ДЕРЕВНЯ
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Я твой: люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда...
Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,
78
Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидывать судьбе
Злодея иль глупца — в величии неправом.
Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
В уединенье величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый,
К трудам рождает жар во мне,
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.
Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов.
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Я твой: люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда...
Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,
78
Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидывать судьбе
Злодея иль глупца — в величии неправом.
Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
В уединенье величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый,
К трудам рождает жар во мне,
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.
Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов.
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?
VILLAGE
I greet you, deserted corner,
Shelter of calmness, work and inspiration,
Where my days are pouring an invisible stream
In the bosom of happiness and oblivion.
I am yours: I have traded the vicious courtyard for the circus,
Luxurious feasts, fun, delusions
To the peaceful noise of the oaks, to the silence of the fields,
For free idleness, a friend of reflection.
I am yours: I love this dark garden
With its coolness and colors,
This meadow, laden with fragrant ricks,
Where bright streams in the bushes rustle.
Moving pictures everywhere in front of me:
Here I see two lakes, azure plains,
Where the fisherman's sail sometimes turns white
Behind them a row of hills and striped fields,
Scattered huts in the distance
Wandering herds on wet shores,
Ovins smoky and krylat mills;
Everywhere there are traces of contentment and work ...
I am here, freed from vain shackles,
I learn to find bliss in truth,
With a free soul to worship the law,
By murmuring not to heed the unenlightened crowd,
78
Participate in answering a shy supplication
And do not envy fate
A villain or a fool - in the greatness of the wrong.
Oracles of the ages, I ask you here!
In stately seclusion
Hear your joyous voice.
He drives laziness to sleep gloomy,
To labor gives rise to heat in me,
And your creative thoughts
Depths ripen in the soul.
But a terrible thought here darkens the soul:
Among flowering fields and mountains
Humanity's friend sadly notes
Everywhere ignorance is a murderous shame.
Not seeing tears, not listening to the moan,
For the destruction of people chosen by fate,
Here the lordship is wild, without feeling, without law,
Appropriated itself with a violent vine
And labor, and property, and time of the farmer.
Leaning on an alien plow, subduing the scourges,
Here skinny slavery drags on the reins
Relentless owner.
Here, a painful rampage to the grave attracts everyone,
Not daring to nourish hopes and inclinations in the soul,
Here young maidens bloom
For the whim of an unfeeling villain.
Support dear to aging fathers,
Young sons, comrades of labor,
From the hut, dear ones go to multiply
Courtyard crowds of tortured slaves.
Oh, if only my voice knew how to disturb the hearts!
That barren heat burns in my chest
And a formidable gift was not given to me by the fate of ornateness?
I will see, oh friends! people not oppressed
And slavery, fallen by the mania of the king,
And over the fatherland of enlightened freedom
Will the beautiful dawn finally rise?
I greet you, deserted corner,
Shelter of calmness, work and inspiration,
Where my days are pouring an invisible stream
In the bosom of happiness and oblivion.
I am yours: I have traded the vicious courtyard for the circus,
Luxurious feasts, fun, delusions
To the peaceful noise of the oaks, to the silence of the fields,
For free idleness, a friend of reflection.
I am yours: I love this dark garden
With its coolness and colors,
This meadow, laden with fragrant ricks,
Where bright streams in the bushes rustle.
Moving pictures everywhere in front of me:
Here I see two lakes, azure plains,
Where the fisherman's sail sometimes turns white
Behind them a row of hills and striped fields,
Scattered huts in the distance
Wandering herds on wet shores,
Ovins smoky and krylat mills;
Everywhere there are traces of contentment and work ...
I am here, freed from vain shackles,
I learn to find bliss in truth,
With a free soul to worship the law,
By murmuring not to heed the unenlightened crowd,
78
Participate in answering a shy supplication
And do not envy fate
A villain or a fool - in the greatness of the wrong.
Oracles of the ages, I ask you here!
In stately seclusion
Hear your joyous voice.
He drives laziness to sleep gloomy,
To labor gives rise to heat in me,
And your creative thoughts
Depths ripen in the soul.
But a terrible thought here darkens the soul:
Among flowering fields and mountains
Humanity's friend sadly notes
Everywhere ignorance is a murderous shame.
Not seeing tears, not listening to the moan,
For the destruction of people chosen by fate,
Here the lordship is wild, without feeling, without law,
Appropriated itself with a violent vine
And labor, and property, and time of the farmer.
Leaning on an alien plow, subduing the scourges,
Here skinny slavery drags on the reins
Relentless owner.
Here, a painful rampage to the grave attracts everyone,
Not daring to nourish hopes and inclinations in the soul,
Here young maidens bloom
For the whim of an unfeeling villain.
Support dear to aging fathers,
Young sons, comrades of labor,
From the hut, dear ones go to multiply
Courtyard crowds of tortured slaves.
Oh, if only my voice knew how to disturb the hearts!
That barren heat burns in my chest
And a formidable gift was not given to me by the fate of ornateness?
I will see, oh friends! people not oppressed
And slavery, fallen by the mania of the king,
And over the fatherland of enlightened freedom
Will the beautiful dawn finally rise?
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Данила Догадченко
