Ангедония — неспособность получать удовольствие сегодня
— Старшая сестра (28 лет разницы) ругалась, когда я ела малину с куста. Потому что малина — для варенья. Вот придет зима — и как будет приятно открыть банку домашнего варенья.
Почему-то она не задумывалась о том, что есть варенье летом — тоже отлично. А уж срывать с куста почти синие от спелости ягоды — восторг.
На самом деле ничего нельзя было есть. Ни клубнику (варенье!), ни облепиху (сушить и в компот), ни грибы (солить).
Это была дача моего отца, которую он купил и куда с большой неохотой ездил лишь потому, что ребенку (мне) нужен был свежий воздух (а также вши, постоянное расстройство желудка и клещи на голове).
Папа выходил во двор, только чтобы загорать. Ему плевать было на варенья, соленья и прочий хрен с петрушкой — все это на базаре продавалось ведрами.
Но так как ребенок желал малину с куста, то с сестрой приходилось скандалить. Она никак не могла успокоиться, что запасы под угрозой. Ей как-то не жилось сейчас, у нее все время были планы на отдаленное будущее: ягоды — на зиму, черная икра — на Новый год.
Это удивительная черта характера — неспособность получать удовольствие сегодня. Надо отложить, запасти, подготовиться к тому особенному моменту, когда можно будет себе позволить немного радости. И, что особенно важно, запретить радоваться другим.
Приятель рассказывал, что его тетка ловила его, тоже на даче, когда он прибегал домой за какой-нибудь плюшкой или конфетой, и говорила: «Хватит шляться!» И не то чтобы она собиралась использовать его в хозяйстве. На вопрос: «Почему?» — она отвечала: «А нечего!» И заставляла его сидеть в комнате.
Хорошо — это плохо.
Мать моего друга перед каждым отпуском испытывает панику. Ей мерещатся землетрясения, наводнения, ограбления, болезни. Дом тоже оставлять страшно — вдруг пожар, например. Мужу она не доверяет. Считает, что этот трезвенник немедленно напьется, закурит — и, конечно, заснет с сигаретой. Может, даже приведет каких-нибудь шалашовок, которые выкрадут ее шторы. Или что там у нее ценного.
Нельзя вот так просто поехать куда-то и там хорошо провести время. За праздность и счастье надо расплачиваться тревогой.
У меня есть приятель, который на полном серьезе произносит такие афоризмы:
— Не может быть просто так хорошо. Наверное, что-нибудь случится.
Эти заявления выбивают меня из колеи. Я не могу понять, о чем речь. Мне кажется, что если тебе сейчас хорошо, то дальше будет еще лучше, потому что ты впитываешь удовольствие, и оно, как загар, налипает на твою кожу, оно защищает тебя от трудностей жизни.
У меня была очень тяжелая депрессия, и в это время мне тоже казалось, что счастье будет, когда... дальше я называла причину. Не сейчас. Нужен веский повод, чтобы ощутить радость.
У этого синдрома есть название — «ангедония». И еще «социальная агнозия». Психиатры побьют меня сочинениями Юнга за использование термина всуе, но ангедонисты — слишком красивое и верное название для людей, которые каждую минуту портят себе жизнь, запрещая получать удовольствие.
В последнее время ангедония стала настолько массовой, что это поражает.
Выкладываешь в Facebook снимок себя на океане — и сразу же ловишь упреки в том, что умерла Валерия Ильинична Новодворская, боинг разбился, новые санкции ввели, в Донецке танки разнесли железную дорогу и прочее. Ты лично и твои шорты, и полотенце, и крем от загара в этом виноваты.
Люди цепляются за эти действительно трагические события, чтобы они отвлекали их от пусть и небольших, но все-таки радостей. Такое ощущение, что страдать, скорбеть и бояться стало модно.
Вот честно: мне не страшно.
В жизни всегда происходит нечто пугающее или тревожное. С другими людьми, с целыми странами, с твоей страной, с твоими друзьями и твоей жизнью. Часто от этого тяжело, и ты переживаешь и сострадаешь, или у тебя у самой плохие времена, но так устроен мир.
