Высокие договаривающиеся стороны уселись по оба конца стола, а между ними неприметной тенью примостился переводчик.
Все молчали.
Первым начал Он.
— Я тебя люблю.
Её передёрнуло, но переводчик сделал Ей знак и сказал:
— Он говорит: «У меня есть терпение, я готов слушать и пытаться понять тебя».
Она хмыкнула и с горечью ответила:
— Ты всегда умел говорить красивые слова, а дела я от тебя, наверное, никогда не дождусь.
Переводчик повернулся к Нему и сказал:
— Она говорит: «Я тебя тоже люблю. Только любовь помогла мне выдержать всё это».
Он заговорил, и в Его голосе звучала мука.
— Я больше так не могу. Всё, что я ни делаю, тебе не нравится. Ты всё время критикуешь.
Переводчик снова повернулся к Ней и сказал:
— Он говорит: «У меня разросшееся, ранимое эго. Оно заставляет меня воспринимать все твои слова как нападки, и я помимо воли начинаю видеть в тебе врага».
Она посмотрела на Него — уже без ненависти. Уже с той жалостью, от которой до любви — полтора шага.
— Я попробую помнить об этом, но ты тоже должен перестать быть ребёнком. Пора уже повзрослеть на четвёртом десятке!
Переводчик повернулся к Нему...
...Они уходили вдвоём, плечом к плечу, почти рука об руку. На пороге Он остановился, подбежал к переводчику, хлопнул его по спине и воскликнул:
— Да ты, брат, профи! Где такому учат, а?
Переводчик не ответил; он поймал глазами Её взгляд и одними губами перевёл:
— Он говорит мне: «Я хочу научиться понимать её сам».
(Эли Бар-Яалом)
Все молчали.
Первым начал Он.
— Я тебя люблю.
Её передёрнуло, но переводчик сделал Ей знак и сказал:
— Он говорит: «У меня есть терпение, я готов слушать и пытаться понять тебя».
Она хмыкнула и с горечью ответила:
— Ты всегда умел говорить красивые слова, а дела я от тебя, наверное, никогда не дождусь.
Переводчик повернулся к Нему и сказал:
— Она говорит: «Я тебя тоже люблю. Только любовь помогла мне выдержать всё это».
Он заговорил, и в Его голосе звучала мука.
— Я больше так не могу. Всё, что я ни делаю, тебе не нравится. Ты всё время критикуешь.
Переводчик снова повернулся к Ней и сказал:
— Он говорит: «У меня разросшееся, ранимое эго. Оно заставляет меня воспринимать все твои слова как нападки, и я помимо воли начинаю видеть в тебе врага».
Она посмотрела на Него — уже без ненависти. Уже с той жалостью, от которой до любви — полтора шага.
— Я попробую помнить об этом, но ты тоже должен перестать быть ребёнком. Пора уже повзрослеть на четвёртом десятке!
Переводчик повернулся к Нему...
...Они уходили вдвоём, плечом к плечу, почти рука об руку. На пороге Он остановился, подбежал к переводчику, хлопнул его по спине и воскликнул:
— Да ты, брат, профи! Где такому учат, а?
Переводчик не ответил; он поймал глазами Её взгляд и одними губами перевёл:
— Он говорит мне: «Я хочу научиться понимать её сам».
(Эли Бар-Яалом)
The tall contracting parties sat on either side of the table, with the interpreter perched as an inconspicuous shadow between them.
All were silent.
He was the first to start.
- I love you.
She shuddered, but the translator made a sign to Her and said:
- He says: "I have patience, I am ready to listen and try to understand you."
She chuckled and answered bitterly:
- You always knew how to speak beautiful words, and I will probably never wait for deeds from you.
The translator turned to Him and said:
“She says,“ I love you too. Only love helped me to endure all this. "
He spoke, and there was anguish in His voice.
- I can not go on. Everything I do you don't like. You criticize all the time.
The translator turned to her again and said:
“He says,“ I have an overgrown, vulnerable ego. It makes me perceive all your words as attacks, and against my will I begin to see you as an enemy. "
She looked at Him - now without hatred. Already with that pity, from which to love - one and a half steps.
- I'll try to remember this, but you also have to stop being a child. It's time to grow up in your fourth ten!
The translator turned to Him ...
... They walked away together, shoulder to shoulder, almost hand in hand. On the threshold He stopped, ran to the interpreter, slapped him on the back and exclaimed:
- Yes, you, brother, pro! Where is it taught, eh?
The translator did not answer; he caught her glance with his eyes and translated with his lips:
- He tells me: "I want to learn to understand it myself."
(Eli Bar-Yaalom)
All were silent.
He was the first to start.
- I love you.
She shuddered, but the translator made a sign to Her and said:
- He says: "I have patience, I am ready to listen and try to understand you."
She chuckled and answered bitterly:
- You always knew how to speak beautiful words, and I will probably never wait for deeds from you.
The translator turned to Him and said:
“She says,“ I love you too. Only love helped me to endure all this. "
He spoke, and there was anguish in His voice.
- I can not go on. Everything I do you don't like. You criticize all the time.
The translator turned to her again and said:
“He says,“ I have an overgrown, vulnerable ego. It makes me perceive all your words as attacks, and against my will I begin to see you as an enemy. "
She looked at Him - now without hatred. Already with that pity, from which to love - one and a half steps.
- I'll try to remember this, but you also have to stop being a child. It's time to grow up in your fourth ten!
The translator turned to Him ...
... They walked away together, shoulder to shoulder, almost hand in hand. On the threshold He stopped, ran to the interpreter, slapped him on the back and exclaimed:
- Yes, you, brother, pro! Where is it taught, eh?
The translator did not answer; he caught her glance with his eyes and translated with his lips:
- He tells me: "I want to learn to understand it myself."
(Eli Bar-Yaalom)
У записи 8 лайков,
3 репостов.
3 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Борисов
