ПЕСНИ, НАПИСАННЫЕ КРОВЬЮ
"Журавли"
Есть такое поверье - что души солдат, погибших в боях за Родину, становятся белыми журавлями и возвращаются к нам, живым. Об этом и поется в одной из самых лиричных и трогательных военных песен. Когда она звучит, ком подступает к горлу даже у тех, кто родился спустя десятилетия после Победы. Но мало кто знает, что эта композиция родилась отнюдь не на полях Великой Отечественной, и даже не в те страшные годы. И что она, будучи реквиемом по погибшим солдатам, стала еще и трагическим пророчеством для одного очень известного человека.
Дело было в августе 1965 года. В Японию приехала советская делегация - поэты, художники, писатели и композиторы. Исполнялось ровно двадцать лет с момента, когда на город упала американская атомная бомба. И делегацию повели по памятным местам, остановились около мемориала, на котором маленькая девочка держала в руках журавля. В Японии есть древняя легенда - если сделать из бумаги тысячу бумажных журавликов, то сбудется самая заветная мечта. И эта маленькая девочка просила только об одном: чтобы отступила страшная болезнь, вызванная атомным взрывом. Малышка умерла, так и не успев сделать нужное количество бумажных птиц.
В составе той делегации был знаменитый советский поэт Расул Гамзатов. Эта история взволновала его до глубины души - через несколько дней он написал стихотворение, которое так и называлось: "Журавли". Написал на своем родном, аварском языке. Но уже не про японскую девочку, нет. Гамзатов писал о своих друзьях, о своих близких, о своих земляках – о тех, кого поглотила и перемолола Великая Отечественная. Вскоре еще один советский поэт – Наум Гребнев – перевел это стихотворение на русский язык и опубликовал в «Новом Мире» под названием «Джигиты». Тот текст немного отличался от привычного нам:
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.
Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?
Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
На страницах журнала стихотворение увидел знаменитый певец Марк Бернес. И он был просто потрясен. Это по его инициативе композитор Ян Френкель написал музыку – так и родилась всем известная теперь песня.
Но это было только начало. Премьера песни состоялась 7 мая 1969 года – Бернес спел ее в редакции газеты «Комсомольская правда». Там традиционно собирались ветераны Великой Отечественной – преимущественно офицеры и командиры, лично водившие солдат в бой. Вот как вспоминал об этом дне молодой тогда поэт Зиновий Столяр: «Журавлей слушали в полной тишине, затаив дыхание и не шевелясь. Когда песня отзвучала, аплодисментов не последовало, и тогда на эстраду поднялся Маршал Советского Союза Иван Степанович, подошел к Бернесу и обратился к нему со следующими словами «Дорогой друг, как несправедлива судьба, что лишила нас, солдат, права плакать. Вы такое право нам вернули, спасибо вам за это. И, обняв певца, прослезился...»
Запись песни назначили на 8 июля того же года. В студию Марк Бернес приехал в сумрачном настроении, почти все время молчал. Он уже был неизлечимо болен, счет шел уже на дни, и певец прекрасно об этом знал. Только потом станет известно, что запись несколько раз начинали сначала – Бернес никак не мог сдержать слез. Он не просто пел, он прощался. «Настанет день, и с журавлиной стаей я поплыву в такой же сизой мгле, из–под небес по-птичьи окликая всех вас, кого оставил на земле». Реквием, молитва, завещание. Скончался артист через месяц, 16 августа 1969 года. «Журавли» стали его последней записанной песней.
"Журавли"
Есть такое поверье - что души солдат, погибших в боях за Родину, становятся белыми журавлями и возвращаются к нам, живым. Об этом и поется в одной из самых лиричных и трогательных военных песен. Когда она звучит, ком подступает к горлу даже у тех, кто родился спустя десятилетия после Победы. Но мало кто знает, что эта композиция родилась отнюдь не на полях Великой Отечественной, и даже не в те страшные годы. И что она, будучи реквиемом по погибшим солдатам, стала еще и трагическим пророчеством для одного очень известного человека.
Дело было в августе 1965 года. В Японию приехала советская делегация - поэты, художники, писатели и композиторы. Исполнялось ровно двадцать лет с момента, когда на город упала американская атомная бомба. И делегацию повели по памятным местам, остановились около мемориала, на котором маленькая девочка держала в руках журавля. В Японии есть древняя легенда - если сделать из бумаги тысячу бумажных журавликов, то сбудется самая заветная мечта. И эта маленькая девочка просила только об одном: чтобы отступила страшная болезнь, вызванная атомным взрывом. Малышка умерла, так и не успев сделать нужное количество бумажных птиц.
