В 2010 году я заболела туберкулёзом. Точнее, когда именно я им заболела — сказать невозможно, но выяснилось это хмурым октябрьским днём, когда я решила пройти стандартное медицинское обследование, устроившись на работу.
Вообще, это открытие стало апофеозом нарастающей в моей жизни драмы. Даже трагедии. В марте того года я переехала в Питер и долго не могла найти работу. Я жила с зависимым человеком и строила с ним очень нездоровые созависимые отношения. Я много курила, и к тому времени мой стаж составлял 17 лет.
По закону подлости, как раз тогда, когда работа нашлась, и я вот-вот должна была обрести некоторую экономическую и социальную независимость, всё пошло по пизде.
Врач флюорографической станции отправил меня на обследование в туберкулёзную больницу. Стояла типичная питерская осень. Морось и туман. Я ездила в больницу почти каждый день, сдавая разные жуткие анализы и отвечая на бесконечные вопросы врачей.
Что я тогда знала о туберкулёзе?
1. Болезнь может быть смертельной. Мама моей мамы умерла от туберкулёза. Правда, это случилось в 1947, тогда болезнь не поддавалась лечению, но и сейчас лекарства могут быть неэффективны против мутировавшей инфекции.
2. Туберкулёзом болеют только маргиналы: бомжи, наркоманы, проститутки.
3. Туберкулёз — это стыдно. О нём неприлично рассказывать.
Я легла в больницу на долгих 6 месяцев. Сначала меня лечили химиотерапией: в день по уколу, капельнице и 22 таблетки. Шишки на ягодицах, тошнота, рвота, слабость, сонливость — всё это спутники химии. Когда же выяснилось, что мой организм заблокировал инфекцию в так называемую туберкулёму, куда лекарства проникнуть не могут, было решено делать операцию. Так, с лёгкой руки классного хирурга Волкова я лишилась части правого лёгкого и приобрела длиннющий, но аккуратный шрам. За что Волкову большое спасибо.
С чем я столкнулась за эти 6 неприятных месяцев?
1. Один из моих коллег, когда всё прояснилось, устроил, не побоюсь этого слова, истерику, потребовав вызвать дезинфекционную службу, обработать офис и немедленно уволить меня.
2. Мама попросила никому не рассказывать, чем я заболела, а на прямые вопросы отвечать туманно.
3. Некоторые мои друзья внезапно перестали отвечать на сообщения и звонки. С тех пор мы больше не друзья.
Но зато:
1. Я помню, как одна чудесная девушка, которая очень-очень далека от мира маргиналов, я бы сказала, что она в прямо противоположном мире, однажды, проезжая через Питер, заглянула ко мне в больницу, полную бомжей и наркоманов, и принесла мне вкусной еды. Ольга, спасибо тебе за это.
2. Мой тогдашний руководитель, на тот момент зная меня не дольше месяца, платил мне половину зарплаты фактически ни за что, и это помогло мне не умереть. Саша, ты знаешь.
3. Ещё одна чудесная девушка организовала для меня небольшую подработку, благодаря которой я укрепила свою уверенность в завтрашнем дне. Вера, я помню.
Почему я пишу об этом? Потому что сейчас, приехав в Канаду на пмж, я должна встать на учёт в связи со своей медицинской историей. И делая это, я столкнулась с потрясающей вещью. Везде, в каждой грёбаной бумажке, которые я заполняю в адских количествах, в каждом уведомлении от канадских медицинских служб, я читаю напоминание, что эта болезнь — не вина заболевшего, что это не станет причиной моей депортации, что в рамках повышения информированности и борьбы со стигмой существуют такие-то интернет ресурсы и такая-то литература, которые рекомендуется прочитать мне и моим родственникам.
И впервые после 2010, рассказывая об этом, я чувствую облегчение.
Вообще, это открытие стало апофеозом нарастающей в моей жизни драмы. Даже трагедии. В марте того года я переехала в Питер и долго не могла найти работу. Я жила с зависимым человеком и строила с ним очень нездоровые созависимые отношения. Я много курила, и к тому времени мой стаж составлял 17 лет.
