1940
Чуть искоса глядя в солдатские серые лица,
Комвзвода махнет равнодушно: иди, покемарь.
Расстелешь шинельку в землянке у печки, и снится
Как падают красные звезды в беззвездный январь.
Недолги солдатские сны: засыпаешь, и снова
Несутся приказы, мешаясь в январской пурге,
И двигает танки по карте рука Мерецкова,
И прячет пехоту в траншеях старик Маннергейм.
И снятся солдату воронки на белом болоте,
Шинели под снегом и надолбов черный оскал,
Бетонное низкое небо, и сталь против плоти,
Против горячего сердца - горячий металл.
Тревожны солдатские сны. У войны на изломе
Немеет, до боли сжимая винтовку, рука.
И падают красные звезды в болота Суоми,
И марши смолкают, и гаснут огни на штыках.
Но сон недалек, и играют горнисты тревогу,
Встает на дыбы перешеек, горят небеса.
Их много останется здесь, непростительно много,
В сгоревших, изломанных, заново вставших лесах.
Чуть искоса глядя в солдатские серые лица,
Комвзвода махнет равнодушно: иди, покемарь.
Расстелешь шинельку в землянке у печки, и снится
Как падают красные звезды в беззвездный январь.
Недолги солдатские сны: засыпаешь, и снова
Несутся приказы, мешаясь в январской пурге,
И двигает танки по карте рука Мерецкова,
И прячет пехоту в траншеях старик Маннергейм.
И снятся солдату воронки на белом болоте,
Шинели под снегом и надолбов черный оскал,
Бетонное низкое небо, и сталь против плоти,
Против горячего сердца - горячий металл.
Тревожны солдатские сны. У войны на изломе
Немеет, до боли сжимая винтовку, рука.
И падают красные звезды в болота Суоми,
И марши смолкают, и гаснут огни на штыках.
Но сон недалек, и играют горнисты тревогу,
Встает на дыбы перешеек, горят небеса.
Их много останется здесь, непростительно много,
В сгоревших, изломанных, заново вставших лесах.
1940
Looking a little askance at the soldiers' gray faces,
The platoon commander waved indifferently: go, pokemar.
You spread your overcoat in a dugout by the stove, and you dream
How red stars fall in starless January.
Soldier's dreams are short-lived: you fall asleep, and again
Orders are rushing, interfering in the January blizzard,
And Meretskov's hand moves tanks across the map,
And old man Mannerheim hides the infantry in the trenches.
And the soldier dreams of funnels in a white swamp,
Overcoats under the snow and a black grin nadolbov,
Concrete low skies and steel against flesh
Hot metal against a hot heart.
Soldiers' dreams are disturbing. At the breaking point
The hand goes numb, painfully clutching the rifle.
And red stars fall into the swamps of Suomi,
And the marches fall silent, and the lights on the bayonets go out.
But sleep is not far off, and buglers play alarm,
The isthmus is rearing, the heavens are burning.
Many of them will remain here, unforgivable many,
In burnt, broken, re-emerged forests.
Looking a little askance at the soldiers' gray faces,
The platoon commander waved indifferently: go, pokemar.
You spread your overcoat in a dugout by the stove, and you dream
How red stars fall in starless January.
Soldier's dreams are short-lived: you fall asleep, and again
Orders are rushing, interfering in the January blizzard,
And Meretskov's hand moves tanks across the map,
And old man Mannerheim hides the infantry in the trenches.
And the soldier dreams of funnels in a white swamp,
Overcoats under the snow and a black grin nadolbov,
Concrete low skies and steel against flesh
Hot metal against a hot heart.
Soldiers' dreams are disturbing. At the breaking point
The hand goes numb, painfully clutching the rifle.
And red stars fall into the swamps of Suomi,
And the marches fall silent, and the lights on the bayonets go out.
But sleep is not far off, and buglers play alarm,
The isthmus is rearing, the heavens are burning.
Many of them will remain here, unforgivable many,
In burnt, broken, re-emerged forests.
У записи 99 лайков,
24 репостов.
24 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Сергей Загацкий