В составе той делегации был знаменитый советский поэт Расул Гамзатов. Эта история взволновала его до глубины души - через несколько дней он написал стихотворение, которое так и называлось: "Журавли". Написал на своем родном, аварском языке. Но уже не про японскую девочку, нет. Гамзатов писал о своих друзьях, о своих близких, о своих земляках – о тех, кого поглотила и перемолола Великая Отечественная. Вскоре еще один советский поэт – Наум Гребнев – перевел это стихотворение на русский язык и опубликовал в «Новом Мире» под названием «Джигиты». Тот текст немного отличался от привычного нам:
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.
Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?
Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
На страницах журнала стихотворение увидел знаменитый певец Марк Бернес. И он был просто потрясен. Это по его инициативе композитор Ян Френкель написал музыку – так и родилась всем известная теперь песня.
Но это было только начало. Премьера песни состоялась 7 мая 1969 года – Бернес спел ее в редакции газеты «Комсомольская правда». Там традиционно собирались ветераны Великой Отечественной – преимущественно офицеры и командиры, лично водившие солдат в бой. Вот как вспоминал об этом дне молодой тогда поэт Зиновий Столяр: «Журавлей слушали в полной тишине, затаив дыхание и не шевелясь. Когда песня отзвучала, аплодисментов не последовало, и тогда на эстраду поднялся Маршал Советского Союза Иван Степанович, подошел к Бернесу и обратился к нему со следующими словами «Дорогой друг, как несправедлива судьба, что лишила нас, солдат, права плакать. Вы такое право нам вернули, спасибо вам за это. И, обняв певца, прослезился...»
Запись песни назначили на 8 июля того же года. В студию Марк Бернес приехал в сумрачном настроении, почти все время молчал. Он уже был неизлечимо болен, счет шел уже на дни, и певец прекрасно об этом знал. Только потом станет известно, что запись несколько раз начинали сначала – Бернес никак не мог сдержать слез. Он не просто пел, он прощался. «Настанет день, и с журавлиной стаей я поплыву в такой же сизой мгле, из–под небес по-птичьи окликая всех вас, кого оставил на земле». Реквием, молитва, завещание. Скончался артист через месяц, 16 августа 1969 года. «Журавли» стали его последней записанной песней.
SONGS WRITTEN BY BLOOD
"Cranes"
There is such a belief that the souls of soldiers who died in the battles for the Motherland become white cranes and return to us, alive. This is what is sung in one of the most lyrical and touching military songs. When it sounds, a lump comes to the throat even for those who were born decades after the Victory. But few people know that this composition was not born on the fields of the Great Patriotic War, and not even in those terrible years. And that she, being a requiem for the dead soldiers, also became a tragic prophecy for one very famous person.
It was August 1965. A Soviet delegation arrived in Japan - poets, artists, writers and composers. It has been exactly twenty years since the moment when the American atomic bomb fell on the city. And the delegation was taken to memorial places, stopped near the memorial, where a little girl was holding a crane in her hands. There is an ancient legend in Japan - if you make a thousand paper cranes out of paper, then your most cherished dream will come true. And this little girl asked for only one thing: that the terrible disease caused by the atomic explosion would recede. The baby died before she could make the required number of paper birds.
The famous Soviet poet Rasul Gamzatov was part of that delegation. This story moved him to the depths of his soul - a few days later he wrote a poem, which was called: "Cranes". He wrote in his native Avar language. But not about the Japanese girl, no. Gamzatov wrote about his friends, about his loved ones, about his fellow countrymen - about those who were absorbed and ground by the Great Patriotic War. Soon another Soviet poet, Naum Grebnev, translated this poem into Russian and published it in Novy Mir under the title Dzhigits. That text was slightly different from what we are used to:
Sometimes it seems to me that the soldiers
From the bloody fields that did not come,
Once upon a time they did not fall into this ground,
And they turned into white cranes.
They are still from the days of those distant
They fly and give us votes.
Isn't that why it's so often and sad
Do we fall silent, looking up at the heavens?
Today, in the evening sometimes,
I see cranes in the fog
They fly in their definite formation,
They wandered like people through the fields.
They fly, make their long way
And they call out someone's names.
Is it because with the cry of the crane
Is the Avar speech similar for centuries?
A tired wedge flies, flies across the sky -
Flying in the fog at the end of the day
And in that order there is a small gap -
Maybe this is the place for me!
The day will come, and with a flock of cranes
I will sail in the same gray haze
From under the sky calling out like a bird
All of you whom he left on earth.
The famous singer Mark Bernes saw the poem on the pages of the magazine. And he was just shocked. It was on his initiative that the composer Jan Frenkel wrote the music - and this is how the now-known song was born.
