– А мне не жаль. Я рада.
– Рада? Чему ты рада?
– Я люблю хлеб с молоком, и мне будет очень приятно поесть вместе с вами. Видите, мне совсем не трудно радоваться.
– Ну, сдается мне, тебе ничему не трудно радоваться, – пробормотала совершенно ошеломленная Нэнси, вспоминая, как Поллианна пыталась полюбить свою комнатку на чердаке.
Поллианна тихонько засмеялась:
– В этом‑то вся и трудность нашей игры.
– Игры?
– Ну, да. Игры в то, чтобы все время радоваться.
– С тобой как, все в порядке? – сварливо осведомилась Нэнси.
– Конечно. Просто это такая игра. Мой папа научил меня играть в нее, и это очень здорово, – ответила Поллианна. – Мы начали играть в нее, когда я была еще совсем маленькой. Потом я рассказала о нашей игре в Женской помощи, и они тоже стали играть. Ну, не все, а некоторые.
– А как это? Я, конечно, не мастак на всякие игры, но все‑таки расскажи. Никогда еще не слышала, чтобы играли в радость.
Поллианна засмеялась, потом вздохнула, и ее худое личико погрустнело.
– Это началось, когда нам среди пожертвований достались костыли, – торжественно изрекла она.
– Костыли?
– Да. Мне тогда ужасно хотелось куклу, вот папа и попросил женщину, которая собирала пожертвования. А та леди ответила, что кукол никто не жертвовал, поэтому вместо куклы посылает маленькие костыли. Она писала, что они могут тоже пригодиться.
– Ну, пока я не вижу ничего забавного, – сказала Нэнси. – Что же это за игра, просто глупость какая‑то.
– Да вы не поняли. Наша игра в том и заключалась, чтобы радоваться, несмотря на то, что радоваться вроде бы нечему. Вот мы с этих костылей и начали.
– Домик мой с палисадником! Да как же можно радоваться, когда ты ждешь куклу, а тебе присылают костыли!
Поллианна от радости даже в ладоши захлопала.
– Можно! Можно радоваться! Можно! Можно! – восклицала она. – Я тоже сначала подумала так же, как вы, – честно призналась она, – но потом папа мне все объяснил.
– Может, поделишься, окажешь милость? – обиженно спросила Нэнси, ибо ей показалось, что девочка просто смеется над ней.
– А вот слушайте дальше, – как ни в чем не бывало принялась объяснять Поллианна, – именно потому и надо радоваться, что костыли мне не нужны! Вот и вся хитрость! – с победоносным видом завершила она. – Надо только знать, как к этому подступиться, и тогда играть не так уж трудно.
– Просто бред какой‑то! – буркнула Нэнси и с тревогой посмотрела на Поллианну.
– Никакой не бред, а очень умная игра, – горячо запротестовала та. – Мы с тех пор в нее все время с папой играли. Вот только… Только… Все‑таки в нее иногда очень трудно играть. Например, когда твой отец уходит в лучший мир и у тебя не остается никого, кроме Женской помощи.
– Вот именно! – с жаром поддержала ее Нэнси. – И когда тебя любимая родственница запихивает в каморку на чердаке, в которой даже мебели‑то пристойной нет.
Поллианна тяжело вздохнула.
– Вообще‑то я сначала расстроилась, – призналась она. – Особенно потому, что мне было очень одиноко. А потом, мне так хотелось жить среди всех этих красивых вещей… Знаете, Нэнси, я вдруг почувствовала, что просто не могу играть в свою игру. Но потом я вспомнила, что ненавижу глядеть на свои веснушки, и тут же порадовалась, что у меня нет зеркала. Ну, а когда я взглянула в окно, и мне из него вид так понравился… И стало совсем хорошо. Понимаете, Нэнси, когда ищешь, чему бы порадоваться, обо всем остальном как‑то меньше думаешь. Это то же, что с куклой.
У Нэнси к горлу подступили слезы, и она смогла лишь хмыкнуть в ответ.
Элинор Портер
– Рада? Чему ты рада?
– Я люблю хлеб с молоком, и мне будет очень приятно поесть вместе с вами. Видите, мне совсем не трудно радоваться.
– Ну, сдается мне, тебе ничему не трудно радоваться, – пробормотала совершенно ошеломленная Нэнси, вспоминая, как Поллианна пыталась полюбить свою комнатку на чердаке.
Поллианна тихонько засмеялась:
– В этом‑то вся и трудность нашей игры.
– Игры?
– Ну, да. Игры в то, чтобы все время радоваться.
– С тобой как, все в порядке? – сварливо осведомилась Нэнси.
