Раньше в моем доме была жизнь. Теперь я греюсь тенями и отголосками.
Этот дом всегда был людным – полна горница людей двадцать четыре напролет. Родители, бабушки, папы, друзья семьи, друзья друзей и их приятели. Жизнь била ключом, да так, что в коридоре порой было не разойтись. А если домашние куда-то уезжали,то это сразу же становилось дворовой новостью номер один. «Как, у Гриши предки сваливают?» И как же мы гуляли! Соседи с ужасом пытались заснуть под нестройное пение и крики.
А теперь всё: сестры выросли и вылетели замуж; бабушки ушли из этой жизни; а родители все в разъездах да в полетах. Смотрит дом на улицу темными потушенными окнами.
Убегая от себя
Да чего там скрывать – и я пытался из него убежать. Не хватало мне здесь больше сказок. Решение казалось очень простым – езжай на Невский. А там неон сказочно кичится всеми вывесками:
– Все роллы по пятьдесят рублей! – кричит суши ресторан.
– Ты фартовый чувак, попробуй! – это уже разноцветные фонарики будят азарт.
– А у нас премьера! – и обещает бесплатный попкорн очередная синема.
Публика мечется, мечется, мечется: «Ванюш, пойдем на динозавров в три дэ?», «Нет, пупсик, мы же решили сегодня по филадельфии!» И я вместе с публикой убегал от себя в мыслях о пятипроцентном дисконте, двойных виски со случайными собеседниками и вылавливая в случайных кафешках бесплатный Wi-Fi.
Но потом все неожиданно закончилось– красотки напротив за столиком, напитки в баре и новые случайные знакомые. Неоновые огни разбились об асфальт вдребезги и покололи сердце осколками.
«Трогай»
– Шеф, четыре сотни, трогай, – ввалился я в салон жигуля-классики в облаке перегара.
– Куда едэм?
– Домой.
А дома долго себе не мог найти места. Пока случайно не залез в самый дальний ящик комода. А там – печатная машинка (мне ее когда-то подарили друзья), фотоальбом с домашними (а там девяносто бородатый и все молодые и счастливые), и распечатки с ее стихами (она была когда-то для меня всем, а осталась вот на этих пыльных листках). Разгреб стол от хлама, поставил печатную машинку, зарядил в нее лист бумаги.
В тот вечер я стал снова богатым. Уменя была сказка, которая пишется на одном дыхании; разговоры с домашними тогда, в девяносто бородатом и ее ожившие стихи, сладкими переборами подребрами.
Дом приветливо светил в ночную осень теплыми окнами. А соседи засыпали под стрекот клавиш печатной машинки.
Григорий Набережнов
Этот дом всегда был людным – полна горница людей двадцать четыре напролет. Родители, бабушки, папы, друзья семьи, друзья друзей и их приятели. Жизнь била ключом, да так, что в коридоре порой было не разойтись. А если домашние куда-то уезжали,то это сразу же становилось дворовой новостью номер один. «Как, у Гриши предки сваливают?» И как же мы гуляли! Соседи с ужасом пытались заснуть под нестройное пение и крики.
А теперь всё: сестры выросли и вылетели замуж; бабушки ушли из этой жизни; а родители все в разъездах да в полетах. Смотрит дом на улицу темными потушенными окнами.
Убегая от себя
Да чего там скрывать – и я пытался из него убежать. Не хватало мне здесь больше сказок. Решение казалось очень простым – езжай на Невский. А там неон сказочно кичится всеми вывесками:
– Все роллы по пятьдесят рублей! – кричит суши ресторан.
– Ты фартовый чувак, попробуй! – это уже разноцветные фонарики будят азарт.
– А у нас премьера! – и обещает бесплатный попкорн очередная синема.
Публика мечется, мечется, мечется: «Ванюш, пойдем на динозавров в три дэ?», «Нет, пупсик, мы же решили сегодня по филадельфии!» И я вместе с публикой убегал от себя в мыслях о пятипроцентном дисконте, двойных виски со случайными собеседниками и вылавливая в случайных кафешках бесплатный Wi-Fi.
Но потом все неожиданно закончилось– красотки напротив за столиком, напитки в баре и новые случайные знакомые. Неоновые огни разбились об асфальт вдребезги и покололи сердце осколками.
«Трогай»
– Шеф, четыре сотни, трогай, – ввалился я в салон жигуля-классики в облаке перегара.
– Куда едэм?
– Домой.
А дома долго себе не мог найти места. Пока случайно не залез в самый дальний ящик комода. А там – печатная машинка (мне ее когда-то подарили друзья), фотоальбом с домашними (а там девяносто бородатый и все молодые и счастливые), и распечатки с ее стихами (она была когда-то для меня всем, а осталась вот на этих пыльных листках). Разгреб стол от хлама, поставил печатную машинку, зарядил в нее лист бумаги.