But that was only the beginning. The premiere of the song took place on May 7, 1969 - Bernes sang it in the editorial office of the newspaper "Komsomolskaya Pravda". Veterans of the Great Patriotic War traditionally gathered there - mostly officers and commanders who personally led the soldiers into battle. This is how the then young poet Zinovy Stolyar recalled this day: “They listened to the cranes in complete silence, holding their breath and not moving. When the song died away, there was no applause, and then Marshal of the Soviet Union Ivan Stepanovich climbed to the stage, approached Bernes and addressed him with the following words: “Dear friend, how unfair is fate that deprived us soldiers of the right to cry. You returned such a right to us, thank you for that. And, embracing the singer, he shed a tear ... "
The recording of the song was scheduled for July 8 of the same year. Mark Bernes arrived at the studio in a gloomy mood, he was silent almost all the time. He was already terminally ill, the counting was already going on for days, and the singer was well aware of this. Only later will it become known that the recording began several times from the beginning - Bernes could not hold back his tears. He didn't just sing, he said goodbye. "The day will come, and with a flock of cranes, I will swim in the same gray gloom, from under the heavens, like a bird, calling out to all of you whom I left on earth." Requiem, prayer, testament. The artist died a month later, on August 16, 1969. "Cranes" was his last recorded song.
"Cranes"
There is such a belief that the souls of soldiers who died in the battles for the Motherland become white cranes and return to us, alive. This is what is sung in one of the most lyrical and touching military songs. When it sounds, a lump comes to the throat even for those who were born decades after the Victory. But few people know that this composition was not born on the fields of the Great Patriotic War, and not even in those terrible years. And that she, being a requiem for the dead soldiers, also became a tragic prophecy for one very famous person.
It was August 1965. A Soviet delegation arrived in Japan - poets, artists, writers and composers. It has been exactly twenty years since the moment when the American atomic bomb fell on the city. And the delegation was taken to memorial places, stopped near the memorial, where a little girl was holding a crane in her hands. There is an ancient legend in Japan - if you make a thousand paper cranes out of paper, then your most cherished dream will come true. And this little girl asked for only one thing: that the terrible disease caused by the atomic explosion would recede. The baby died before she could make the required number of paper birds.
The famous Soviet poet Rasul Gamzatov was part of that delegation. This story moved him to the depths of his soul - a few days later he wrote a poem, which was called: "Cranes". He wrote in his native Avar language. But not about the Japanese girl, no. Gamzatov wrote about his friends, about his loved ones, about his fellow countrymen - about those who were absorbed and ground by the Great Patriotic War. Soon another Soviet poet, Naum Grebnev, translated this poem into Russian and published it in Novy Mir under the title Dzhigits. That text was slightly different from what we are used to:
Sometimes it seems to me that the soldiers
From the bloody fields that did not come,
Once upon a time they did not fall into this ground,
And they turned into white cranes.
They are still from the days of those distant
They fly and give us votes.
Isn't that why it's so often and sad
Do we fall silent, looking up at the heavens?
Today, in the evening sometimes,
I see cranes in the fog
They fly in their definite formation,
They wandered like people through the fields.
They fly, make their long way
And they call out someone's names.
Is it because with the cry of the crane
Is the Avar speech similar for centuries?
A tired wedge flies, flies across the sky -
Flying in the fog at the end of the day
And in that order there is a small gap -
Maybe this is the place for me!
The day will come, and with a flock of cranes
I will sail in the same gray haze
From under the sky calling out like a bird
All of you whom he left on earth.
The famous singer Mark Bernes saw the poem on the pages of the magazine. And he was just shocked. It was on his initiative that the composer Jan Frenkel wrote the music - and this is how the now-known song was born.
But that was only the beginning. The premiere of the song took place on May 7, 1969 - Bernes sang it in the editorial office of the newspaper "Komsomolskaya Pravda". Veterans of the Great Patriotic War traditionally gathered there - mostly officers and commanders who personally led the soldiers into battle. This is how the then young poet Zinovy Stolyar recalled this day: “They listened to the cranes in complete silence, holding their breath and not moving. When the song died away, there was no applause, and then Marshal of the Soviet Union Ivan Stepanovich climbed to the stage, approached Bernes and addressed him with the following words: “Dear friend, how unfair is fate that deprived us soldiers of the right to cry. You returned such a right to us, thank you for that. And, embracing the singer, he shed a tear ... "
The recording of the song was scheduled for July 8 of the same year. Mark Bernes arrived at the studio in a gloomy mood, he was silent almost all the time. He was already terminally ill, the counting was already going on for days, and the singer was well aware of this. Only later will it become known that the recording began several times from the beginning - Bernes could not hold back his tears. He didn't just sing, he said goodbye. "The day will come, and with a flock of cranes, I will swim in the same gray gloom, from under the heavens, like a bird, calling out to all of you whom I left on earth." Requiem, prayer, testament. The artist died a month later, on August 16, 1969. "Cranes" was his last recorded song.
У записи 39 лайков,
17 репостов.
17 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Сергей Загацкий
