Из мемуаров ветерана всех информационных войн. Публикуется впервые.
Они как всегда напали внезапно и без объявления войны. Началось все с авиа налета.
Небесная сотня, надсадно ревя и безбожно чадя горилкой прошла на бреющем. Кругом заворочалось, заухало - "Мооскаалякууу на гилякуу", "Хто не скаче-тот москаль". "Пееремоогааа" - надсадно верещали они из скорострельного разрывными...
Литосфера вокруг дрожала и шла волнами...
Улучив момент я пальнул в ответ главным калибром. "Хто не скаче-тохо Крим" отработал тихо, но вежливо. Один летун задымил горелым пуканом и со свистом, уткнулся в ближайший холм между гулаговскими вышками и линией Коломойского. Полыхнуло ярко и весело. Запахло горелым салом.
Остальные, отстреливая в атмосферу титушек, включив форсаж ушли на майдан.
"Отбились", подумал я и облегченно оттер пот со лба. Улыбнулся выглядящей особенно ослепительно на фоне закопченного лица улыбкой.
"Вот значит, какой ты - звериный оскал кровожадного Сталинского сатрапа, стоило бы заебашить лук" - рука сама потянулось было к телефону, тем паче, что и СМС с 85ю рублями радовала душу заливистыми трелями рингтона.
Но не тут-то было - из-за горизонта ядерным цунами накатывал марш миллионов. Гордо и угрожающе реяла белая лента, "За вашу и нашу свободу", "Сегодня мы все Бендеровцы" рокотом разносилась над полями, заставляю растительность пригибаться к почве и срывая крыши с близлежайших строений. К тому же еще и до///дь пошел.
"Ах как не вовремя!", но и нас так просто не возьмешь: я поглубже натянул шапочку из фольги, передернул затвор...
"Вааатник" - ахеджакнуло рядом, "порааа ваалить из сраной рашки" - взрыхлило бруствер окопа практически перед самым носом.
"Либерасты", "майдауны" - мы огрызались одиночными, прицельно, экономя боеприпасы. "Бандеряку-носом в сраку" - залпами из-за линии фронта работала артиллерия. Макаревичи и шендеровичи падали, но не кончались...
"Пора!" - подумал я.
"Сууурковское прааапааганндааааааа!!!" - в 146 децибел грянуло вокруг и мы бросились в рукопашную. С одной винтовкой и двумя черенками от лопат на троих естественно.
Сошлись лицом к лицу, хрипим, пыхтим, кровищааа ручьем...
Рукопожал одного, второго, третьего, потом как из душа окатило и все... Помню, в голове промелькнуло "это же полный альбац какой-то", в глазах потемнело, и все, больше ни чего не помню...
Очнулся уже в лазарете на диване. В глазах звездочки и немножечко значки доллара мелькают, во рту как кошки насрали, плохо мне, в общем. Жона, значит одной рукой мой ноутбук на себя тянет, другой кружку с кофием пихает, испей мол болезный поправь здоровье. И косится так, лиловым глазом. Недобро и осуждающе.
Ну дальше, чО, отлежался малеха и снова в бой. Но не успел.
Кончилось все уже - первый канал отработал по площадям: кругом разорванные хомяки, грязища-вонищаа, голодомор в общем.
И тишина.
Только в кустах тихонечко сопят и кряхтят - миллионы изнасилованных немок, как пить дать, но проверять не пошел - не когда - кому-то еще сегодня придется и за Севастополь ответить.
Они как всегда напали внезапно и без объявления войны. Началось все с авиа налета.
Небесная сотня, надсадно ревя и безбожно чадя горилкой прошла на бреющем. Кругом заворочалось, заухало - "Мооскаалякууу на гилякуу", "Хто не скаче-тот москаль". "Пееремоогааа" - надсадно верещали они из скорострельного разрывными...
Литосфера вокруг дрожала и шла волнами...
Улучив момент я пальнул в ответ главным калибром. "Хто не скаче-тохо Крим" отработал тихо, но вежливо. Один летун задымил горелым пуканом и со свистом, уткнулся в ближайший холм между гулаговскими вышками и линией Коломойского. Полыхнуло ярко и весело. Запахло горелым салом.
Остальные, отстреливая в атмосферу титушек, включив форсаж ушли на майдан.
"Отбились", подумал я и облегченно оттер пот со лба. Улыбнулся выглядящей особенно ослепительно на фоне закопченного лица улыбкой.