В тот вечер я стал снова богатым. Уменя была сказка, которая пишется на одном дыхании; разговоры с домашними тогда, в девяносто бородатом и ее ожившие стихи, сладкими переборами подребрами.
Дом приветливо светил в ночную осень теплыми окнами. А соседи засыпали под стрекот клавиш печатной машинки.
Григорий Набережнов
There used to be life in my house. Now I bask in shadows and echoes.
This house has always been crowded - the upper room is full of twenty-four people. Parents, grandmothers, dads, family friends, friends of friends and their buddies. Life was in full swing, so much so that sometimes it was impossible to disperse in the corridor. And if the family left somewhere, then it immediately became the number one news in the yard. "How, do Grisha's ancestors dump?" And how we walked! The neighbors tried in horror to fall asleep to discordant singing and screaming.
And now everything: the sisters grew up and flew out in marriage; grandmothers left this life; and parents are all on the road and on flights. The house looks out onto the street with dark extinguished windows.
Running away from myself
Why hide it - and I tried to escape from it. I missed more fairy tales here. The solution seemed very simple - go to Nevsky. And there neon fabulously boasts of all the signs:
- All rolls for fifty rubles! - shouts the sushi restaurant.
- You lucky dude, try it! - these are already multi-colored lanterns awaken excitement.
- And we have a premiere! - and another movie promises free popcorn.
The audience is rushing about, rushing about, rushing about: "Vanyush, let's go to the dinosaurs at three teh?", "No, pupsik, we decided today about Philadelphia!" And I, along with the public, ran away from myself in thoughts of a five percent discount, double whiskey with random interlocutors and fishing for free Wi-Fi in random cafes.
But then it all suddenly ended - the beauties across the table, drinks in the bar and new casual acquaintances. Neon lights smashed to smithereens on the asphalt and splintered my heart.
"Touch"
- Chef, four hundred, touch, - I burst into the salon of a classic Zhiguli in a cloud of fumes.
- Where are we going?
- Home.
And for a long time I could not find a place for myself at home. Until he accidentally climbed into the farthest drawer of the dresser. And there is a typewriter (my friends once gave it to me), a photo album with my family (and there is ninety bearded and all young and happy), and printouts with her poems (she was once everything to me, but remained on these dusty sheets). He cleared out the rubbish from the table, put on the typewriter, loaded a sheet of paper into it.
That evening I became rich again. I had a fairy tale that is written in one breath; conversations with family then, at ninety bearded and her poems come to life, sweet fingering of the ribs.
The house warmly shone in the autumn night with warm windows. And the neighbors fell asleep to the sound of the keys of the typewriter.
Grigory Naberezhnov
This house has always been crowded - the upper room is full of twenty-four people. Parents, grandmothers, dads, family friends, friends of friends and their buddies. Life was in full swing, so much so that sometimes it was impossible to disperse in the corridor. And if the family left somewhere, then it immediately became the number one news in the yard. "How, do Grisha's ancestors dump?" And how we walked! The neighbors tried in horror to fall asleep to discordant singing and screaming.
And now everything: the sisters grew up and flew out in marriage; grandmothers left this life; and parents are all on the road and on flights. The house looks out onto the street with dark extinguished windows.
Running away from myself
Why hide it - and I tried to escape from it. I missed more fairy tales here. The solution seemed very simple - go to Nevsky. And there neon fabulously boasts of all the signs:
- All rolls for fifty rubles! - shouts the sushi restaurant.
- You lucky dude, try it! - these are already multi-colored lanterns awaken excitement.
- And we have a premiere! - and another movie promises free popcorn.
The audience is rushing about, rushing about, rushing about: "Vanyush, let's go to the dinosaurs at three teh?", "No, pupsik, we decided today about Philadelphia!" And I, along with the public, ran away from myself in thoughts of a five percent discount, double whiskey with random interlocutors and fishing for free Wi-Fi in random cafes.
But then it all suddenly ended - the beauties across the table, drinks in the bar and new casual acquaintances. Neon lights smashed to smithereens on the asphalt and splintered my heart.
"Touch"
- Chef, four hundred, touch, - I burst into the salon of a classic Zhiguli in a cloud of fumes.
- Where are we going?
- Home.
And for a long time I could not find a place for myself at home. Until he accidentally climbed into the farthest drawer of the dresser. And there is a typewriter (my friends once gave it to me), a photo album with my family (and there is ninety bearded and all young and happy), and printouts with her poems (she was once everything to me, but remained on these dusty sheets). He cleared out the rubbish from the table, put on the typewriter, loaded a sheet of paper into it.
That evening I became rich again. I had a fairy tale that is written in one breath; conversations with family then, at ninety bearded and her poems come to life, sweet fingering of the ribs.
The house warmly shone in the autumn night with warm windows. And the neighbors fell asleep to the sound of the keys of the typewriter.
Grigory Naberezhnov
У записи 17 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Григорий Набережнов
