∞
Раньше на свободу можно было уехать только на «восьмерке». Весь месяц ты мечешься – Купчино-центр, центр-Купчино. В ритме и по законам метро. Но потом на изнанке Купчино появлялся ВАЗ 2108. Он ждал всегда на трассе – грохот летящих на Москву дальнобоев, последняя сигарета, гаси стопсигналы, снимай с передачи, мы покидаем Питер. «Жми давай!» «Пролетели развязку на кольцевой? Переехали КАД? Вырвались, похоже, уф».
«Восьмерка» сразу же начинала жаловаться на болячки:
– Ээээ, бардачок не ломай! Стеклоподъемник не работает! Прикуриватель закоротило! – кряхтела она, старушка.
Первые 50 километров на трассе она всегда бурчала:
– Твой бензин – говно! – это она чихала заправкам одной и той же сети.
– Ты че, не видишь, едет кто? – и «восьмерка» впритирку обгоняла фуру.
– Руки из жопы! – кричала парням из придорожного шиномонтажа.
А еще «восьмерка» принципиально проигрывала только два диска – Браво «Лучшие хиты» и почему-то Мадонну. Мумий Тролля она выплюнула в заднее стекло, диск с Кастой разорвала, а Жанну Фриску отказалась воспринимать. Сотни километров мы пролетали на повторе, на рипите одних и тех же треков.
На свободе с «восьмеркой» было интересно. На мосту через Волхов мы всегда врезались в пелену тумана и резали ее своим дальним светом. В деревне Добывалово дразнили гаишников, которые там всегда стоят. А на Валдае вместе пили чай из самоваров – там их сотни вдоль дороги, «восьмерка» любила в них пузато отражаться. Мы вместе матерились на ямы в Торжке. А в Вышнем Волочке всегда рассказывали друг другу анекдот про один светофор, который регулирует всю Россию. И каждый раз смеялись. Стояли в пробках; пугались лихачей; перемигивались дальним светом со встречными; глотали пыль с асфальта. Игрались, а чего делать еще.
А еще мы знакомились с людьми. «Это моя жена, она поедет с нами», – это друзья ехали с нами в Москву. «Как ты едешь, падла!» – это нам отвешивали комплименты на объездной вокруг Твери. «Ребят, а поможете завести машину?» – симпатичные девчонки под Владимиром просили им помочь. «Ваши документы, почему нарушаем?» – хотел узнать нас поближе сержант Михайлов на въезде в Чебоксары. «Да ладно, она инжекторная?» – удивлялся красоте «восьмерки» автомеханик Сан Саныч из гаражей под Осташковом. Мы всем нравились.
– Козел, за такие деньги сам себе делай! – это мы подслушивали, как проститутка посылает клиента на трассе. И блестки на ее кофте мерцали в дальнем свете встречки. «Ну, ты прикинь, кидала! А я ему говорю – деньги за груз давай!» – сочувствовали дальнобойщикам на стоянке. «Давай, газуй! На брюхе сидишь!» – наблюдали, как после дождя «Беларусь» вытаскивала с размытой грунтовки Hundai Solaris. «Пацаны, пятихатка – последняя цена» – торговались у трассы за размокшего под дождем плюшевого медведя. «Не, ну глушак однозначно менять надо», – кивали мы с «восьмеркой» водиле ревущей пятерки.
«Жми давай! Ну! Газу», – «восьмерка» ревела, а потом сразу глохла и никуда не ехала. Мы уже полчаса стояли на изнанке Купчино. Мимо нас грохотали фуры на Москву. «Не вырветесь», – поставила диагноз техничка, погрузила «восьмерку» на эвакуатор и увезла.
Купчино-центр, центр-Купчино. В вагоне метро я заперт внутри кольцевой. «Ну давай, машинист, погнали как электричка, прыгай туда на пути!» – я кричу в ящик «Пассажир-машинист». Вместо него на весь вагон отвечает какая-то тетка: «Конечная, не забывайте вещи в вагонах, покиньте метро».
Раньше на свободу можно было уехать только на «восьмерке». Весь месяц ты мечешься – Купчино-центр, центр-Купчино. В ритме и по законам метро. Но потом на изнанке Купчино появлялся ВАЗ 2108. Он ждал всегда на трассе – грохот летящих на Москву дальнобоев, последняя сигарета, гаси стопсигналы, снимай с передачи, мы покидаем Питер. «Жми давай!» «Пролетели развязку на кольцевой? Переехали КАД? Вырвались, похоже, уф».
«Восьмерка» сразу же начинала жаловаться на болячки:
– Ээээ, бардачок не ломай! Стеклоподъемник не работает! Прикуриватель закоротило! – кряхтела она, старушка.
Первые 50 километров на трассе она всегда бурчала:
– Твой бензин – говно! – это она чихала заправкам одной и той же сети.
– Ты че, не видишь, едет кто? – и «восьмерка» впритирку обгоняла фуру.
– Руки из жопы! – кричала парням из придорожного шиномонтажа.