Нет никакой другой концепции жизни. Это никогда не закончится, благоденствие не свалится на нас внезапно и навсегда.
Если можешь получить удовольствие сегодня, делай это.
У отца моей подруги, которого в СССР на двадцать лет лишили возможности снимать кино, были огромные долги. Но всякий раз, когда он перезанимал деньги, вся семья шла в ресторан. И даже не для того, чтобы вкусно поесть, а чтобы ощутить, что жизнь — это не только безденежье, тоска и гнусные советские цензоры. Он заряжался этим — и сохранил себя. (Долги, если кому интересно, он потом отдал.)
Понимаете, мы же потом вспоминаем не плохое, а хорошее. Все страшное вытесняется, а хорошее вдруг вспыхивает в нашей памяти и сияет так, словно его только что намыли и отполировали. И мы живем только этими отрывками, а не чередой забот и невзгод.
Я, пока была в депрессии, боялась летать на самолетах. До обмороков. Потом опять научилась это делать, но аэрофобия проходит долго и мучительно — в силу привычки.
И вот однажды я занимаю свое место, смотрю в окно и понимаю, что совсем не боюсь. Ни летать, ни разбиться, ни умереть. Потому что я счастлива. И у меня нет для этого никакой объективной причины. Я не написала роман, не получила за него Букеровскую премию, не придумала лекарство от рака, не родила пятерых детей.
Просто я счастлива. Мне хорошо. Я люблю свою жизнь. Я ем малину с куста и езжу отдыхать от отдыха — и не потому, что у меня навалом денег, а потому что есть желание.
Фокус в том, что если ты счастлив, то не страшно ни жить, ни умирать.
— Старшая сестра (28 лет разницы) ругалась, когда я ела малину с куста. Потому что малина — для варенья. Вот придет зима — и как будет приятно открыть банку домашнего варенья.
Почему-то она не задумывалась о том, что есть варенье летом — тоже отлично. А уж срывать с куста почти синие от спелости ягоды — восторг.
На самом деле ничего нельзя было есть. Ни клубнику (варенье!), ни облепиху (сушить и в компот), ни грибы (солить).
Это была дача моего отца, которую он купил и куда с большой неохотой ездил лишь потому, что ребенку (мне) нужен был свежий воздух (а также вши, постоянное расстройство желудка и клещи на голове).
Папа выходил во двор, только чтобы загорать. Ему плевать было на варенья, соленья и прочий хрен с петрушкой — все это на базаре продавалось ведрами.
Но так как ребенок желал малину с куста, то с сестрой приходилось скандалить. Она никак не могла успокоиться, что запасы под угрозой. Ей как-то не жилось сейчас, у нее все время были планы на отдаленное будущее: ягоды — на зиму, черная икра — на Новый год.
Это удивительная черта характера — неспособность получать удовольствие сегодня. Надо отложить, запасти, подготовиться к тому особенному моменту, когда можно будет себе позволить немного радости. И, что особенно важно, запретить радоваться другим.
Приятель рассказывал, что его тетка ловила его, тоже на даче, когда он прибегал домой за какой-нибудь плюшкой или конфетой, и говорила: «Хватит шляться!» И не то чтобы она собиралась использовать его в хозяйстве. На вопрос: «Почему?» — она отвечала: «А нечего!» И заставляла его сидеть в комнате.
Хорошо — это плохо.
Мать моего друга перед каждым отпуском испытывает панику. Ей мерещатся землетрясения, наводнения, ограбления, болезни. Дом тоже оставлять страшно — вдруг пожар, например. Мужу она не доверяет. Считает, что этот трезвенник немедленно напьется, закурит — и, конечно, заснет с сигаретой. Может, даже приведет каких-нибудь шалашовок, которые выкрадут ее шторы. Или что там у нее ценного.