– Конечно. Просто это такая игра. Мой папа научил меня играть в нее, и это очень здорово, – ответила Поллианна. – Мы начали играть в нее, когда я была еще совсем маленькой. Потом я рассказала о нашей игре в Женской помощи, и они тоже стали играть. Ну, не все, а некоторые.
– А как это? Я, конечно, не мастак на всякие игры, но все‑таки расскажи. Никогда еще не слышала, чтобы играли в радость.
Поллианна засмеялась, потом вздохнула, и ее худое личико погрустнело.
– Это началось, когда нам среди пожертвований достались костыли, – торжественно изрекла она.
– Костыли?
– Да. Мне тогда ужасно хотелось куклу, вот папа и попросил женщину, которая собирала пожертвования. А та леди ответила, что кукол никто не жертвовал, поэтому вместо куклы посылает маленькие костыли. Она писала, что они могут тоже пригодиться.
– Ну, пока я не вижу ничего забавного, – сказала Нэнси. – Что же это за игра, просто глупость какая‑то.
– Да вы не поняли. Наша игра в том и заключалась, чтобы радоваться, несмотря на то, что радоваться вроде бы нечему. Вот мы с этих костылей и начали.
– Домик мой с палисадником! Да как же можно радоваться, когда ты ждешь куклу, а тебе присылают костыли!
Поллианна от радости даже в ладоши захлопала.
– Можно! Можно радоваться! Можно! Можно! – восклицала она. – Я тоже сначала подумала так же, как вы, – честно призналась она, – но потом папа мне все объяснил.
– Может, поделишься, окажешь милость? – обиженно спросила Нэнси, ибо ей показалось, что девочка просто смеется над ней.
– А вот слушайте дальше, – как ни в чем не бывало принялась объяснять Поллианна, – именно потому и надо радоваться, что костыли мне не нужны! Вот и вся хитрость! – с победоносным видом завершила она. – Надо только знать, как к этому подступиться, и тогда играть не так уж трудно.
– Просто бред какой‑то! – буркнула Нэнси и с тревогой посмотрела на Поллианну.
– Никакой не бред, а очень умная игра, – горячо запротестовала та. – Мы с тех пор в нее все время с папой играли. Вот только… Только… Все‑таки в нее иногда очень трудно играть. Например, когда твой отец уходит в лучший мир и у тебя не остается никого, кроме Женской помощи.
– Вот именно! – с жаром поддержала ее Нэнси. – И когда тебя любимая родственница запихивает в каморку на чердаке, в которой даже мебели‑то пристойной нет.
Поллианна тяжело вздохнула.
– Вообще‑то я сначала расстроилась, – призналась она. – Особенно потому, что мне было очень одиноко. А потом, мне так хотелось жить среди всех этих красивых вещей… Знаете, Нэнси, я вдруг почувствовала, что просто не могу играть в свою игру. Но потом я вспомнила, что ненавижу глядеть на свои веснушки, и тут же порадовалась, что у меня нет зеркала. Ну, а когда я взглянула в окно, и мне из него вид так понравился… И стало совсем хорошо. Понимаете, Нэнси, когда ищешь, чему бы порадоваться, обо всем остальном как‑то меньше думаешь. Это то же, что с куклой.
У Нэнси к горлу подступили слезы, и она смогла лишь хмыкнуть в ответ.
Элинор Портер
- I'm not sorry. I am pleased.
- Glad? What are you glad about?
- I love bread and milk, and it will be very pleasant for me to eat with you. You see, it's not at all difficult for me to rejoice.
“Well, it seems to me that nothing is difficult for you to be happy about,” muttered Nancy, completely stunned, remembering how Pollyanna had tried to love her little room in the attic.
Pollyanna laughed softly.
- This is the whole difficulty of our game.
- Games?
- Well yes. Games to rejoice all the time.
- How are you all right? Nancy asked grumpily.
- Sure. It's just such a game. My dad taught me how to play it, and it's very cool, ”said Pollyanna. - We started playing it when I was still very little. Then I told about our game in Women's Help, and they started playing too. Well, not all, but some.
- How is it? Of course, I am not a master at all sorts of games, but still tell me. I have never heard of a game of joy.
Pollyanna laughed, then sighed, and her thin face grew sad.
“It started when we got crutches among the donations,” she said solemnly.
- Crutches?
- Yes. Then I really wanted a doll, so dad asked the woman who collected donations. And that lady replied that no one donated dolls, so instead of a doll she sends small crutches. She wrote that they can also come in handy.
“Well, I don’t see anything funny yet,” Nancy said. - What kind of game is this, just some kind of stupidity.
- Yes, you do not understand. Our game was to be happy, despite the fact that there seems to be nothing to be happy about. So we started with these crutches.
