Константин Симонов
Сын артиллериста
Был у майора Деева
Товарищ - майор Петров,
Дружили еще с гражданской,
Еще с двадцатых годов,
Вместе рубали белых
Шашками на скаку,
Вместе потом служили
В артиллерийском полку.
А у майора Петрова
Был Ленька, любимый сын,
Без матери, при казарме,
Рос мальчишка один.
И если Петров в отъезде,-
Бывало, вместо отца
Друг его оставался
Для этого сорванца.
Вызовет Деев Леньку:
- А ну, поедем гулять:
Сыну артиллериста
Пора к коню привыкать! -
С Ленькой вдвоем поедет
В рысь, а потом в карьер.
Бывало, Ленька спасует,
Взять не сможет барьер,
Свалится и захнычет.
- Понятно, еще малец! -
Деев его поднимет,
Словно второй отец.
Подсадит снова на лошадь:
- Учись, брат, барьеры брать!
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! -
Такая уж поговорка
У майора была.
Прошло еще два-три гола,
И в стороны унесло
Деева и Петрова
Военное ремесло.
Уехал Деев на Север
И даже адрес забыл.
Увидеться - это б здорово!
А писем он не любил.
Но оттого, должно быть,
Что сам уж детей не ждал,
О Леньке с какой-то грустью
Часто он вспоминал.
Десять лет пролетело.
Кончилась тишина,
Громом загрохотала
Над Родиною война.
Деев дрался на Севере;
В полярной глуши своей
Иногда по газетам
Искал имена друзей.
Однажды нашел Петрова:
"Значит, жив и здоров!"
В газете его хвалили,
На Юге дрался Петров.
Потом, приехавши с Юга,
Кто-то сказал ему,
Что Петров, Николай Егорыч,
Геройски погиб в Крыму.
Деев вынул газету,
Спросил: "Какого числа?" -
И с грустью понял, что почта
Сюда слишком долго шла...
А вскоре в один из пасмурных
Северных вечеров
К Дееву в полк назначен
Был лейтенант Петров.
Деев сидел над картой
При двух чадящих свечах.
Вошел высокий военный,
Косая сажень в плечах.
В первые две минуты
Майор его не узнал.
Лишь басок лейтенанта
О чем-то напоминал.
- А ну, повернитесь к свету,-
И свечку к нему поднес.
Все те же детские губы,
Тот же курносый нос.
А что усы - так ведь это
Сбрить! - и весь разговор.
- Ленька? - Так точно, Ленька,
Он самый, товарищ майор!
- Значит, окончил школу,
Будем вместе служить.
Жаль, до такого счастья
Отцу не пришлось дожить.
У Леньки в глазах блеснула
Непрошеная слеза.
Он, скрипнув зубами, молча
Отер рукавом глаза.
И снова пришлось майору,
Как в детстве, ему сказать:
- Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! -
Такая уж поговорка
У майора была.
А через две недели
Шел в скалах тяжелый бой,
Чтоб выручить всех, обязан
Кто-то рискнуть собой.
Майор к себе вызвал Леньку,
Взглянул на него в упор.
- По вашему приказанью
Явился, товарищ майор.
- Ну что ж, хорошо, что явился.
Оставь документы мне.
Пойдешь один, без радиста,
Рация на спине.
И через фронт, по скалам,
Ночью в немецкий тыл
Пройдешь по такой тропинке,
Где никто не ходил.
Будешь оттуда по радио
Вести огонь батарей.
Ясно? - Так точно, ясно.
- Ну, так иди скорей.
Нет, погоди немножко.-
Майор на секунду встал,
Как в детстве, двумя руками
Леньку к себе прижал.
- Идешь на такое дело,
Что трудно прийти назад.
Как командир, тебя я
Туда посылать не рад.
Но как отец... Ответь мне:
Отец я тебе иль нет?
- Отец,- сказал ему Ленька
И обнял его в ответ.
- Так вот, как отец, раз вышло
На жизнь и смерть воевать,
Отцовский мой долг и право
Сыном своим рисковать.
Раньше других я должен
Сына вперед послать.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! -
Такая уж поговорка
У майора была.
- Понял меня? - Все понял.