"Вот значит, какой ты - звериный оскал кровожадного Сталинского сатрапа, стоило бы заебашить лук" - рука сама потянулось было к телефону, тем паче, что и СМС с 85ю рублями радовала душу заливистыми трелями рингтона.
Но не тут-то было - из-за горизонта ядерным цунами накатывал марш миллионов. Гордо и угрожающе реяла белая лента, "За вашу и нашу свободу", "Сегодня мы все Бендеровцы" рокотом разносилась над полями, заставляю растительность пригибаться к почве и срывая крыши с близлежайших строений. К тому же еще и до///дь пошел.
"Ах как не вовремя!", но и нас так просто не возьмешь: я поглубже натянул шапочку из фольги, передернул затвор...
"Вааатник" - ахеджакнуло рядом, "порааа ваалить из сраной рашки" - взрыхлило бруствер окопа практически перед самым носом.
"Либерасты", "майдауны" - мы огрызались одиночными, прицельно, экономя боеприпасы. "Бандеряку-носом в сраку" - залпами из-за линии фронта работала артиллерия. Макаревичи и шендеровичи падали, но не кончались...
"Пора!" - подумал я.
"Сууурковское прааапааганндааааааа!!!" - в 146 децибел грянуло вокруг и мы бросились в рукопашную. С одной винтовкой и двумя черенками от лопат на троих естественно.
Сошлись лицом к лицу, хрипим, пыхтим, кровищааа ручьем...
Рукопожал одного, второго, третьего, потом как из душа окатило и все... Помню, в голове промелькнуло "это же полный альбац какой-то", в глазах потемнело, и все, больше ни чего не помню...
Очнулся уже в лазарете на диване. В глазах звездочки и немножечко значки доллара мелькают, во рту как кошки насрали, плохо мне, в общем. Жона, значит одной рукой мой ноутбук на себя тянет, другой кружку с кофием пихает, испей мол болезный поправь здоровье. И косится так, лиловым глазом. Недобро и осуждающе.
Ну дальше, чО, отлежался малеха и снова в бой. Но не успел.
Кончилось все уже - первый канал отработал по площадям: кругом разорванные хомяки, грязища-вонищаа, голодомор в общем.
И тишина.
Только в кустах тихонечко сопят и кряхтят - миллионы изнасилованных немок, как пить дать, но проверять не пошел - не когда - кому-то еще сегодня придется и за Севастополь ответить.
From the memoirs of a veteran of all information wars. Published for the first time.
As always, they attacked suddenly and without a declaration of war. It all started with an air raid.
The Heavenly Hundred, roaring harshly and shamelessly smelling like vodka, passed on a shave. All around, it began to twirl and hoot - "Mooskaalyakuuu to gilyakuu", "Who's not a jump-that Moskal." "Peremoogaaa" - they squealed harshly from the rapid-fire explosive ...
The lithosphere around was trembling and going in waves ...
Seizing the moment, I fired back with the main caliber. "Hto not skache-toho Krim" worked quietly, but politely. One flyer smoked a burnt fart and whistled, buried himself in the nearest hill between the Gulag towers and the Kolomoisky line. It flashed brightly and cheerfully. It smelled of burnt lard.
The rest, shooting titushki into the atmosphere, turned on the afterburner and went to the Maidan.
"Fought off," I thought, and wiped the sweat from my forehead with relief. He smiled a smile that looked especially dazzling against the background of his sooty face.
“That means what you are - the beastly grin of a bloodthirsty Stalinist satrap, it would be worthwhile to bang the bow” - the hand itself reached for the phone, all the more so as the SMS with 85 rubles delighted the soul with the ringing trills of the ringtone.
But that was not the case - a march of millions rolled over the horizon with a nuclear tsunami. A white ribbon fluttered proudly and menacingly, "For your and our freedom", "Today we are all Bendera people" roared over the fields, forcing the vegetation to bend to the ground and tearing off the roofs from the nearby buildings. In addition, I went before ///.
"Oh, how wrong it is!", But you can't take us so easily either: I pulled the foil cap deeper, twitched the bolt ...
"Vaaatnik" - akhedzhaknulo nearby, "it's time to get out of the fucking rashka" - loosened the breastwork of the trench almost in front of the very nose.
"Liberasts", "Maydauns" - we snapped at singles, aiming, saving ammunition. "Banderyak-nose in the asshole" - artillery fired in salvos from behind the front line. Makarevichs and Shenderovichs fell, but did not end ...
