Хочешь гляди, а не хочешь, так не гляди:
Я уродилась с огромной дырой в груди.
И чтоб ночами от ужаса не кричать,
Все родные решили не замечать.
Доктор, порассмотрев на стене ковры,
Через меня, сообщил мне, что нет дыры.
Мама навешала елочной мишуры.
Папа велел мне стыдиться своей хандры.
Я лила в нее кофе, несла цветы,
Чтобы как-то спасаться от пустоты.
Я вставляла туда мужчин, подруг,
Книги, идеи, работу и все вокруг.
Складывала конфеты и шоколад
Тоннами. А потом листовой салат.
Мужа, ребенка, машину, свои мечты,
Яркие безделушки, смартфон, кресты.
Позже болезни. С надеждой смотря вокруг,
Преданным взглядом, искала, ну где тот друг,
Принц, целитель, гуру или святой,
Кто мне поможет справиться с пустотой.
Сразу была готова впустить любя
Первого встречного, но не саму себя.
Будто собака голодная в конуре,
Будто бы нищенка у проходных дверей.
Стыдно подумать, что делала, где спала
С кем ночевала, что ела, о чем врала.
Как наутро, сделав приличный вид,
Всем говорила, что вовсе и не болит…
В новеньких платьях, дыхание затая,
Тайно мечтала, что я, наконец, — не я.
Красила волосы в неисправимый цвет,
Рьяно старалась нарушить любой запрет.
Годы идут, и я снова ответ ищу.
Радуюсь разному, и о больном грущу.
Рая не будет. Но кажется, будто свет
Светит мне в душу. И в ней говорит поэт.
Ну а когда недостаточно света дня,
Луч пробивается будто бы из меня.
Через мою дыру, словно в лупу дней,
Люди рядом видят себя ясней.
Сами приходят и часто благодарят.
Вечно в нее мне что-нибудь говорят.
Дети целуют краюшки пустоты,
И доверяют мне тайно свои мечты.
Кто-то (вот это истинно удивил!)
Даже признался моей пустоте в любви.
Как-то художник пришел и, разинув рот,
Мне говорил, что не видел таких пустот.
Кто-то заметил, что тихая пустота
Всех принимает о объятия. И тогда
В ней происходит чудо. И если встать,
Не шевелясь, начинает нас исцелять.
Я бы хотела сказать вам, что все ништяк,
И что дыра затянется просто так.
Но вы простите, я точно не буду врать,
Я не знаю, как мне её залатать.
Мудрые говорят, к сорока годам,
Там, на месте дыры, остается шрам.
Если погода к нам, смертным, благоволит,
То он почти не ноет и не болит.
Может быть по прошествии многих дней
Я успокоюсь и стану чуть-чуть мудрей.
Даже однажды пойму, что дыра и грусть
Точно размером с Бога. И улыбнусь.
Точно размером с душу. И, не спеша,
Я осознаю, что это и есть душа.
Я уродилась с огромной дырой в груди.
И чтоб ночами от ужаса не кричать,
Все родные решили не замечать.
Доктор, порассмотрев на стене ковры,
Через меня, сообщил мне, что нет дыры.
Мама навешала елочной мишуры.
Папа велел мне стыдиться своей хандры.
Я лила в нее кофе, несла цветы,
Чтобы как-то спасаться от пустоты.
Я вставляла туда мужчин, подруг,
Книги, идеи, работу и все вокруг.
Складывала конфеты и шоколад
Тоннами. А потом листовой салат.
Мужа, ребенка, машину, свои мечты,
Яркие безделушки, смартфон, кресты.
Позже болезни. С надеждой смотря вокруг,
Преданным взглядом, искала, ну где тот друг,
Принц, целитель, гуру или святой,
Кто мне поможет справиться с пустотой.
Сразу была готова впустить любя
Первого встречного, но не саму себя.
Будто собака голодная в конуре,
Будто бы нищенка у проходных дверей.
Стыдно подумать, что делала, где спала
С кем ночевала, что ела, о чем врала.
Как наутро, сделав приличный вид,
Всем говорила, что вовсе и не болит…
В новеньких платьях, дыхание затая,
Тайно мечтала, что я, наконец, — не я.
Красила волосы в неисправимый цвет,
Рьяно старалась нарушить любой запрет.
Годы идут, и я снова ответ ищу.
Радуюсь разному, и о больном грущу.
Рая не будет. Но кажется, будто свет
Светит мне в душу. И в ней говорит поэт.
Ну а когда недостаточно света дня,
Луч пробивается будто бы из меня.
Через мою дыру, словно в лупу дней,
Люди рядом видят себя ясней.
Сами приходят и часто благодарят.
Вечно в нее мне что-нибудь говорят.
Дети целуют краюшки пустоты,
И доверяют мне тайно свои мечты.
Кто-то (вот это истинно удивил!)
Даже признался моей пустоте в любви.
Как-то художник пришел и, разинув рот,
Мне говорил, что не видел таких пустот.
Кто-то заметил, что тихая пустота
Всех принимает о объятия. И тогда
В ней происходит чудо. И если встать,
Не шевелясь, начинает нас исцелять.
Я бы хотела сказать вам, что все ништяк,
И что дыра затянется просто так.
Но вы простите, я точно не буду врать,
Я не знаю, как мне её залатать.
Мудрые говорят, к сорока годам,
Там, на месте дыры, остается шрам.