Разрешите идти? - Иди! -
Майор остался в землянке,
Снаряды рвались впереди.
Где-то гремело и ухало.
Майор следил по часам.
В сто раз ему было б легче,
Если бы шел он сам.
Двенадцать... Сейчас, наверно,
Прошел он через посты.
Час... Сейчас он добрался
К подножию высоты.
Два... Он теперь, должно быть,
Ползет на самый хребет.
Три... Поскорей бы, чтобы
Его не застал рассвет.
Деев вышел на воздух -
Как ярко светит луна,
Не могла подождать до завтра,
Проклята будь она!
Всю ночь, шагая как маятник,
Глаз майор не смыкал,
Пока по радио утром
Донесся первый сигнал:
- Все в порядке, добрался.
Немцы левей меня,
Координаты три, десять,
Скорей давайте огня!
Орудия зарядили,
Майор рассчитал все сам,
И с ревом первые залпы
Ударили по горам.
И снова сигнал по радио:
- Немцы правей меня,
Координаты пять, десять,
Скорее еще огня!
Летели земля и скалы,
Столбом поднимался дым,
Казалось, теперь оттуда
Никто не уйдет живым.
Третий сигнал по радио:
- Немцы вокруг меня,
Бейте четыре, десять,
Не жалейте огня!
Майор побледнел, услышав:
Четыре, десять - как раз
То место, где его Ленька
Должен сидеть сейчас.
Но, не подавши виду,
Забыв, что он был отцом,
Майор продолжал командовать
Со спокойным лицом:
"Огонь!" - летели снаряды.
"Огонь!" - заряжай скорей!
По квадрату четыре, десять
Било шесть батарей.
Радио час молчало,
Потом донесся сигнал:
- Молчал: оглушило взрывом,
Бейте, как я сказал.
Я верю, свои снаряды
Не могут тронуть меня.
Немцы бегут, нажмите,
Дайте море огня!
И на командном пункте,
Приняв последний сигнал,
Майор в оглохшее радио,
Не выдержав, закричал:
- Ты слышишь меня, я верю,
Смертью таких не взять.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! -
Такая уж поговорка
У майора была.
В атаку пошла пехота -
К полудню была чиста
От убегавших немцев
Скалистая высота.
Всюду валялись трупы,
Раненый, но живой
Был найден в ущелье Ленька
С обвязанной головой.
Когда размотали повязку,
Что наспех он завязал,
Майор поглядел на Леньку
И вдруг его не узнал.
Был он как будто прежний,
Спокойный и молодой,
Все те же глаза мальчишки,
Но только... совсем седой.
Он обнял майора, прежде
Чем в госпиталь уезжать:
- Держись, отец: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! -
Такая уж поговорка
Теперь у Леньки была...
Вот какая история
Про славные эти дела
На полуострове Среднем
Рассказана мне была.
А вверху, над горами,
Все так же плыла луна,
Близко грохали взрывы,
Продолжалась война.
Трещал телефон, и, волнуясь,
Командир по землянке ходил,
И кто-то так же, как Ленька,
Шел к немцам сегодня в тыл.
1941
Сын артиллериста
Был у майора Деева
Товарищ - майор Петров,
Дружили еще с гражданской,
Еще с двадцатых годов,
Вместе рубали белых
Шашками на скаку,
Вместе потом служили
В артиллерийском полку.
А у майора Петрова
Был Ленька, любимый сын,
Без матери, при казарме,
Рос мальчишка один.
И если Петров в отъезде,-
Бывало, вместо отца
Друг его оставался
Для этого сорванца.
Вызовет Деев Леньку:
- А ну, поедем гулять:
Сыну артиллериста
Пора к коню привыкать! -
С Ленькой вдвоем поедет
В рысь, а потом в карьер.
Бывало, Ленька спасует,
Взять не сможет барьер,
Свалится и захнычет.
- Понятно, еще малец! -
Деев его поднимет,
Словно второй отец.
Подсадит снова на лошадь:
- Учись, брат, барьеры брать!
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! -
Такая уж поговорка
У майора была.
Прошло еще два-три гола,
И в стороны унесло
Деева и Петрова
Военное ремесло.
