"— Люди, — говорил Вовка Крышин, — родились у обезьян.
Мне было ясно, что Вовка врет. Он часто рассказывал мне всякие глупости, как и положено старшему товарищу.
Мне было лет пять, а Вовка тогда учился в четвертом классе. Наши родители часто уходили вместе в кино, в Дом Офицеров, а положительного мальчика Вовку невесть за какие кармические грехи приговаривали к сидению со мной. К счастью, он быстро понял, что от разрушительной деятельности меня можно удержать, рассказывая интересные истории. И пересказывал мне школьную программу под видом сказок и сплетен. Вовка, думаю я, был прирожденным популяризатором. Надеюсь, он стал потом лектором общества «Знание». Все же маленьким моцартом был в этой области.
В тот вечер Вовка популярно изложил мне теорию Дарвина о происхождении видов. Вернее, самую животрепещущую часть этой теории: первые люди, дескать, у обезьян родились. Надо же такое было придумать!
— Врешь, — говорю. — Люди на обезьян не похожи совсем.
— Ну и что, я на своих маму с папой тоже не похож! — резонно возражает Вовка.
Крыть нечем. Мама у Вовки Крышина толстая, а Вовка худой. Папа у него тоже худой, но длинный и лысый, а Вовка хоть и в четвертом классе, а всего на полголовы меня выше. И кудрявый. Совсем, стало быть, на родителей не похож.
А Вовка уже тащит книжку, где на картинке нарисована шеренга жутких, сутулых приматов. Впереди, практически на белом коне, человек.
Блин. Плохо дело. В книжках — так думалось мне в ту пору, — всегда только правда написана. Неправду люди вслух говорят, а правду пишут в книжках. Это всякому дураку ясно.
Смириться с новостью было непросто. Обезьяны мне никогда не нравились, особенно которые с красной жопой. Гадость какая!
Но когда новость про обезьян была худо-бедно усвоена и переварена, мне сразу же стало очень легко жить среди людей.
Прежде меня очень мучил вопрос: почему почти все вокруг мудаки и сволочи?
Ну, положим, слово «мудак» было мне в ту пору неизвестно, но мудаков от этого меньше не становилось. Только больше. (Не узнав тайного имени, как нечисть такую заклинать? То-то же.)
Но тут все вдруг встало на свои места. Если люди у обезьян родились — что ж, тогда с них и спросу никакого быть не может. И так все гораздо лучше, чем следовало бы ожидать. Мне-то прежде казалось, что они не стараются совсем быть хорошими, а тут ясно: еще как стараются. Пупок рвут буквально.
Любить людей стало легко. Требования к ним свелись к минимуму. Говорит членораздельно, жопа не красная — вот и молодец. Можно дружить.
Позже, классу к восьмому, что ли, теория про обезьянорожденных была подвергнута критическому анализу. Вера моя в Чарльза Дарвина, проживавшего, если кто не знает, в месте под названием Даун-холл, поизносилась. И любить людей снова стало непросто. Хотя, конечно, возможно.
Но это уже совсем другая история."
© Макс Фрай "Книга одиночеств"
Мне было ясно, что Вовка врет. Он часто рассказывал мне всякие глупости, как и положено старшему товарищу.
Мне было лет пять, а Вовка тогда учился в четвертом классе. Наши родители часто уходили вместе в кино, в Дом Офицеров, а положительного мальчика Вовку невесть за какие кармические грехи приговаривали к сидению со мной. К счастью, он быстро понял, что от разрушительной деятельности меня можно удержать, рассказывая интересные истории. И пересказывал мне школьную программу под видом сказок и сплетен. Вовка, думаю я, был прирожденным популяризатором. Надеюсь, он стал потом лектором общества «Знание». Все же маленьким моцартом был в этой области.
В тот вечер Вовка популярно изложил мне теорию Дарвина о происхождении видов. Вернее, самую животрепещущую часть этой теории: первые люди, дескать, у обезьян родились. Надо же такое было придумать!
— Врешь, — говорю. — Люди на обезьян не похожи совсем.
— Ну и что, я на своих маму с папой тоже не похож! — резонно возражает Вовка.
Крыть нечем. Мама у Вовки Крышина толстая, а Вовка худой. Папа у него тоже худой, но длинный и лысый, а Вовка хоть и в четвертом классе, а всего на полголовы меня выше. И кудрявый. Совсем, стало быть, на родителей не похож.
А Вовка уже тащит книжку, где на картинке нарисована шеренга жутких, сутулых приматов. Впереди, практически на белом коне, человек.
Блин. Плохо дело. В книжках — так думалось мне в ту пору, — всегда только правда написана. Неправду люди вслух говорят, а правду пишут в книжках. Это всякому дураку ясно.
Смириться с новостью было непросто. Обезьяны мне никогда не нравились, особенно которые с красной жопой. Гадость какая!
Но когда новость про обезьян была худо-бедно усвоена и переварена, мне сразу же стало очень легко жить среди людей.
Прежде меня очень мучил вопрос: почему почти все вокруг мудаки и сволочи?
Ну, положим, слово «мудак» было мне в ту пору неизвестно, но мудаков от этого меньше не становилось. Только больше. (Не узнав тайного имени, как нечисть такую заклинать? То-то же.)
Но тут все вдруг встало на свои места. Если люди у обезьян родились — что ж, тогда с них и спросу никакого быть не может. И так все гораздо лучше, чем следовало бы ожидать. Мне-то прежде казалось, что они не стараются совсем быть хорошими, а тут ясно: еще как стараются. Пупок рвут буквально.