Нельзя вот так просто поехать куда-то и там хорошо провести время. За праздность и счастье надо расплачиваться тревогой.
У меня есть приятель, который на полном серьезе произносит такие афоризмы:
— Не может быть просто так хорошо. Наверное, что-нибудь случится.
Эти заявления выбивают меня из колеи. Я не могу понять, о чем речь. Мне кажется, что если тебе сейчас хорошо, то дальше будет еще лучше, потому что ты впитываешь удовольствие, и оно, как загар, налипает на твою кожу, оно защищает тебя от трудностей жизни.
У меня была очень тяжелая депрессия, и в это время мне тоже казалось, что счастье будет, когда... дальше я называла причину. Не сейчас. Нужен веский повод, чтобы ощутить радость.
У этого синдрома есть название — «ангедония». И еще «социальная агнозия». Психиатры побьют меня сочинениями Юнга за использование термина всуе, но ангедонисты — слишком красивое и верное название для людей, которые каждую минуту портят себе жизнь, запрещая получать удовольствие.
В последнее время ангедония стала настолько массовой, что это поражает.
Выкладываешь в Facebook снимок себя на океане — и сразу же ловишь упреки в том, что умерла Валерия Ильинична Новодворская, боинг разбился, новые санкции ввели, в Донецке танки разнесли железную дорогу и прочее. Ты лично и твои шорты, и полотенце, и крем от загара в этом виноваты.
Люди цепляются за эти действительно трагические события, чтобы они отвлекали их от пусть и небольших, но все-таки радостей. Такое ощущение, что страдать, скорбеть и бояться стало модно.
Вот честно: мне не страшно.
В жизни всегда происходит нечто пугающее или тревожное. С другими людьми, с целыми странами, с твоей страной, с твоими друзьями и твоей жизнью. Часто от этого тяжело, и ты переживаешь и сострадаешь, или у тебя у самой плохие времена, но так устроен мир.
Нет никакой другой концепции жизни. Это никогда не закончится, благоденствие не свалится на нас внезапно и навсегда.
Если можешь получить удовольствие сегодня, делай это.
У отца моей подруги, которого в СССР на двадцать лет лишили возможности снимать кино, были огромные долги. Но всякий раз, когда он перезанимал деньги, вся семья шла в ресторан. И даже не для того, чтобы вкусно поесть, а чтобы ощутить, что жизнь — это не только безденежье, тоска и гнусные советские цензоры. Он заряжался этим — и сохранил себя. (Долги, если кому интересно, он потом отдал.)
Понимаете, мы же потом вспоминаем не плохое, а хорошее. Все страшное вытесняется, а хорошее вдруг вспыхивает в нашей памяти и сияет так, словно его только что намыли и отполировали. И мы живем только этими отрывками, а не чередой забот и невзгод.
Я, пока была в депрессии, боялась летать на самолетах. До обмороков. Потом опять научилась это делать, но аэрофобия проходит долго и мучительно — в силу привычки.
И вот однажды я занимаю свое место, смотрю в окно и понимаю, что совсем не боюсь. Ни летать, ни разбиться, ни умереть. Потому что я счастлива. И у меня нет для этого никакой объективной причины. Я не написала роман, не получила за него Букеровскую премию, не придумала лекарство от рака, не родила пятерых детей.
Просто я счастлива. Мне хорошо. Я люблю свою жизнь. Я ем малину с куста и езжу отдыхать от отдыха — и не потому, что у меня навалом денег, а потому что есть желание.
Фокус в том, что если ты счастлив, то не страшно ни жить, ни умирать.
Anhedonia - Failure to Enjoy Today
- The older sister (28 years old) cursed when I ate raspberries from the bush. Because raspberries are for jam. When winter comes - and how pleasant it will be to open a jar of homemade jam.
For some reason she did not think about the fact that there is jam in the summer - also great. And picking berries that are almost blue from ripeness from the bush is a delight.
In fact, nothing was allowed to eat. Neither strawberries (jam!), Nor sea buckthorn (to dry and in compote), nor mushrooms (to salt).