А еще «восьмерка» принципиально проигрывала только два диска – Браво «Лучшие хиты» и почему-то Мадонну. Мумий Тролля она выплюнула в заднее стекло, диск с Кастой разорвала, а Жанну Фриску отказалась воспринимать. Сотни километров мы пролетали на повторе, на рипите одних и тех же треков.
На свободе с «восьмеркой» было интересно. На мосту через Волхов мы всегда врезались в пелену тумана и резали ее своим дальним светом. В деревне Добывалово дразнили гаишников, которые там всегда стоят. А на Валдае вместе пили чай из самоваров – там их сотни вдоль дороги, «восьмерка» любила в них пузато отражаться. Мы вместе матерились на ямы в Торжке. А в Вышнем Волочке всегда рассказывали друг другу анекдот про один светофор, который регулирует всю Россию. И каждый раз смеялись. Стояли в пробках; пугались лихачей; перемигивались дальним светом со встречными; глотали пыль с асфальта. Игрались, а чего делать еще.
А еще мы знакомились с людьми. «Это моя жена, она поедет с нами», – это друзья ехали с нами в Москву. «Как ты едешь, падла!» – это нам отвешивали комплименты на объездной вокруг Твери. «Ребят, а поможете завести машину?» – симпатичные девчонки под Владимиром просили им помочь. «Ваши документы, почему нарушаем?» – хотел узнать нас поближе сержант Михайлов на въезде в Чебоксары. «Да ладно, она инжекторная?» – удивлялся красоте «восьмерки» автомеханик Сан Саныч из гаражей под Осташковом. Мы всем нравились.
– Козел, за такие деньги сам себе делай! – это мы подслушивали, как проститутка посылает клиента на трассе. И блестки на ее кофте мерцали в дальнем свете встречки. «Ну, ты прикинь, кидала! А я ему говорю – деньги за груз давай!» – сочувствовали дальнобойщикам на стоянке. «Давай, газуй! На брюхе сидишь!» – наблюдали, как после дождя «Беларусь» вытаскивала с размытой грунтовки Hundai Solaris. «Пацаны, пятихатка – последняя цена» – торговались у трассы за размокшего под дождем плюшевого медведя. «Не, ну глушак однозначно менять надо», – кивали мы с «восьмеркой» водиле ревущей пятерки.
«Жми давай! Ну! Газу», – «восьмерка» ревела, а потом сразу глохла и никуда не ехала. Мы уже полчаса стояли на изнанке Купчино. Мимо нас грохотали фуры на Москву. «Не вырветесь», – поставила диагноз техничка, погрузила «восьмерку» на эвакуатор и увезла.
Купчино-центр, центр-Купчино. В вагоне метро я заперт внутри кольцевой. «Ну давай, машинист, погнали как электричка, прыгай туда на пути!» – я кричу в ящик «Пассажир-машинист». Вместо него на весь вагон отвечает какая-то тетка: «Конечная, не забывайте вещи в вагонах, покиньте метро».
∞
Previously, it was possible to leave for freedom only in the G8. All month you rush about - Kupchino-center, center-Kupchino. In the rhythm and according to the laws of the metro. But then a VAZ 2108 appeared on the wrong side of Kupchino. He was always waiting on the highway - the roar of long-range fighters flying to Moscow, the last cigarette, extinguish the brake lights, take off the transmission, we leave St. Petersburg. "Come on!" “Have you flown through the roundabout? Moved the ring road? It looks like they've escaped. "
The G8 immediately began to complain of sores:
- Eeee, don't break the glove compartment! The window regulator does not work! The cigarette lighter is short-circuited! She grunt, old woman.
The first 50 kilometers on the track, she always muttered:
- Your gasoline is shit! - it was she who sneezed to gas stations of the same network.
- Why don't you see who's going? - and the "eight" closely overtook the wagon.
- Hands out of the ass! - shouted to the guys from the roadside tire shop.
And the G8 basically played only two discs - Bravo "Best Hits" and for some reason Madonna. She spat out the Mumiy Troll in the rear window, tore the disc with Kasta, and refused to perceive Zhanna Friska. We flew hundreds of kilometers on repeat, on the rip of the same tracks.
It was interesting to be free with the G8. On the bridge over the Volkhov, we always crashed into a veil of fog and cut it with our distant light. In the village of Dobyvalovo, they teased the traffic cops, who are always there. And in Valdai we drank tea from samovars together - there are hundreds of them along the road, the "eight" loved to be reflected in them belly. We swore together at the pits in Torzhok. And in Vyshny Volochyok they always told each other an anecdote about one traffic light that regulates all of Russia. And every time they laughed. Stood in traffic jams; scared by reckless drivers; winked with a distant light with oncoming people; swallowed dust from the asphalt. Played, and what else to do.
