- Злая тётя! Злая тётя! – закричал ей вслед какой-то мальчик, неприятно тыча пальцем. К счастью, мальчика то ли не услышали, то ли не обратили внимания. «Покричи мне ещё», - позлорадничала она про себя. – «Будет тебе в следующий раз…тётя».
Она ускорила шаг, мечтая поскорее добраться до дома и снять наконец-то осточертевшие каблуки. И как только эта старая карга на них ходила? Если, конечно, она существовала на самом деле.
Женька ввалилась в дверь, предварительно ругнувшись на заупрямившийся было замок, и с грохотом захлопнула её за собой. Прислонилась спиной и глубоко вздохнула.
- Так, сначала туфли.[]Две лакированные чёрные лодочки полетели в сторону платяного шкафа.
- Теперь эта чёртова шляпа.
Аккуратная чёрная шляпка, которую не стыдно было бы надеть и английской королеве, отправилась на подзеркальник.
- Конечно, нарисовать на шляпе спицу было легко, а вы попробуйте её туда приделать на самом деле, - она осторожно потрогала затылок, натёртый кончиком не острой спицы. Шишки вроде бы не было…
Когда строгое чёрное пальто было убрано в шкаф, юбка отправлена в стирку («Нет, я всё понимаю, неожиданно, но зачем краску на стуле разливать?!»), с лица стёрт тщательно наложенный грим, а белый кружевной шарф («Вот тебя отдельно ненавижу! Сколько мороки, пока отгладишь, а пачкаешься в момент!») изрезан ножницами в целях восстановления душевного равновесия, Женька наконец-то опознала в зеркале саму себя – самую обычную студентку театрального училища двадцати двух лет от роду.
Старуха Шапокляк иронично улыбалась Женьке с распечатки, повешенной утром на зеркало, чтобы удобнее было накладывать грим. Она помахивала рогаткой («Не забыть бы вынуть её из бабушкиной театральной сумочки…») и гладила устроившуюся на плече крысу Ларису.
Между прочим, именно из-за этой крысы мастер курса и поставил Женьке четвёрку с плюсом. Видите ли, не полное соответствие образу. И даже тот факт, что Женька до паники боится крыс и мышей, его не убедил.
- Старикова, вы будущая актриса, вы не забыли? – воззрился на свою лучшую ученицу Валентин Алексеевич, характерным жестом спуская очки на кончик носа («Чтобы лучше тебя видеть», - с придыханием шептали студенты, когда профессор отворчивался).
- Не забыла, - проворчала в ответ Женька, уже понимающая, что виновата, но ещё не готовая признать это вслух.
- Так вот хорошая актриса, Старикова, должна уметь играть свою роль в любом состоянии. На высоте, глубине, с аллергией, в темноте, в серпентарии, виварии, аквариуме, в состоянии алкогольного опьянения, с похмелья, голодной – как угодно. Так что за крысу минус балл, не справились. Так, - Валентин Алексеевич оглядел своих горе-дипломников. - Следующей Шапокляк будет… Антонов, вот вы и будете.
Андрюха Антонов жалобно воззрился на дипломного руководителя.
- Валентин Алексеич, как же я – и Шапокляк?! Это же женская роль!
- А советских бабок Ёжек кто играл, Антонов? – тут же сощурился преподаватель, севший на любимого конька.
Андрюха обиженно засопел, но возражений не нашлось.
- То-то же. Итак, Антонов Шапокляк, тогда Смирнова Бармалей, а вы, Старикова, будете одноногим Джоном Сильвером. Попугаев вы, надеюсь, не боитесь?
- Нет, - буркнула Женька. А что ей ещё оставалось? Скоро можно будет хоть туфли снять, и на том спасибо.
Валентин Алексеевич Бодров считался в училище одним из самых прогрессивных педагогов. И одним из самых строгих. Правда, не без чувства юмора. Он мог являться к студентам в любом неожиданном образе, поэтому лекции по специальности читала то Рената Литвинова, то Джек Воробей, а то и вовсе Питер Пэн. Первокурсники неизменно приходили от него в восторг. Но к пятому курсу энтузиазм не то чтобы иссякал – просто студенты наконец понимали, что за всё нужно платить. Платы профессор Бодров требовал столь же специфической.