Если погода к нам, смертным, благоволит,
То он почти не ноет и не болит.
Может быть по прошествии многих дней
Я успокоюсь и стану чуть-чуть мудрей.
Даже однажды пойму, что дыра и грусть
Точно размером с Бога. И улыбнусь.
Точно размером с душу. И, не спеша,
Я осознаю, что это и есть душа.
If you want to look, if you don't want to, don't look like that:
I was born with a huge hole in my chest.
And so as not to scream in terror at night,
All the relatives decided not to notice.
The doctor, having examined the carpets on the wall,
Through me, informed me that there is no hole.
Mom hung the Christmas tree tinsel.
Dad told me to be ashamed of my blues.
I poured coffee into it, carried flowers,
To somehow escape from emptiness.
I put in there men, girlfriends,
Books, ideas, jobs and everything around.
Stacked candy and chocolate
Tons. And then lettuce.
Husband, child, car, your dreams,
Bright trinkets, smartphone, crosses.
Later illness. Looking around with hope
With a devoted look, I was looking for, well, where is that friend,
Prince, healer, guru or saint,
Who will help me cope with emptiness.
I was immediately ready to let in loving
The first comer, but not herself.
Like a hungry dog in a kennel
It’s like a beggar woman at the front door.
It's a shame to think what I did, where I slept
With whom she spent the night, what she ate, what she lied about.
As in the morning, having made a decent appearance,
She told everyone that it didn't hurt at all ...
In brand new dresses
I secretly dreamed that I was finally not me.
Dyed her hair incorrigible
Zealously tried to break any prohibition.
Years go by, and I'm looking for an answer again.
I am happy in different ways, and sad about the patient.
There will be no paradise. But it seems like a light
Shines into my soul. And the poet speaks in it.
Well, when there is not enough daylight,
The beam seems to break through from me.
Through my hole, like a magnifying glass of days
People nearby see themselves more clearly.
They themselves come and often thank.
They always say something to me.
Children kiss the edges of the void
And they secretly trust me with their dreams.
Someone (this really surprised me!)
He even confessed his love to my emptiness.
Somehow the artist came and, with his mouth open,
He told me that he had not seen such voids.
Someone noticed that the quiet emptiness
Everyone accepts a hug. And then
A miracle happens in her. And if you get up
Without moving, he begins to heal us.
I would like to tell you that everything is good
And that the hole will be closed just like that.
But excuse me, I definitely won't lie,
I don't know how to patch it.
The wise say, by the age of forty,
There, in place of the hole, a scar remains.
If the weather favors us mortals,
Then he almost does not ache and does not hurt.
Maybe after many days
I will calm down and become a little wiser.
Even one day I will understand that a hole and sadness
Exactly the size of God. And I will smile.
Exactly the size of a soul. And, slowly,
I realize that this is the soul.
I was born with a huge hole in my chest.
And so as not to scream in terror at night,
All the relatives decided not to notice.
The doctor, having examined the carpets on the wall,
Through me, informed me that there is no hole.
Mom hung the Christmas tree tinsel.
Dad told me to be ashamed of my blues.
I poured coffee into it, carried flowers,
To somehow escape from emptiness.
I put in there men, girlfriends,
Books, ideas, jobs and everything around.
Stacked candy and chocolate
Tons. And then lettuce.
Husband, child, car, your dreams,
Bright trinkets, smartphone, crosses.
Later illness. Looking around with hope
With a devoted look, I was looking for, well, where is that friend,
Prince, healer, guru or saint,
Who will help me cope with emptiness.
I was immediately ready to let in loving
The first comer, but not herself.
Like a hungry dog in a kennel
It’s like a beggar woman at the front door.
It's a shame to think what I did, where I slept
With whom she spent the night, what she ate, what she lied about.
As in the morning, having made a decent appearance,
She told everyone that it didn't hurt at all ...
In brand new dresses
I secretly dreamed that I was finally not me.
Dyed her hair incorrigible
Zealously tried to break any prohibition.
Years go by, and I'm looking for an answer again.
I am happy in different ways, and sad about the patient.
There will be no paradise. But it seems like a light
Shines into my soul. And the poet speaks in it.
Well, when there is not enough daylight,
The beam seems to break through from me.
Through my hole, like a magnifying glass of days
People nearby see themselves more clearly.
They themselves come and often thank.
They always say something to me.
Children kiss the edges of the void
And they secretly trust me with their dreams.
Someone (this really surprised me!)
He even confessed his love to my emptiness.
Somehow the artist came and, with his mouth open,
He told me that he had not seen such voids.
Someone noticed that the quiet emptiness
Everyone accepts a hug. And then
A miracle happens in her. And if you get up
Without moving, he begins to heal us.
I would like to tell you that everything is good
And that the hole will be closed just like that.
But excuse me, I definitely won't lie,
I don't know how to patch it.
The wise say, by the age of forty,
There, in place of the hole, a scar remains.
If the weather favors us mortals,
Then he almost does not ache and does not hurt.
Maybe after many days
I will calm down and become a little wiser.
Even one day I will understand that a hole and sadness
Exactly the size of God. And I will smile.
Exactly the size of a soul. And, slowly,
I realize that this is the soul.
У записи 45 лайков,
3 репостов,
1540 просмотров.
3 репостов,
1540 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Svetlana Volodina
