ten, where everything is clear and logical. He used millimeters, centimeters, and bypassed decimeters, because a decimeter is an outcast, not needed by anyone except the math teacher. The meter inspired respect, the kilometer was a test, three kilometers were equal to seven and a half circles around the stadium in the rain. Who would have thought that somewhere on the other side of the earth, people measure distance in feet, and volume in cups? Shopping at first resembled exercises for general erudition. In addition to pounds, ounces came to the fore, for added fun, they turned out to be dry and liquid. What to do with an ounce equal to 28 grams, I still do not understand. Neither multiply it nor divide it. Units of volume like a teaspoon or a cup smelled homey. Then there was a pint, which is equal to two cups, and a quart, which is two pints. The gallon and barrel sounded proud and sad, like a list of fallen warriors. The good news was that eggs were sold in dozens, not dozens. It soon became clear that in America, the month comes first, and only then the day. Thank you, damn it, for at least a year left in its place. I moved my lips, saying to myself: "January, the fourth, two thousand and ten," and filled out the form, and when I read it, I stopped for a moment to understand where the month was. Well, if the second digit of the date turned out to be more than twelve, then it was immediately clear that it was a day. February twenty-two sounded like a Bible quote. It took some time to stop putting the last name in front of the first name. Broken forms, lost time. Kolya Sulima, but not Sulima Kolya. Anthropometric data: - How much do you weigh? - I think about ninety. - Ninety what ?! - Ah, damn pounds, pounds ... one hundred eighty-eight! centimeters ", they stayed at home, where potato pancakes, and instead came" six-four ", short as an order. Any American knows in which direction the cardinal points are, as if he has a compass in his head. A hundred times I got stumped when they gave me instructions over the phone: "Take Laurel Street, then right and a mile and a half west." Where is the west? Or should I look from which side the moss grows on the trees ?! Even a banal fight between neighborhood and neighborhood among Americans has a geographic base: Westside hates and smacks the Eastside, they reciprocate. How much gasoline does your car use? Simple question. Any motorist will answer: twelve in the city, eight on the highway and with a clear conscience will fall asleep again. What about 30 mpg? Look what an ass: first I convert gallons to liters, then miles to kilometers and enter them in the calculator's memory, then I divide the first by the second. But this is not the end of the madness, because I need a hundred kilometers! I patiently multiply the total by one hundred and get what our driver will answer without hesitation in alcoholic intoxication of any severity. While I am counting, my interlocutor is already regretting that he asked, my cheeks are crimson from the strain and everyone is embarrassed. A man who lived in the seventeenth century somehow mixed water, ice and salt and measured the freezing point of the mixture. He took this temperature for zero and probably laughed, imagining how everyone would rack their brains: what the hell was salt ?! His last name was Fahrenheit. Fahrenheit was lucky enough to die a long time ago. If he were alive, people with an accent would come to him and kill him with reinforcing bars. Then they burned down his house and danced in the ashes. According to my calculations, the average emigrant spends a third of his life sleeping and a quarter translating Fahrenheit to Celsius. Watch your hands: I take Fahrenheit, subtract thirty from it, and divide the remainder by two, I get the usual approximate total. It's easy to do this while it's warm outside, but as soon as the temperature starts to drop, arithmetic is no longer easy. From 15 degrees Fahrenheit, I subtract thirty and get minus 15, and what should I do with them? They say they also need to be divided by two. Seven and a half degrees below zero? Well, at least California never gets below zero, fuck off, finally. And everyone is British. It was they who invented a unique system of measures, with units like "poppy seed". Poppy seed - length
У записи 7 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дмитрий Алексеев