- Итак, коллеги, ваша дипломная работа будет не совсем обычной. Нет, вы, разумеется, должны будете сыграть положенное количество дипломных спектаклей, но кроме этого у вас будет…ну, в некотором роде преддипломная практика. Открою вам маленький секрет – все персонажи, приходившие к вам на занятия, обретали плоть и кровь не в училище. Они ехали так прямиком из моей квартиры. И теперь я хочу, чтобы вы научились делать то же самое. Каждый из вас раз в неделю будет приезжать в училище в заданном образе. Обязательно условие – ехать из дома, чтобы вас хорошенько разглядели все прохожие и пассажиры общественного транспорта. Вы же должны невозмутимо следовать по своим делам, не обращая внимания на реакцию окружающих.
- Но профессор! – хором заныли студенты, представив, сколько непередаваемых эмоций доставят им подобные поездки.
- Возражения не принимаются. Сколько лет я уже так делаю? Вот именно, - довольно ухмыльнулся Валентин Алексеевич. – Теперь ваша очередь. Хороший актёр должен уметь отработать образ в любой ситуации.
Женька ожидала чего-то подобного – до неё смутно доходили слухи о том, что своим дипломникам Бодров устраивает весёлую жизнь. Хотя чего тут страшного – ну задаст приехать в образе чопорной леди или там художника, измазанного краской, циркача какого-нибудь…Сейчас на улицах столько странных личностей, что одной больше, одной меньше…
- Итак, начнём распределение образов. Поскольку сложнее всего играть отрицательных и странных персонажей, наш «пантеон», который непременно испробуют на себе все присутствующие, будет состоять из...киношных и литературных злодеев. Вот вы, Старикова, приедете к нам в следующий понедельник в образе старухи Шапокляк. И потрудитесь, чтобы хотя бы с первого взгляда я вас не узнал.
Женька тихо сползла по спинке стула.
Оказывается, настоящая учёба только начиналась.
А теперь вот, скажите пожалуйста, Джон Сильвер.
Ну ладно, с деревянной ногой и костылём разберёмся, кафтан можно взять у Витьки с костюмерного отделения, пивной живот – легко, грим, парик, трубка – ещё легче…А с попугаем-то что делать?
Женька задумчиво копалась в Интернете. Она не было уверена, что попугаев сдают напрокат, да ещё таких больших, они же, наверное, редкие и дорогущие. Но, как говаривал незабвенный профессор, «если вы не можете добыть себе реквизит, лучше сразу отчисляйтесь, нечего вам тут делать».
Как ни странно, девушка нашла несколько объявлений о прокате попугаев, видимо, рассчитанных на киношников. Первые два номера не отвечали, зато по третьему трубку сняли со второго гудка. Как будто ждали.
- Да? – кокетливо вопросил мелодичный женский голос.
- Здравствуйте! Я по объявлению о прокате попугая. Я студентка театрального училища и мне очень нужно в понедельник…
- Не тараторьте, милочка, я всё поняла. Вам нужен попугай? – женщина на секунду задумалась. – Давайте сделаем так. Приезжайте прямо сейчас, можете? Познакомимся, посмотрите на птицу, и если мы друг другу подойдём, сразу договоримся.
- Да, конечно.
- Тогда пишите адрес.
Квартира у Анны Вячеславовны, хозяйки попугая, была как из книжки. Вся заставленная старинными фолиантами, статуэтками и глобусами. Увешанная картами и устеленная коврами. Если уж совсем честно, напоминало это всё кают-компанию на добротной бригантине. У Женьки промелькнула мысль, что Анна Вячеславовна, вероятно, тоже готовится играть Джона Сильвера. Только куда как более основательно.
- Проходите, Женечка, - заворковала тем временем хозяйка. – Сейчас мы позовём нашу птичку.
Но звать «птичку» не пришлось. Здоровенный попугай сам спорхнул со шкафа прямо гостье на плечо. Попереступал с лапы на лапу, и, видимо, довольный новым насестом, оглушительно заорал Жене в ухо:
- Пиастры! Пиастры!
Как там говорил профессор? Невозмутимость сохранять, да? Девушка подпрыгнула так, что попугай чуть не свалился с её плеча.