Уехал Деев на Север
И даже адрес забыл.
Увидеться - это б здорово!
А писем он не любил.
Но оттого, должно быть,
Что сам уж детей не ждал,
О Леньке с какой-то грустью
Часто он вспоминал.
Десять лет пролетело.
Кончилась тишина,
Громом загрохотала
Над Родиною война.
Деев дрался на Севере;
В полярной глуши своей
Иногда по газетам
Искал имена друзей.
Однажды нашел Петрова:
"Значит, жив и здоров!"
В газете его хвалили,
На Юге дрался Петров.
Потом, приехавши с Юга,
Кто-то сказал ему,
Что Петров, Николай Егорыч,
Геройски погиб в Крыму.
Деев вынул газету,
Спросил: "Какого числа?" -
И с грустью понял, что почта
Сюда слишком долго шла...
А вскоре в один из пасмурных
Северных вечеров
К Дееву в полк назначен
Был лейтенант Петров.
Деев сидел над картой
При двух чадящих свечах.
Вошел высокий военный,
Косая сажень в плечах.
В первые две минуты
Майор его не узнал.
Лишь басок лейтенанта
О чем-то напоминал.
- А ну, повернитесь к свету,-
И свечку к нему поднес.
Все те же детские губы,
Тот же курносый нос.
А что усы - так ведь это
Сбрить! - и весь разговор.
- Ленька? - Так точно, Ленька,
Он самый, товарищ майор!
- Значит, окончил школу,
Будем вместе служить.
Жаль, до такого счастья
Отцу не пришлось дожить.
У Леньки в глазах блеснула
Непрошеная слеза.
Он, скрипнув зубами, молча
Отер рукавом глаза.
И снова пришлось майору,
Как в детстве, ему сказать:
- Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! -
Такая уж поговорка
У майора была.
А через две недели
Шел в скалах тяжелый бой,
Чтоб выручить всех, обязан
Кто-то рискнуть собой.
Майор к себе вызвал Леньку,
Взглянул на него в упор.
- По вашему приказанью
Явился, товарищ майор.
- Ну что ж, хорошо, что явился.
Оставь документы мне.
Пойдешь один, без радиста,
Рация на спине.
И через фронт, по скалам,
Ночью в немецкий тыл
Пройдешь по такой тропинке,
Где никто не ходил.
Будешь оттуда по радио
Вести огонь батарей.
Ясно? - Так точно, ясно.
- Ну, так иди скорей.
Нет, погоди немножко.-
Майор на секунду встал,
Как в детстве, двумя руками
Леньку к себе прижал.
- Идешь на такое дело,
Что трудно прийти назад.
Как командир, тебя я
Туда посылать не рад.
Но как отец... Ответь мне:
Отец я тебе иль нет?
- Отец,- сказал ему Ленька
И обнял его в ответ.
- Так вот, как отец, раз вышло
На жизнь и смерть воевать,
Отцовский мой долг и право
Сыном своим рисковать.
Раньше других я должен
Сына вперед послать.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! -
Такая уж поговорка
У майора была.
- Понял меня? - Все понял.
Разрешите идти? - Иди! -
Майор остался в землянке,
Снаряды рвались впереди.
Где-то гремело и ухало.
Майор следил по часам.
В сто раз ему было б легче,
Если бы шел он сам.
Двенадцать... Сейчас, наверно,
Прошел он через посты.
Час... Сейчас он добрался
К подножию высоты.
Два... Он теперь, должно быть,
Ползет на самый хребет.
Три... Поскорей бы, чтобы
Его не застал рассвет.
Деев вышел на воздух -
Как ярко светит луна,
Не могла подождать до завтра,
Проклята будь она!
Всю ночь, шагая как маятник,
Глаз майор не смыкал,
Пока по радио утром
Донесся первый сигнал:
- Все в порядке, добрался.
Немцы левей меня,
Координаты три, десять,
Скорей давайте огня!
Орудия зарядили,
Майор рассчитал все сам,
И с ревом первые залпы
Ударили по горам.
И снова сигнал по радио:
- Немцы правей меня,
Координаты пять, десять,
Скорее еще огня!