"It's time!" - I thought.
"Suuurkovskoe praaapaaganddaaaaaaa !!!" - at 146 decibels burst around and we rushed into hand-to-hand combat. With one rifle and two shovel handles for three of course.
We came together face to face, wheezing, puffing, bloodshed in a stream ...
He shook hands at one, the second, the third, then as if from the shower poured out and everything ... I remember, in my head flashed "this is a complete albats of some kind," darkened in my eyes, and everything, I don't remember anything else ...
I woke up on the couch in the infirmary. In the eyes of the asterisk and a little bit of dollar signs flickering, in the mouth like cats give a shit, I feel bad, in general. Jona, it means he pulls my laptop over with one hand, shoves a mug of coffee with the other, they say, heal sickness. And squints so, with a purple eye. Unkind and judgmental.
Well, then, CHO, Malekha lay down and again into battle. But he didn't have time.
It was all over already - the first channel worked through the squares: all around the torn hamsters, filth-vonischaa, famine in general.
And silence.
Only in the bushes quietly sniffle and groan - millions of raped German women, how to drink, but did not go to check - not when - today someone else will have to answer for Sevastopol.
As always, they attacked suddenly and without a declaration of war. It all started with an air raid.
The Heavenly Hundred, roaring harshly and shamelessly smelling like vodka, passed on a shave. All around, it began to twirl and hoot - "Mooskaalyakuuu to gilyakuu", "Who's not a jump-that Moskal." "Peremoogaaa" - they squealed harshly from the rapid-fire explosive ...
The lithosphere around was trembling and going in waves ...
Seizing the moment, I fired back with the main caliber. "Hto not skache-toho Krim" worked quietly, but politely. One flyer smoked a burnt fart and whistled, buried himself in the nearest hill between the Gulag towers and the Kolomoisky line. It flashed brightly and cheerfully. It smelled of burnt lard.
The rest, shooting titushki into the atmosphere, turned on the afterburner and went to the Maidan.
"Fought off," I thought, and wiped the sweat from my forehead with relief. He smiled a smile that looked especially dazzling against the background of his sooty face.
“That means what you are - the beastly grin of a bloodthirsty Stalinist satrap, it would be worthwhile to bang the bow” - the hand itself reached for the phone, all the more so as the SMS with 85 rubles delighted the soul with the ringing trills of the ringtone.
But that was not the case - a march of millions rolled over the horizon with a nuclear tsunami. A white ribbon fluttered proudly and menacingly, "For your and our freedom", "Today we are all Bendera people" roared over the fields, forcing the vegetation to bend to the ground and tearing off the roofs from the nearby buildings. In addition, I went before ///.
"Oh, how wrong it is!", But you can't take us so easily either: I pulled the foil cap deeper, twitched the bolt ...
"Vaaatnik" - akhedzhaknulo nearby, "it's time to get out of the fucking rashka" - loosened the breastwork of the trench almost in front of the very nose.
"Liberasts", "Maydauns" - we snapped at singles, aiming, saving ammunition. "Banderyak-nose in the asshole" - artillery fired in salvos from behind the front line. Makarevichs and Shenderovichs fell, but did not end ...
"It's time!" - I thought.
"Suuurkovskoe praaapaaganddaaaaaaa !!!" - at 146 decibels burst around and we rushed into hand-to-hand combat. With one rifle and two shovel handles for three of course.
We came together face to face, wheezing, puffing, bloodshed in a stream ...
He shook hands at one, the second, the third, then as if from the shower poured out and everything ... I remember, in my head flashed "this is a complete albats of some kind," darkened in my eyes, and everything, I don't remember anything else ...
I woke up on the couch in the infirmary. In the eyes of the asterisk and a little bit of dollar signs flickering, in the mouth like cats give a shit, I feel bad, in general. Jona, it means he pulls my laptop over with one hand, shoves a mug of coffee with the other, they say, heal sickness. And squints so, with a purple eye. Unkind and judgmental.
Well, then, CHO, Malekha lay down and again into battle. But he didn't have time.
It was all over already - the first channel worked through the squares: all around the torn hamsters, filth-vonischaa, famine in general.
And silence.
Only in the bushes quietly sniffle and groan - millions of raped German women, how to drink, but did not go to check - not when - today someone else will have to answer for Sevastopol.
У записи 6 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Николай Макаренко-Зенякин