- Я смотрю, вы поладили, - снова заулыбалась хозяйка. Как-то подозрительно радушно. Женя чуяла подвох, но не могла понять, где он спрятан. Так что пришлось признать, что да, попугай что надо, и она, Женя, хотела бы взять его напрокат на понедельник. Анна Вячеславовна не возражала, но том до понедельника и расстались.
- Вы только…эээ…не пугайтесь, я за попугаем приеду…В несколько странном виде, - спохватившись, предупредила Женька, когда за ней уже закрывалась дверь.
- Ничего, деточка, я ко всякому привычная, вряд ли вы сможете меня удивить, - снова подозрительно радостно откликнулась Анна Вячеславовна. – Ну, до понедельника.
Время пролетело незаметно.
Женька едва успела раздобыть все детали костюма и продумать своё триумфальное появление в аудитории (Естественно, нафантазировала себе шквал аплодисментов и освобождение от дальнейшей практики ввиду достижения высшей степени мастерства. Кажется, профессор даже прослезился от счастья…), как неожиданно настало утро понедельника. Пора было ехать за попугаем. К счастью, к моменту, когда Женька начала гримироваться, все домашние уже расходились по своим делам. Но дворовые дети не дремали.
- Злой дядя! – завопил уже знакомый Женьке мальчишка, снова тыча пальцем.
- Фу как неприлично показывать пальцем, - ворчливым басом отозвался Джон Сильвер, грузно спускаясь с последней подъездной ступеньки. Бас был на троечку, но мальчишке хватило. Он с воплями убежал за угол дома и очень внимательно следил оттуда за ковылявшим по улице пиратом, пока тот не скрылся из виду.
К счастью, до дома Анны Вячеславовны можно было добраться на трамвае, который днём пустовал, два-три досужих пассажира зайдут – уже много. При виде Джона Сильвера всех сдуло в конец вагона, и Женька, спокойно пробив билет, с комфортом устроилась на сиденье, не забывая, правда, ворчать на тему «нравов современной молодёжи, проглоти её акула». Девушка начинала входить во вкус.
Анна Вячеславовна почему-то совсем не удивилась.
Напротив, она расхвалила Женькин грим, даже слегка подёргала накладной нос и торжественно посадила Джону на левое плечо большого какаду.
- А как его зовут? – спохватилась Женька. Надо же, самое главное-то забыла.
- Флинт, - широко улыбнулась женщина и закрыла перед пиратом дверь.
Одноногий Джон Сильвер с регулярно зовущим пи
Она ускорила шаг, мечтая поскорее добраться до дома и снять наконец-то осточертевшие каблуки. И как только эта старая карга на них ходила? Если, конечно, она существовала на самом деле.
Женька ввалилась в дверь, предварительно ругнувшись на заупрямившийся было замок, и с грохотом захлопнула её за собой. Прислонилась спиной и глубоко вздохнула.
- Так, сначала туфли.[]Две лакированные чёрные лодочки полетели в сторону платяного шкафа.
- Теперь эта чёртова шляпа.
Аккуратная чёрная шляпка, которую не стыдно было бы надеть и английской королеве, отправилась на подзеркальник.
- Конечно, нарисовать на шляпе спицу было легко, а вы попробуйте её туда приделать на самом деле, - она осторожно потрогала затылок, натёртый кончиком не острой спицы. Шишки вроде бы не было…
Когда строгое чёрное пальто было убрано в шкаф, юбка отправлена в стирку («Нет, я всё понимаю, неожиданно, но зачем краску на стуле разливать?!»), с лица стёрт тщательно наложенный грим, а белый кружевной шарф («Вот тебя отдельно ненавижу! Сколько мороки, пока отгладишь, а пачкаешься в момент!») изрезан ножницами в целях восстановления душевного равновесия, Женька наконец-то опознала в зеркале саму себя – самую обычную студентку театрального училища двадцати двух лет от роду.
Старуха Шапокляк иронично улыбалась Женьке с распечатки, повешенной утром на зеркало, чтобы удобнее было накладывать грим. Она помахивала рогаткой («Не забыть бы вынуть её из бабушкиной театральной сумочки…») и гладила устроившуюся на плече крысу Ларису.
Между прочим, именно из-за этой крысы мастер курса и поставил Женьке четвёрку с плюсом. Видите ли, не полное соответствие образу. И даже тот факт, что Женька до паники боится крыс и мышей, его не убедил.