Летели земля и скалы,
Столбом поднимался дым,
Казалось, теперь оттуда
Никто не уйдет живым.
Третий сигнал по радио:
- Немцы вокруг меня,
Бейте четыре, десять,
Не жалейте огня!
Майор побледнел, услышав:
Четыре, десять - как раз
То место, где его Ленька
Должен сидеть сейчас.
Но, не подавши виду,
Забыв, что он был отцом,
Майор продолжал командовать
Со спокойным лицом:
"Огонь!" - летели снаряды.
"Огонь!" - заряжай скорей!
По квадрату четыре, десять
Било шесть батарей.
Радио час молчало,
Потом донесся сигнал:
- Молчал: оглушило взрывом,
Бейте, как я сказал.
Я верю, свои снаряды
Не могут тронуть меня.
Немцы бегут, нажмите,
Дайте море огня!
И на командном пункте,
Приняв последний сигнал,
Майор в оглохшее радио,
Не выдержав, закричал:
- Ты слышишь меня, я верю,
Смертью таких не взять.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! -
Такая уж поговорка
У майора была.
В атаку пошла пехота -
К полудню была чиста
От убегавших немцев
Скалистая высота.
Всюду валялись трупы,
Раненый, но живой
Был найден в ущелье Ленька
С обвязанной головой.
Когда размотали повязку,
Что наспех он завязал,
Майор поглядел на Леньку
И вдруг его не узнал.
Был он как будто прежний,
Спокойный и молодой,
Все те же глаза мальчишки,
Но только... совсем седой.
Он обнял майора, прежде
Чем в госпиталь уезжать:
- Держись, отец: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! -
Такая уж поговорка
Теперь у Леньки была...
Вот какая история
Про славные эти дела
На полуострове Среднем
Рассказана мне была.
А вверху, над горами,
Все так же плыла луна,
Близко грохали взрывы,
Продолжалась война.
Трещал телефон, и, волнуясь,
Командир по землянке ходил,
И кто-то так же, как Ленька,
Шел к немцам сегодня в тыл.
1941
Konstantin Simonov
Artilleryman's son
Was at Major Deev's
Comrade Major Petrov,
They were still friends with civil,
Since the twenties,
We cut the whites together
Checkers at a gallop
Then we served together
In the artillery regiment.
Major Petrov
There was Lyonka, beloved son,
Without a mother, at the barracks,
The boy grew up alone.
And if Petrov is away, -
Sometimes, instead of father
His friend remained
For this tomboy.
Deev will call Lenka:
- Well, let's go for a walk:
To the son of an artilleryman
It's time to get used to the horse! -
Together with Lyonka he will go
At a trot, and then into a quarry.
It used to be that Lyonka would pass,
Can't take the barrier
Fall down and whine.
- I see, still a kid! -
Deev will raise him,
Like a second father.
Hooks up a horse again:
- Learn, brother, to take barriers!
Hold on my boy: in the world
Don't die twice.
Nothing in life can
Knock out of the saddle! -
Such a saying
The major had.
Two or three more goals passed,
And carried away to the sides
Deeva and Petrova
Military craft.
Deyev left for the North
I even forgot the address.
Seeing you would be great!
And he didn't like letters.
But that must be why
That he himself did not expect children,
About Lyonka with some kind of sadness
He often remembered.
Ten years have passed.
The silence ended
Thunder rumbled
War over the Motherland.
Deev fought in the North;
In his polar wilderness
Sometimes the newspapers
I was looking for the names of friends.
Once I found Petrov:
"So, he is alive and well!"
They praised him in the newspaper,
Petrov fought in the South.
Then, coming from the South,
Someone told him
That Petrov, Nikolay Yegorych,
He died heroically in the Crimea.
Deev took out a newspaper,
Asked: "What date?" -
And sadly I realized that the mail
It took too long to come here ...
And soon in one of the cloudy
Northern evenings
Appointed to Deev in the regiment
Lieutenant Petrov was there.
Deyev sat over the map
With two smoking candles.
A tall military man entered,
Slanting fathom in the shoulders.
In the first two minutes
The major did not recognize him.
Only the bass of a lieutenant
He reminded me of something.
- Well, turn to the light, -
And he brought the candle to him.