It was my father's dacha, which he bought and where he was very reluctant to go only because the child (I) needed fresh air (as well as lice, constant upset stomach and ticks on the head).
Daddy went out into the yard just to sunbathe. He did not care about jams, pickles and other horseradish with parsley - all this was sold in buckets at the market.
But since the child wanted raspberries from the bush, he had to make trouble with his sister. She could not calm down in any way that the reserves were under threat. She somehow did not live now, she always had plans for the distant future: berries - for the winter, black caviar - for the New Year.
This is an amazing character trait - the inability to have fun today. We need to postpone, store, prepare for that special moment when you can allow yourself a little joy. And, most importantly, prohibit others from enjoying themselves.
A friend told me that his aunt caught him, also in the country, when he ran home for some bun or candy, and said: "Stop hanging around!" And not that she was going to use it on the farm. To the question: "Why?" - she answered: "But there is nothing!" And made him sit in the room.
Good is bad.
My friend's mother is in panic before every vacation. She sees earthquakes, floods, robberies, diseases. It's also scary to leave the house - for example, suddenly a fire. She does not trust her husband. He thinks that this teetotaler will immediately get drunk, smoke - and, of course, fall asleep with a cigarette. Maybe he'll even bring some huts that will steal her curtains. Or whatever she has of value.
You can't just go somewhere and have a good time there. For idleness and happiness one has to pay with anxiety.
I have a friend who in all seriousness pronounces such aphorisms:
- It can't just be that good. Probably something will happen.
These statements unsettle me. I cannot understand what this is about. It seems to me that if you feel good now, then it will be even better in the future, because you absorb pleasure, and it, like a tan, sticks to your skin, it protects you from the difficulties of life.
I had a very severe depression, and at that time it also seemed to me that there would be happiness when ... then I named the reason. Not now. You need a good reason to feel joy.
This syndrome has a name - "anhedonia". And also "social agnosia". Psychiatrists will beat me with Jung's writings for using the term in vain, but Anhedonists are too beautiful and correct a name for people who spoil their lives every minute by forbidding pleasure.
Recently, anhedonia has become so widespread that it is amazing.
You post a picture of yourself on the ocean on Facebook - and you immediately catch accusations that Valeria Ilyinichna Novodvorskaya died, the Boeing crashed, new sanctions were introduced, tanks smashed the railway in Donetsk, and so on. You personally and your shorts and towel and sunscreen are to blame for this.
People cling to these truly tragic events, so that they distract them from, albeit small, but still joys. It seems that it has become fashionable to suffer, grieve and be afraid.
Honestly, I'm not scared.
There is always something frightening or disturbing going on in life. With other people, with whole countries, with your country, with your friends and your life. Often this is hard, and you worry and feel compassion, or you have the worst times, but this is how the world works.
There is no other concept of life. It will never end, prosperity will not fall on us suddenly and forever.
If you can have fun today, do it.
My friend's father, who was deprived of the opportunity to make films in the USSR for twenty years, had huge debts. But whenever he borrowed money, the whole family went to the restaurant. And not even to have a tasty meal, but to feel that life is not only a lack of money, longing and vile Soviet censors. He was charged with this - and saved himself. (Debts, if anyone is interested, he later gave back.)
You see, we then remember not the bad, but the good. Everything terrible is repressed, and the good suddenly flashes up in our memory and shines as if it had just been washed and polished. And we live only by these passages, and not by a series of worries and adversities.
While I was depressed, I was afraid to fly on airplanes. Before fainting. Then I learned to do it again, but the aerophobia goes away for a long time and painfully - due to habit.
And then one day I take my place, look out the window and realize that I am not afraid at all. Not fly, not crash, not die. Because
- The older sister (28 years old) cursed when I ate raspberries from the bush. Because raspberries are for jam. When winter comes - and how pleasant it will be to open a jar of homemade jam.
For some reason she did not think about the fact that there is jam in the summer - also great. And picking berries that are almost blue from ripeness from the bush is a delight.