- Старикова, вы будущая актриса, вы не забыли? – воззрился на свою лучшую ученицу Валентин Алексеевич, характерным жестом спуская очки на кончик носа («Чтобы лучше тебя видеть», - с придыханием шептали студенты, когда профессор отворчивался).
- Не забыла, - проворчала в ответ Женька, уже понимающая, что виновата, но ещё не готовая признать это вслух.
- Так вот хорошая актриса, Старикова, должна уметь играть свою роль в любом состоянии. На высоте, глубине, с аллергией, в темноте, в серпентарии, виварии, аквариуме, в состоянии алкогольного опьянения, с похмелья, голодной – как угодно. Так что за крысу минус балл, не справились. Так, - Валентин Алексеевич оглядел своих горе-дипломников. - Следующей Шапокляк будет… Антонов, вот вы и будете.
Андрюха Антонов жалобно воззрился на дипломного руководителя.
- Валентин Алексеич, как же я – и Шапокляк?! Это же женская роль!
- А советских бабок Ёжек кто играл, Антонов? – тут же сощурился преподаватель, севший на любимого конька.
Андрюха обиженно засопел, но возражений не нашлось.
- То-то же. Итак, Антонов Шапокляк, тогда Смирнова Бармалей, а вы, Старикова, будете одноногим Джоном Сильвером. Попугаев вы, надеюсь, не боитесь?
- Нет, - буркнула Женька. А что ей ещё оставалось? Скоро можно будет хоть туфли снять, и на том спасибо.
Валентин Алексеевич Бодров считался в училище одним из самых прогрессивных педагогов. И одним из самых строгих. Правда, не без чувства юмора. Он мог являться к студентам в любом неожиданном образе, поэтому лекции по специальности читала то Рената Литвинова, то Джек Воробей, а то и вовсе Питер Пэн. Первокурсники неизменно приходили от него в восторг. Но к пятому курсу энтузиазм не то чтобы иссякал – просто студенты наконец понимали, что за всё нужно платить. Платы профессор Бодров требовал столь же специфической.
- Итак, коллеги, ваша дипломная работа будет не совсем обычной. Нет, вы, разумеется, должны будете сыграть положенное количество дипломных спектаклей, но кроме этого у вас будет…ну, в некотором роде преддипломная практика. Открою вам маленький секрет – все персонажи, приходившие к вам на занятия, обретали плоть и кровь не в училище. Они ехали так прямиком из моей квартиры. И теперь я хочу, чтобы вы научились делать то же самое. Каждый из вас раз в неделю будет приезжать в училище в заданном образе. Обязательно условие – ехать из дома, чтобы вас хорошенько разглядели все прохожие и пассажиры общественного транспорта. Вы же должны невозмутимо следовать по своим делам, не обращая внимания на реакцию окружающих.
- Но профессор! – хором заныли студенты, представив, сколько непередаваемых эмоций доставят им подобные поездки.
- Возражения не принимаются. Сколько лет я уже так делаю? Вот именно, - довольно ухмыльнулся Валентин Алексеевич. – Теперь ваша очередь. Хороший актёр должен уметь отработать образ в любой ситуации.
Женька ожидала чего-то подобного – до неё смутно доходили слухи о том, что своим дипломникам Бодров устраивает весёлую жизнь. Хотя чего тут страшного – ну задаст приехать в образе чопорной леди или там художника, измазанного краской, циркача какого-нибудь…Сейчас на улицах столько странных личностей, что одной больше, одной меньше…
- Итак, начнём распределение образов. Поскольку сложнее всего играть отрицательных и странных персонажей, наш «пантеон», который непременно испробуют на себе все присутствующие, будет состоять из...киношных и литературных злодеев. Вот вы, Старикова, приедете к нам в следующий понедельник в образе старухи Шапокляк. И потрудитесь, чтобы хотя бы с первого взгляда я вас не узнал.
Женька тихо сползла по спинке стула.
Оказывается, настоящая учёба только начиналась.
А теперь вот, скажите пожалуйста, Джон Сильвер.
Ну ладно, с деревянной ногой и костылём разберёмся, кафтан можно взять у Витьки с костюмерного отделения, пивной живот – легко, грим, парик, трубка – ещё легче…А с попугаем-то что делать?