All the same baby lips
The same snub nose.
And what a mustache - so it is
Shave off! - and the whole conversation.
- Lyonka? - That's right, Lyonka,
He's the one, Comrade Major!
- So, I graduated from school,
Let's serve together.
It's a pity to such happiness
Father did not have to live.
Lyonka's eyes flashed
An uninvited tear.
He, gritting his teeth, silently
He wiped his eyes with his sleeve.
And again the major had
As in childhood, tell him:
- Hold on, my boy: in the world
Don't die twice.
Nothing in life can
Knock out of the saddle! -
Such a saying
The major had.
And two weeks later
There was a hard fight in the rocks,
To help everyone out, I must
Someone to risk themselves.
The major summoned Lyonka,
I looked at him point-blank.
- By your order
Appeared, Comrade Major.
- Well, it's good that you came.
Leave the documents to me.
You will go alone, without a radio operator,
Walkie-talkie on the back.
And across the front, over the rocks,
At night in the German rear
You will walk along such a path
Where no one went.
From there on the radio
Fire batteries.
Clear? - That's right, clear.
- Well, go quickly.
No, wait a little.
The major stood up for a second,
As in childhood, with two hands
He pressed Lyonka to him.
- You go to such a thing,
It's hard to come back.
As a commander, I am you
I'm not happy to send there.
But as a father ... Answer me:
Father am I to you or not?
- Father, - Lyonka told him
And hugged him back.
- So, like a father, once it turned out
To fight for life and death,
My fatherly duty and right
Risk my son.
Before others, I must
Send your son ahead.
Hold on my boy: in the world
Don't die twice.
Nothing in life can
Knock out of the saddle! -
Such a saying
The major had.
- Understood me? - Got it.
May I go? - Go! -
The major stayed in the dugout,
The shells exploded ahead.
Somewhere thundered and hooted.
The major followed the clock.
It would be a hundred times easier for him,
If only he walked.
Twelve ... Now, I guess
He passed through the posts.
Hour ... Now he got
To the foot of the height.
Two ... He must now be
Crawls to the very ridge.
Three ... Hurry to
The dawn did not catch him.
Deev went out into the air -
How bright the moon shines
Couldn't wait until tomorrow
Cursed be she!
All night walking like a pendulum
Major did not close his eye,
Bye on the radio in the morning
The first signal came:
- It's all right, got there.
Germans to the left of me
Coordinates three, ten,
Hurry, let's fire!
The guns are loaded
The major calculated everything himself,
And with a roar the first volleys
They hit the mountains.
And again the signal on the radio:
- The Germans rule me,
Coordinates five, ten,
Rather more fire!
Earth and rocks flew
Smoke rose in a column
It seemed now from there
Nobody gets away alive.
Third radio signal:
- Germans around me,
Hit four, ten
Do not spare the fire!
The major turned pale when he heard:
Four, ten - just right
The place where his Lyonka
Should sit now.
But, without giving a sign,
Forgetting that he was a father
The major continued to command
With a calm face:
"Fire!" - shells flew
Artilleryman's son
Was at Major Deev's
Comrade Major Petrov,
They were still friends with civil,
Since the twenties,
We cut the whites together
Checkers at a gallop
Then we served together
In the artillery regiment.
Major Petrov
There was Lyonka, beloved son,
Without a mother, at the barracks,
The boy grew up alone.
And if Petrov is away, -
Sometimes, instead of father
His friend remained
For this tomboy.
Deev will call Lenka:
- Well, let's go for a walk:
To the son of an artilleryman
It's time to get used to the horse! -
Together with Lyonka he will go
At a trot, and then into a quarry.
It used to be that Lyonka would pass,
Can't take the barrier
Fall down and whine.
- I see, still a kid! -
Deev will raise him,
Like a second father.
Hooks up a horse again:
- Learn, brother, to take barriers!
Hold on my boy: in the world
Don't die twice.
Nothing in life can
Knock out of the saddle! -
Such a saying
The major had.
Two or three more goals passed,
And carried away to the sides
Deeva and Petrova
Military craft.
Deyev left for the North
I even forgot the address.
Seeing you would be great!
And he didn't like letters.