In fact, nothing was allowed to eat. Neither strawberries (jam!), Nor sea buckthorn (to dry and in compote), nor mushrooms (to salt).
It was my father's dacha, which he bought and where he was very reluctant to go only because the child (I) needed fresh air (as well as lice, constant upset stomach and ticks on the head).
Daddy went out into the yard just to sunbathe. He did not care about jams, pickles and other horseradish with parsley - all this was sold in buckets at the market.
But since the child wanted raspberries from the bush, he had to make trouble with his sister. She could not calm down in any way that the reserves were under threat. She somehow did not live now, she always had plans for the distant future: berries - for the winter, black caviar - for the New Year.
This is an amazing character trait - the inability to have fun today. We need to postpone, store, prepare for that special moment when you can allow yourself a little joy. And, most importantly, prohibit others from enjoying themselves.
A friend told me that his aunt caught him, also in the country, when he ran home for some bun or candy, and said: "Stop hanging around!" And not that she was going to use it on the farm. To the question: "Why?" - she answered: "But there is nothing!" And made him sit in the room.
Good is bad.
My friend's mother is in panic before every vacation. She sees earthquakes, floods, robberies, diseases. It's also scary to leave the house - for example, suddenly a fire. She does not trust her husband. He thinks that this teetotaler will immediately get drunk, smoke - and, of course, fall asleep with a cigarette. Maybe he'll even bring some huts that will steal her curtains. Or whatever she has of value.
You can't just go somewhere and have a good time there. For idleness and happiness one has to pay with anxiety.
I have a friend who in all seriousness pronounces such aphorisms:
- It can't just be that good. Probably something will happen.
These statements unsettle me. I cannot understand what this is about. It seems to me that if you feel good now, then it will be even better in the future, because you absorb pleasure, and it, like a tan, sticks to your skin, it protects you from the difficulties of life.
I had a very severe depression, and at that time it also seemed to me that there would be happiness when ... then I named the reason. Not now. You need a good reason to feel joy.
This syndrome has a name - "anhedonia". And also "social agnosia". Psychiatrists will beat me with Jung's writings for using the term in vain, but Anhedonists are too beautiful and correct a name for people who spoil their lives every minute by forbidding pleasure.
Recently, anhedonia has become so widespread that it is amazing.
You post a picture of yourself on the ocean on Facebook - and you immediately catch accusations that Valeria Ilyinichna Novodvorskaya died, the Boeing crashed, new sanctions were introduced, tanks smashed the railway in Donetsk, and so on. You personally and your shorts and towel and sunscreen are to blame for this.
People cling to these truly tragic events, so that they distract them from, albeit small, but still joys. It seems that it has become fashionable to suffer, grieve and be afraid.
Honestly, I'm not scared.
There is always something frightening or disturbing going on in life. With other people, with whole countries, with your country, with your friends and your life. Often this is hard, and you worry and feel compassion, or you have the worst times, but this is how the world works.
There is no other concept of life. It will never end, prosperity will not fall on us suddenly and forever.
If you can have fun today, do it.
My friend's father, who was deprived of the opportunity to make films in the USSR for twenty years, had huge debts. But whenever he borrowed money, the whole family went to the restaurant. And not even to have a tasty meal, but to feel that life is not only a lack of money, longing and vile Soviet censors. He was charged with this - and saved himself. (Debts, if anyone is interested, he later gave back.)
You see, we then remember not the bad, but the good. Everything terrible is repressed, and the good suddenly flashes up in our memory and shines as if it had just been washed and polished. And we live only by these passages, and not by a series of worries and adversities.
While I was depressed, I was afraid to fly on airplanes. Before fainting. Then I learned to do it again, but the aerophobia goes away for a long time and painfully - due to habit.
And then one day I take my place, look out the window and realize that I am not afraid at all. Not fly, not crash, not die. Because
У записи 5 лайков,
0 репостов,
202 просмотров.
0 репостов,
202 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Denchis Позитива