We also met people. “This is my wife, she will go with us,” - these are friends who were traveling with us to Moscow. "How are you going, bastard!" - it was we were given compliments at the bypass around Tver. "Guys, can you help start the car?" - pretty girls near Vladimir asked for help. "Why are we violating your documents?" - wanted to get to know us better Sergeant Mikhailov at the entrance to Cheboksary. "Come on, is it injector?" - the auto mechanic San Sanych from garages near Ostashkov was surprised at the beauty of the G8. We all liked us.
- Goat, do it yourself for that kind of money! - we overheard how a prostitute sends a client on the track. And the sparkles on her jacket flickered in the far light of the oncoming lane. “Well, count it, you threw it! And I tell him - give money for the cargo! " - sympathized with the truckers in the parking lot. “Come on, gas! You sit on your belly! " - watched as after the rain "Belarus" pulled Hundai Solaris from the washed-out primer. "Guys, five-hat - the last price" - bargained at the highway for a teddy bear soaked in the rain. “No, well, the Glushak definitely needs to be changed,” we nodded with the Eight to the driver of the roaring five.
“Come on! Well! Gas ”, - the G8 roared, and then immediately went deaf and did not go anywhere. We have already stood on the wrong side of Kupchino for half an hour. Trucks to Moscow rumbled past us. “Don't break free,” the technician diagnosed, loaded the eight onto a tow truck and drove away.
Kupchino-center, center-Kupchino. In a subway car I am locked inside the roundabout. "Come on, driver, they drove like an electric train, jump there on the way!" - I shout into the box "Passenger-driver". Instead, some aunt replies to the whole carriage: "Ultimate, do not forget things in the cars, leave the metro."
Previously, it was possible to leave for freedom only in the G8. All month you rush about - Kupchino-center, center-Kupchino. In the rhythm and according to the laws of the metro. But then a VAZ 2108 appeared on the wrong side of Kupchino. He was always waiting on the highway - the roar of long-range fighters flying to Moscow, the last cigarette, extinguish the brake lights, take off the transmission, we leave St. Petersburg. "Come on!" “Have you flown through the roundabout? Moved the ring road? It looks like they've escaped. "
The G8 immediately began to complain of sores:
- Eeee, don't break the glove compartment! The window regulator does not work! The cigarette lighter is short-circuited! She grunt, old woman.
The first 50 kilometers on the track, she always muttered:
- Your gasoline is shit! - it was she who sneezed to gas stations of the same network.
- Why don't you see who's going? - and the "eight" closely overtook the wagon.
- Hands out of the ass! - shouted to the guys from the roadside tire shop.
And the G8 basically played only two discs - Bravo "Best Hits" and for some reason Madonna. She spat out the Mumiy Troll in the rear window, tore the disc with Kasta, and refused to perceive Zhanna Friska. We flew hundreds of kilometers on repeat, on the rip of the same tracks.
It was interesting to be free with the G8. On the bridge over the Volkhov, we always crashed into a veil of fog and cut it with our distant light. In the village of Dobyvalovo, they teased the traffic cops, who are always there. And in Valdai we drank tea from samovars together - there are hundreds of them along the road, the "eight" loved to be reflected in them belly. We swore together at the pits in Torzhok. And in Vyshny Volochyok they always told each other an anecdote about one traffic light that regulates all of Russia. And every time they laughed. Stood in traffic jams; scared by reckless drivers; winked with a distant light with oncoming people; swallowed dust from the asphalt. Played, and what else to do.
We also met people. “This is my wife, she will go with us,” - these are friends who were traveling with us to Moscow. "How are you going, bastard!" - it was we were given compliments at the bypass around Tver. "Guys, can you help start the car?" - pretty girls near Vladimir asked for help. "Why are we violating your documents?" - wanted to get to know us better Sergeant Mikhailov at the entrance to Cheboksary. "Come on, is it injector?" - the auto mechanic San Sanych from garages near Ostashkov was surprised at the beauty of the G8. We all liked us.
- Goat, do it yourself for that kind of money! - we overheard how a prostitute sends a client on the track. And the sparkles on her jacket flickered in the far light of the oncoming lane. “Well, count it, you threw it! And I tell him - give money for the cargo! " - sympathized with the truckers in the parking lot. “Come on, gas! You sit on your belly! " - watched as after the rain "Belarus" pulled Hundai Solaris from the washed-out primer. "Guys, five-hat - the last price" - bargained at the highway for a teddy bear soaked in the rain. “No, well, the Glushak definitely needs to be changed,” we nodded with the Eight to the driver of the roaring five.
“Come on! Well! Gas ”, - the G8 roared, and then immediately went deaf and did not go anywhere. We have already stood on the wrong side of Kupchino for half an hour. Trucks to Moscow rumbled past us. “Don't break free,” the technician diagnosed, loaded the eight onto a tow truck and drove away.
Kupchino-center, center-Kupchino. In a subway car I am locked inside the roundabout. "Come on, driver, they drove like an electric train, jump there on the way!" - I shout into the box "Passenger-driver". Instead, some aunt replies to the whole carriage: "Ultimate, do not forget things in the cars, leave the metro."
У записи 19 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Григорий Набережнов
