Емче органа и звонче бубна
Молвь - и одна для всех:
Ох, когда трудно, и ах, когда чудно,
А не дается - эх!
Ах с Эмпиреев и ох вдоль пахот,
И повинись, поэт,
Что ничего кроме этих ахов,
Охов,- у Музы нет.
Наинасыщеннейшая рифма
Недр, наинизший тон.
Так, перед вспыхнувшей Суламифью -
Ахнувший Соломон.
Ах: разрывающееся сердце,
Слог, на котором мрут.
Ах, это занавес - вдруг - разверстый.
Ох: ломовой хомут.
Словоискатель, словесный хахаль,
Слов неприкрытый кран,
Эх, слуханул бы разок - как ахал
В ночь половецкий стан!
И пригибался, и зверем прядал...
В мхах, в звуковом меху:
Ах - да ведь это ж цыганский табор
- Весь!- и с луной вверху!
Се жеребец, на аршин ощерясь,
Ржет, предвкушая бег.
Се, напоровшись на конский череп,
Песнь заказал Олег -
Пушкину. И - раскалясь в полете -
В прабогатырских тьмах -
Неодолимые возгласы плоти:
Ох!- эх!- ах!
Молвь - и одна для всех:
Ох, когда трудно, и ах, когда чудно,
А не дается - эх!
Ах с Эмпиреев и ох вдоль пахот,
И повинись, поэт,
Что ничего кроме этих ахов,
Охов,- у Музы нет.
Наинасыщеннейшая рифма
Недр, наинизший тон.
Так, перед вспыхнувшей Суламифью -
Ахнувший Соломон.
Ах: разрывающееся сердце,
Слог, на котором мрут.
Ах, это занавес - вдруг - разверстый.
Ох: ломовой хомут.
Словоискатель, словесный хахаль,
Слов неприкрытый кран,
Эх, слуханул бы разок - как ахал
В ночь половецкий стан!
И пригибался, и зверем прядал...
В мхах, в звуковом меху:
Ах - да ведь это ж цыганский табор
- Весь!- и с луной вверху!
Се жеребец, на аршин ощерясь,
Ржет, предвкушая бег.
Се, напоровшись на конский череп,
Песнь заказал Олег -
Пушкину. И - раскалясь в полете -
В прабогатырских тьмах -
Неодолимые возгласы плоти:
Ох!- эх!- ах!
More than organ and louder than a tambourine
Rumor - and one for all:
Oh, when it's hard, and oh, when it's wonderful
And not given - eh!
Oh from the Empyrean and oh along the plowing fields,
And obey, poet,
That nothing but these ahs
Ohov, - the Muse does not.
The most saturated rhyme
Subsoil, the lowest tone.
So, before the flared up Shulamith -
Gasped Solomon.
Ah: a breaking heart
The syllable on which they die.
Ah, this is a curtain - suddenly - open.
Oh: a scrap yoke.
Word-seeker, verbal boy,
Words an open tap
Eh, I would have heard it once - like ahal
In the night the Polovtsian camp!
And he bent down and spun like a beast ...
In mosses, in sonic fur:
Oh - but this is a gypsy camp
- All! - and with the moon above!
Behold a stallion, bristling an arshin,
Neighs, looking forward to running.
Behold, running into a horse's skull,
The song was ordered by Oleg -
Pushkin. And - glowing in flight -
In the great darkness -
Irresistible exclamations of the flesh:
Oh! - eh! - ah!
Rumor - and one for all:
Oh, when it's hard, and oh, when it's wonderful
And not given - eh!
Oh from the Empyrean and oh along the plowing fields,
And obey, poet,
That nothing but these ahs
Ohov, - the Muse does not.
The most saturated rhyme
Subsoil, the lowest tone.
So, before the flared up Shulamith -
Gasped Solomon.
Ah: a breaking heart
The syllable on which they die.
Ah, this is a curtain - suddenly - open.
Oh: a scrap yoke.
Word-seeker, verbal boy,
Words an open tap
Eh, I would have heard it once - like ahal
In the night the Polovtsian camp!
And he bent down and spun like a beast ...
In mosses, in sonic fur:
Oh - but this is a gypsy camp
- All! - and with the moon above!
Behold a stallion, bristling an arshin,
Neighs, looking forward to running.
Behold, running into a horse's skull,
The song was ordered by Oleg -
Pushkin. And - glowing in flight -
In the great darkness -
Irresistible exclamations of the flesh:
Oh! - eh! - ah!
У записи 15 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Марина Степанова