Женька задумчиво копалась в Интернете. Она не было уверена, что попугаев сдают напрокат, да ещё таких больших, они же, наверное, редкие и дорогущие. Но, как говаривал незабвенный профессор, «если вы не можете добыть себе реквизит, лучше сразу отчисляйтесь, нечего вам тут делать».
Как ни странно, девушка нашла несколько объявлений о прокате попугаев, видимо, рассчитанных на киношников. Первые два номера не отвечали, зато по третьему трубку сняли со второго гудка. Как будто ждали.
- Да? – кокетливо вопросил мелодичный женский голос.
- Здравствуйте! Я по объявлению о прокате попугая. Я студентка театрального училища и мне очень нужно в понедельник…
- Не тараторьте, милочка, я всё поняла. Вам нужен попугай? – женщина на секунду задумалась. – Давайте сделаем так. Приезжайте прямо сейчас, можете? Познакомимся, посмотрите на птицу, и если мы друг другу подойдём, сразу договоримся.
- Да, конечно.
- Тогда пишите адрес.
Квартира у Анны Вячеславовны, хозяйки попугая, была как из книжки. Вся заставленная старинными фолиантами, статуэтками и глобусами. Увешанная картами и устеленная коврами. Если уж совсем честно, напоминало это всё кают-компанию на добротной бригантине. У Женьки промелькнула мысль, что Анна Вячеславовна, вероятно, тоже готовится играть Джона Сильвера. Только куда как более основательно.
- Проходите, Женечка, - заворковала тем временем хозяйка. – Сейчас мы позовём нашу птичку.
Но звать «птичку» не пришлось. Здоровенный попугай сам спорхнул со шкафа прямо гостье на плечо. Попереступал с лапы на лапу, и, видимо, довольный новым насестом, оглушительно заорал Жене в ухо:
- Пиастры! Пиастры!
Как там говорил профессор? Невозмутимость сохранять, да? Девушка подпрыгнула так, что попугай чуть не свалился с её плеча.
- Я смотрю, вы поладили, - снова заулыбалась хозяйка. Как-то подозрительно радушно. Женя чуяла подвох, но не могла понять, где он спрятан. Так что пришлось признать, что да, попугай что надо, и она, Женя, хотела бы взять его напрокат на понедельник. Анна Вячеславовна не возражала, но том до понедельника и расстались.
- Вы только…эээ…не пугайтесь, я за попугаем приеду…В несколько странном виде, - спохватившись, предупредила Женька, когда за ней уже закрывалась дверь.
- Ничего, деточка, я ко всякому привычная, вряд ли вы сможете меня удивить, - снова подозрительно радостно откликнулась Анна Вячеславовна. – Ну, до понедельника.
Время пролетело незаметно.
Женька едва успела раздобыть все детали костюма и продумать своё триумфальное появление в аудитории (Естественно, нафантазировала себе шквал аплодисментов и освобождение от дальнейшей практики ввиду достижения высшей степени мастерства. Кажется, профессор даже прослезился от счастья…), как неожиданно настало утро понедельника. Пора было ехать за попугаем. К счастью, к моменту, когда Женька начала гримироваться, все домашние уже расходились по своим делам. Но дворовые дети не дремали.
- Злой дядя! – завопил уже знакомый Женьке мальчишка, снова тыча пальцем.
- Фу как неприлично показывать пальцем, - ворчливым басом отозвался Джон Сильвер, грузно спускаясь с последней подъездной ступеньки. Бас был на троечку, но мальчишке хватило. Он с воплями убежал за угол дома и очень внимательно следил оттуда за ковылявшим по улице пиратом, пока тот не скрылся из виду.
К счастью, до дома Анны Вячеславовны можно было добраться на трамвае, который днём пустовал, два-три досужих пассажира зайдут – уже много. При виде Джона Сильвера всех сдуло в конец вагона, и Женька, спокойно пробив билет, с комфортом устроилась на сиденье, не забывая, правда, ворчать на тему «нравов современной молодёжи, проглоти её акула». Девушка начинала входить во вкус.
Анна Вячеславовна почему-то совсем не удивилась.
Напротив, она расхвалила Женькин грим, даже слегка подёргала накладной нос и торжественно посадила Джону на левое плечо большого какаду.
- А как его зовут? – спохватилась Женька. Надо же, самое главное-то забыла.
- Флинт, - широко улыбнулась женщина и закрыла перед пиратом дверь.