- My house with a front garden! How can you be happy when you are waiting for a doll, and they send you crutches!
Pollyanna even clapped her hands for joy.
- Can! You can rejoice! Can! Can! She exclaimed. - I, too, at first thought the same as you, - she honestly admitted, - but then dad explained everything to me.
- Can you share, show mercy? - Nancy asked offended, because it seemed to her that the girl was just laughing at her.
- But listen further, - as if nothing had happened, Pollyanna began to explain, - that is why we should be glad that I don’t need crutches! That's the whole trick! - She finished with a victorious look. - You just need to know how to approach this, and then it is not so difficult to play.
- It's just nonsense! Nancy muttered and looked anxiously at Pollyanna.
“Not nonsense, but a very clever game,” she protested hotly. - Since then, dad and I played it all the time. That's just ... Only ... Still, it is sometimes very difficult to play it. For example, when your father leaves for a better world and you have no one left but Women's Help.
- That's it! Nancy supported her eagerly. - And when your beloved relative stuffs you into a closet in the attic, in which there is not even decent furniture.
Pollyanna sighed heavily.
“Actually, I was upset at first,” she admitted. - Especially because I was very lonely. And then, I so wanted to live among all these beautiful things ... You know, Nancy, I suddenly felt that I just couldn't play my game. But then I remembered that I hated looking at my freckles, and immediately was glad that I did not have a mirror. Well, when I looked out the window, and I liked the view from it so much ... And it became really good. You see, Nancy, when you are looking for something to be happy about, you somehow think less about everything else. This is the same as with the doll.
Tears rose to Nancy's throat, and she could only chuckle in response.
Elinor Porter
- Glad? What are you glad about?
- I love bread and milk, and it will be very pleasant for me to eat with you. You see, it's not at all difficult for me to rejoice.
“Well, it seems to me that nothing is difficult for you to be happy about,” muttered Nancy, completely stunned, remembering how Pollyanna had tried to love her little room in the attic.
Pollyanna laughed softly.
- This is the whole difficulty of our game.
- Games?
- Well yes. Games to rejoice all the time.
- How are you all right? Nancy asked grumpily.
- Sure. It's just such a game. My dad taught me how to play it, and it's very cool, ”said Pollyanna. - We started playing it when I was still very little. Then I told about our game in Women's Help, and they started playing too. Well, not all, but some.
- How is it? Of course, I am not a master at all sorts of games, but still tell me. I have never heard of a game of joy.
Pollyanna laughed, then sighed, and her thin face grew sad.
“It started when we got crutches among the donations,” she said solemnly.
- Crutches?
- Yes. Then I really wanted a doll, so dad asked the woman who collected donations. And that lady replied that no one donated dolls, so instead of a doll she sends small crutches. She wrote that they can also come in handy.
“Well, I don’t see anything funny yet,” Nancy said. - What kind of game is this, just some kind of stupidity.
- Yes, you do not understand. Our game was to be happy, despite the fact that there seems to be nothing to be happy about. So we started with these crutches.
- My house with a front garden! How can you be happy when you are waiting for a doll, and they send you crutches!
Pollyanna even clapped her hands for joy.
- Can! You can rejoice! Can! Can! She exclaimed. - I, too, at first thought the same as you, - she honestly admitted, - but then dad explained everything to me.
- Can you share, show mercy? - Nancy asked offended, because it seemed to her that the girl was just laughing at her.
- But listen further, - as if nothing had happened, Pollyanna began to explain, - that is why we should be glad that I don’t need crutches! That's the whole trick! - She finished with a victorious look. - You just need to know how to approach this, and then it is not so difficult to play.
- It's just nonsense! Nancy muttered and looked anxiously at Pollyanna.
“Not nonsense, but a very clever game,” she protested hotly. - Since then, dad and I played it all the time. That's just ... Only ... Still, it is sometimes very difficult to play it. For example, when your father leaves for a better world and you have no one left but Women's Help.
- That's it! Nancy supported her eagerly. - And when your beloved relative stuffs you into a closet in the attic, in which there is not even decent furniture.
Pollyanna sighed heavily.
“Actually, I was upset at first,” she admitted. - Especially because I was very lonely. And then, I so wanted to live among all these beautiful things ... You know, Nancy, I suddenly felt that I just couldn't play my game. But then I remembered that I hated looking at my freckles, and immediately was glad that I did not have a mirror. Well, when I looked out the window, and I liked the view from it so much ... And it became really good. You see, Nancy, when you are looking for something to be happy about, you somehow think less about everything else. This is the same as with the doll.
Tears rose to Nancy's throat, and she could only chuckle in response.
Elinor Porter
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ekaterina Petrenko