But that must be why
That he himself did not expect children,
About Lyonka with some kind of sadness
He often remembered.
Ten years have passed.
The silence ended
Thunder rumbled
War over the Motherland.
Deev fought in the North;
In his polar wilderness
Sometimes the newspapers
I was looking for the names of friends.
Once I found Petrov:
"So, he is alive and well!"
They praised him in the newspaper,
Petrov fought in the South.
Then, coming from the South,
Someone told him
That Petrov, Nikolay Yegorych,
He died heroically in the Crimea.
Deev took out a newspaper,
Asked: "What date?" -
And sadly I realized that the mail
It took too long to come here ...
And soon in one of the cloudy
Northern evenings
Appointed to Deev in the regiment
Lieutenant Petrov was there.
Deyev sat over the map
With two smoking candles.
A tall military man entered,
Slanting fathom in the shoulders.
In the first two minutes
The major did not recognize him.
Only the bass of a lieutenant
He reminded me of something.
- Well, turn to the light, -
And he brought the candle to him.
All the same baby lips
The same snub nose.
And what a mustache - so it is
Shave off! - and the whole conversation.
- Lyonka? - That's right, Lyonka,
He's the one, Comrade Major!
- So, I graduated from school,
Let's serve together.
It's a pity to such happiness
Father did not have to live.
Lyonka's eyes flashed
An uninvited tear.
He, gritting his teeth, silently
He wiped his eyes with his sleeve.
And again the major had
As in childhood, tell him:
- Hold on, my boy: in the world
Don't die twice.
Nothing in life can
Knock out of the saddle! -
Such a saying
The major had.
And two weeks later
There was a hard fight in the rocks,
To help everyone out, I must
Someone to risk themselves.
The major summoned Lyonka,
I looked at him point-blank.
- By your order
Appeared, Comrade Major.
- Well, it's good that you came.
Leave the documents to me.
You will go alone, without a radio operator,
Walkie-talkie on the back.
And across the front, over the rocks,
At night in the German rear
You will walk along such a path
Where no one went.
From there on the radio
Fire batteries.
Clear? - That's right, clear.
- Well, go quickly.
No, wait a little.
The major stood up for a second,
As in childhood, with two hands
He pressed Lyonka to him.
- You go to such a thing,
It's hard to come back.
As a commander, I am you
I'm not happy to send there.
But as a father ... Answer me:
Father am I to you or not?
- Father, - Lyonka told him
And hugged him back.
- So, like a father, once it turned out
To fight for life and death,
My fatherly duty and right
Risk my son.
Before others, I must
Send your son ahead.
Hold on my boy: in the world
Don't die twice.
Nothing in life can
Knock out of the saddle! -
Such a saying
The major had.
- Understood me? - Got it.
May I go? - Go! -
The major stayed in the dugout,
The shells exploded ahead.
Somewhere thundered and hooted.
The major followed the clock.
It would be a hundred times easier for him,
If only he walked.
Twelve ... Now, I guess
He passed through the posts.
Hour ... Now he got
To the foot of the height.
Two ... He must now be
Crawls to the very ridge.
Three ... Hurry to
The dawn did not catch him.
Deev went out into the air -
How bright the moon shines
Couldn't wait until tomorrow
Cursed be she!
All night walking like a pendulum
Major did not close his eye,
Bye on the radio in the morning
The first signal came:
- It's all right, got there.
Germans to the left of me
Coordinates three, ten,
Hurry, let's fire!
The guns are loaded
The major calculated everything himself,
And with a roar the first volleys
They hit the mountains.
And again the signal on the radio:
- The Germans rule me,
Coordinates five, ten,
Rather more fire!
Earth and rocks flew
Smoke rose in a column
It seemed now from there
Nobody gets away alive.
Third radio signal:
- Germans around me,
Hit four, ten
Do not spare the fire!
The major turned pale when he heard:
Four, ten - just right
The place where his Lyonka
Should sit now.
But, without giving a sign,
Forgetting that he was a father
The major continued to command
With a calm face:
"Fire!" - shells flew
У записи 9 лайков,
0 репостов,
276 просмотров.
0 репостов,
276 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Сергей Волков