Одноногий Джон Сильвер с регулярно зовущим пи
- Evil aunt! Evil aunt! A boy shouted after her, jabbing his finger unpleasantly. Fortunately, the boy was either not heard or paid attention. “Shout to me again,” she gloated to herself. - "Will you next time ... aunt."
She quickened her pace, dreaming of getting home as soon as possible and taking off her heels that had finally grown tired. And as soon as this old hag went to them? If, of course, it really existed.
Zhenya burst into the door, having previously cursed at the stubborn lock, and slammed it behind her with a crash. She leaned back and took a deep breath.
“So, first the shoes. [] Two lacquered black pumps flew towards the wardrobe.
- Now this damn hat.
A neat black hat, which the English queen would not be ashamed to wear, went to the mirror.
“Of course, it was easy to draw a knitting needle on the hat, but you really try to attach it there,” she gently touched the back of her head, rubbed with the tip of a not sharp knitting needle. The lump did not seem to exist ...
When the strict black coat was put away in the closet, the skirt was sent to the wash (“No, I understand everything, unexpectedly, but why pour paint on the chair ?!”), carefully applied makeup was erased from the face, and a white lace scarf (“Here you are separately I hate it! How much hassle while you iron it out, and you get dirty at the moment! "
The old woman Shapoklyak smiled ironically at Zhenya from the printout that had been hung on the mirror in the morning to make it easier to apply makeup. She waved a slingshot ("I shouldn't forget to take it out of grandmother's theatrical purse ...") and stroked the rat Larissa, who was sitting on her shoulder.
By the way, it was because of this rat that the master of the course gave Zhenya an A with a plus. You see, not a complete match to the image. And even the fact that Zhenya is afraid of rats and mice to panic did not convince him.
- Starikova, you are a future actress, have you forgotten? - Valentin Alekseevich looked at his best student, with a characteristic gesture lowering his glasses to the tip of his nose (“To see you better,” the students whispered with a breath when the professor turned away).
“I haven't forgotten,” Zhenya grumbled in response, already realizing that she was guilty, but not yet ready to admit it aloud.
- So a good actress, Starikova, should be able to play her role in any condition. At altitude, depth, with allergies, in the dark, in a serpentarium, vivarium, an aquarium, intoxicated, hungover, hungry - whatever. So for a rat minus a point, we did not manage. So, - Valentin Alekseevich looked around his would-be graduates. - The next Shapoklyak will be ... Antonov, here you are.
Andryukha Antonov looked piteously at the graduate director.
- Valentin Alekseich, how am I - and Shapoklyak ?! It's a female role!
- And who played the Soviet grandmothers Yozhek, Antonov? - Immediately squinted the teacher, who sat on his favorite skate.
Andryukha snuffled offendedly, but there were no objections.
- That's the same. So, Antonov Shapoklyak, then Smirnova Barmaley, and you, Starikova, will be one-legged John Silver. I hope you are not afraid of parrots?
- No, - Zhenya muttered. What else was there for her? Soon it will be possible at least to take off your shoes, and thanks for that.
Valentin Alekseevich Bodrov was considered one of the most progressive teachers at the school. And one of the strictest. True, not without a sense of humor. He could appear to students in any unexpected way, so lectures in the specialty were read by Renata Litvinova, Jack Sparrow, or even Peter Pan. The freshmen were always delighted with him. But by the fifth year, the enthusiasm was not that dry - it was just that the students finally understood that everything had to be paid for. Professor Bodrov demanded the same specific payment.
- So, colleagues, your thesis will not be quite ordinary. No, you, of course, will have to play the required number of graduation performances, but besides that you will have ... well, in a way, pre-graduation practice. Let me tell you a little secret - all the characters who came to your class did not acquire flesh and blood in school. They drove straight from my apartment. And now I want you to learn how to do the same. Each of you will come to the school once a week in a given manner. A prerequisite is to go from home so that all passers-by and passengers of public transport have a good look at you. You should calmly go about your business, not paying attention to the reactions of others.
- But the professor! - the students whined in chorus, imagining how many indescribable emotions such trips would bring them.
- Objections are not accepted. How many years have I been doing this? That's right, ”Valentin Alekseevich smirked with satisfaction. - Now you. A good actor should be able to work out the image in any situation.