Любить людей стало легко. Требования к ним свелись к минимуму. Говорит членораздельно, жопа не красная — вот и молодец. Можно дружить.
Позже, классу к восьмому, что ли, теория про обезьянорожденных была подвергнута критическому анализу. Вера моя в Чарльза Дарвина, проживавшего, если кто не знает, в месте под названием Даун-холл, поизносилась. И любить людей снова стало непросто. Хотя, конечно, возможно.
Но это уже совсем другая история."
© Макс Фрай "Книга одиночеств"
"- People, - said Vovka Kryshin, - were born to monkeys.
It was clear to me that Vovka was lying. He often told me all sorts of nonsense, as befits an older friend.
I was five years old, and then Vovka was in the fourth grade. Our parents often went together to the cinema, to the House of Officers, and the positive boy Vovka was sentenced to sit with me for what karmic sins. Fortunately, he quickly realized that I could be deterred from destructive activity by telling interesting stories. And he told me the school curriculum under the guise of fairy tales and gossip. Vovka, I think, was a born popularizer. I hope he later became a lecturer at the Knowledge Society. Yet a little mozart was in this area.
That evening, Vovka popularly expounded to me Darwin's theory of the origin of species. Rather, the most burning part of this theory: the first people, they say, were born to monkeys. You had to come up with such a thing!
“You're lying,” I say. - People do not look like monkeys at all.
- So what, I don't look like my mom and dad either! - Vovka reasonably objects.
There is nothing to cover. Vova's mom is Kryshina, and Vovka is thin. His dad is also thin, but long and bald, and Vovka, although in the fourth grade, is only half a head taller than me. And curly. Therefore, he does not look like his parents at all.
And Vovka is already carrying a book, where the picture shows a line of creepy, stooped primates. Ahead, practically on a white horse, a man.
Pancake. That's bad. In books - so I thought at that time - only the truth is always written. People say the truth out loud, but write the truth in books. This is clear to every fool.
It was not easy to come to terms with the news. I never liked monkeys, especially those with a red ass. How disgusting!
But when the news about monkeys was at least learned and digested, it immediately became very easy for me to live among people.
Before I was very tormented by the question: why are almost everyone around assholes and bastards?
Well, let's say, the word "asshole" was unknown to me at that time, but this did not decrease assholes. Only more. (Not knowing the secret name, how to conjure such evil spirits? That's the same.)
But then everything suddenly fell into place. If people were born to monkeys - well, then there can be no demand from them. And so everything is much better than one would expect. Before it seemed to me that they were not trying at all to be good, but here it is clear: they are still trying. The navel is literally torn.
It became easy to love people. Requirements for them were reduced to a minimum. Speaks articulately, the ass is not red - that's great. It's possible to make friends.
Later, in the eighth grade, or something, the theory about monkey-born was subjected to critical analysis. My faith in Charles Darwin, who lived, if anyone does not know, in a place called Down Hall, has worn out. And it became difficult to love people again. Although, of course, it is possible.
But that's a completely different story. "
© Max Fry "The Book of Loneliness"
It was clear to me that Vovka was lying. He often told me all sorts of nonsense, as befits an older friend.
I was five years old, and then Vovka was in the fourth grade. Our parents often went together to the cinema, to the House of Officers, and the positive boy Vovka was sentenced to sit with me for what karmic sins. Fortunately, he quickly realized that I could be deterred from destructive activity by telling interesting stories. And he told me the school curriculum under the guise of fairy tales and gossip. Vovka, I think, was a born popularizer. I hope he later became a lecturer at the Knowledge Society. Yet a little mozart was in this area.
That evening, Vovka popularly expounded to me Darwin's theory of the origin of species. Rather, the most burning part of this theory: the first people, they say, were born to monkeys. You had to come up with such a thing!
“You're lying,” I say. - People do not look like monkeys at all.
- So what, I don't look like my mom and dad either! - Vovka reasonably objects.
There is nothing to cover. Vova's mom is Kryshina, and Vovka is thin. His dad is also thin, but long and bald, and Vovka, although in the fourth grade, is only half a head taller than me. And curly. Therefore, he does not look like his parents at all.
And Vovka is already carrying a book, where the picture shows a line of creepy, stooped primates. Ahead, practically on a white horse, a man.
Pancake. That's bad. In books - so I thought at that time - only the truth is always written. People say the truth out loud, but write the truth in books. This is clear to every fool.
It was not easy to come to terms with the news. I never liked monkeys, especially those with a red ass. How disgusting!
But when the news about monkeys was at least learned and digested, it immediately became very easy for me to live among people.
Before I was very tormented by the question: why are almost everyone around assholes and bastards?
Well, let's say, the word "asshole" was unknown to me at that time, but this did not decrease assholes. Only more. (Not knowing the secret name, how to conjure such evil spirits? That's the same.)
But then everything suddenly fell into place. If people were born to monkeys - well, then there can be no demand from them. And so everything is much better than one would expect. Before it seemed to me that they were not trying at all to be good, but here it is clear: they are still trying. The navel is literally torn.
It became easy to love people. Requirements for them were reduced to a minimum. Speaks articulately, the ass is not red - that's great. It's possible to make friends.
Later, in the eighth grade, or something, the theory about monkey-born was subjected to critical analysis. My faith in Charles Darwin, who lived, if anyone does not know, in a place called Down Hall, has worn out. And it became difficult to love people again. Although, of course, it is possible.
But that's a completely different story. "
© Max Fry "The Book of Loneliness"
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Григорьев