Zhenya was expecting something like this - she dimly heard rumors that Bodrov was happy with his graduate students. Although what's wrong with that - well, ask
She quickened her pace, dreaming of getting home as soon as possible and taking off her heels that had finally grown tired. And as soon as this old hag went to them? If, of course, it really existed.
Zhenya burst into the door, having previously cursed at the stubborn lock, and slammed it behind her with a crash. She leaned back and took a deep breath.
“So, first the shoes. [] Two lacquered black pumps flew towards the wardrobe.
- Now this damn hat.
A neat black hat, which the English queen would not be ashamed to wear, went to the mirror.
“Of course, it was easy to draw a knitting needle on the hat, but you really try to attach it there,” she gently touched the back of her head, rubbed with the tip of a not sharp knitting needle. The lump did not seem to exist ...
When the strict black coat was put away in the closet, the skirt was sent to the wash (“No, I understand everything, unexpectedly, but why pour paint on the chair ?!”), carefully applied makeup was erased from the face, and a white lace scarf (“Here you are separately I hate it! How much hassle while you iron it out, and you get dirty at the moment! "
The old woman Shapoklyak smiled ironically at Zhenya from the printout that had been hung on the mirror in the morning to make it easier to apply makeup. She waved a slingshot ("I shouldn't forget to take it out of grandmother's theatrical purse ...") and stroked the rat Larissa, who was sitting on her shoulder.
By the way, it was because of this rat that the master of the course gave Zhenya an A with a plus. You see, not a complete match to the image. And even the fact that Zhenya is afraid of rats and mice to panic did not convince him.
- Starikova, you are a future actress, have you forgotten? - Valentin Alekseevich looked at his best student, with a characteristic gesture lowering his glasses to the tip of his nose (“To see you better,” the students whispered with a breath when the professor turned away).
“I haven't forgotten,” Zhenya grumbled in response, already realizing that she was guilty, but not yet ready to admit it aloud.
- So a good actress, Starikova, should be able to play her role in any condition. At altitude, depth, with allergies, in the dark, in a serpentarium, vivarium, an aquarium, intoxicated, hungover, hungry - whatever. So for a rat minus a point, we did not manage. So, - Valentin Alekseevich looked around his would-be graduates. - The next Shapoklyak will be ... Antonov, here you are.
Andryukha Antonov looked piteously at the graduate director.
- Valentin Alekseich, how am I - and Shapoklyak ?! It's a female role!
- And who played the Soviet grandmothers Yozhek, Antonov? - Immediately squinted the teacher, who sat on his favorite skate.
Andryukha snuffled offendedly, but there were no objections.
- That's the same. So, Antonov Shapoklyak, then Smirnova Barmaley, and you, Starikova, will be one-legged John Silver. I hope you are not afraid of parrots?
- No, - Zhenya muttered. What else was there for her? Soon it will be possible at least to take off your shoes, and thanks for that.
Valentin Alekseevich Bodrov was considered one of the most progressive teachers at the school. And one of the strictest. True, not without a sense of humor. He could appear to students in any unexpected way, so lectures in the specialty were read by Renata Litvinova, Jack Sparrow, or even Peter Pan. The freshmen were always delighted with him. But by the fifth year, the enthusiasm was not that dry - it was just that the students finally understood that everything had to be paid for. Professor Bodrov demanded the same specific payment.
- So, colleagues, your thesis will not be quite ordinary. No, you, of course, will have to play the required number of graduation performances, but besides that you will have ... well, in a way, pre-graduation practice. Let me tell you a little secret - all the characters who came to your class did not acquire flesh and blood in school. They drove straight from my apartment. And now I want you to learn how to do the same. Each of you will come to the school once a week in a given manner. A prerequisite is to go from home so that all passers-by and passengers of public transport have a good look at you. You should calmly go about your business, not paying attention to the reactions of others.
- But the professor! - the students whined in chorus, imagining how many indescribable emotions such trips would bring them.
- Objections are not accepted. How many years have I been doing this? That's right, ”Valentin Alekseevich smirked with satisfaction. - Now you. A good actor should be able to work out the image in any situation.
Zhenya was expecting something like this - she dimly heard rumors that Bodrov was happy with his graduate students. Although what's wrong with that - well, ask
У записи 9 лайков,
3 репостов.
3 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Саша Зволинская