По закону подлости, как раз тогда, когда работа нашлась, и я вот-вот должна была обрести некоторую экономическую и социальную независимость, всё пошло по пизде.
Врач флюорографической станции отправил меня на обследование в туберкулёзную больницу. Стояла типичная питерская осень. Морось и туман. Я ездила в больницу почти каждый день, сдавая разные жуткие анализы и отвечая на бесконечные вопросы врачей.
Что я тогда знала о туберкулёзе?
1. Болезнь может быть смертельной. Мама моей мамы умерла от туберкулёза. Правда, это случилось в 1947, тогда болезнь не поддавалась лечению, но и сейчас лекарства могут быть неэффективны против мутировавшей инфекции.
2. Туберкулёзом болеют только маргиналы: бомжи, наркоманы, проститутки.
3. Туберкулёз — это стыдно. О нём неприлично рассказывать.
Я легла в больницу на долгих 6 месяцев. Сначала меня лечили химиотерапией: в день по уколу, капельнице и 22 таблетки. Шишки на ягодицах, тошнота, рвота, слабость, сонливость — всё это спутники химии. Когда же выяснилось, что мой организм заблокировал инфекцию в так называемую туберкулёму, куда лекарства проникнуть не могут, было решено делать операцию. Так, с лёгкой руки классного хирурга Волкова я лишилась части правого лёгкого и приобрела длиннющий, но аккуратный шрам. За что Волкову большое спасибо.
С чем я столкнулась за эти 6 неприятных месяцев?
1. Один из моих коллег, когда всё прояснилось, устроил, не побоюсь этого слова, истерику, потребовав вызвать дезинфекционную службу, обработать офис и немедленно уволить меня.
2. Мама попросила никому не рассказывать, чем я заболела, а на прямые вопросы отвечать туманно.
3. Некоторые мои друзья внезапно перестали отвечать на сообщения и звонки. С тех пор мы больше не друзья.
Но зато:
1. Я помню, как одна чудесная девушка, которая очень-очень далека от мира маргиналов, я бы сказала, что она в прямо противоположном мире, однажды, проезжая через Питер, заглянула ко мне в больницу, полную бомжей и наркоманов, и принесла мне вкусной еды. Ольга, спасибо тебе за это.
2. Мой тогдашний руководитель, на тот момент зная меня не дольше месяца, платил мне половину зарплаты фактически ни за что, и это помогло мне не умереть. Саша, ты знаешь.
3. Ещё одна чудесная девушка организовала для меня небольшую подработку, благодаря которой я укрепила свою уверенность в завтрашнем дне. Вера, я помню.
Почему я пишу об этом? Потому что сейчас, приехав в Канаду на пмж, я должна встать на учёт в связи со своей медицинской историей. И делая это, я столкнулась с потрясающей вещью. Везде, в каждой грёбаной бумажке, которые я заполняю в адских количествах, в каждом уведомлении от канадских медицинских служб, я читаю напоминание, что эта болезнь — не вина заболевшего, что это не станет причиной моей депортации, что в рамках повышения информированности и борьбы со стигмой существуют такие-то интернет ресурсы и такая-то литература, которые рекомендуется прочитать мне и моим родственникам.
И впервые после 2010, рассказывая об этом, я чувствую облегчение.
In 2010 I got sick with tuberculosis. More precisely, when exactly I got sick with it is impossible to say, but it turned out on a gloomy October day, when I decided to undergo a standard medical examination, getting a job.
In general, this discovery became the apotheosis of the drama growing in my life. Even tragedies. In March of that year, I moved to St. Petersburg and for a long time could not find a job. I lived with an addicted person and built a very unhealthy codependent relationship with him. I smoked a lot, and by that time my experience was 17 years.
According to the law of meanness, just when a job was found, and I was about to gain some economic and social independence, everything went down the drain.
The doctor of the fluorographic station sent me to the tuberculosis hospital for examination. It was a typical St. Petersburg autumn. Drizzle and fog. I went to the hospital almost every day, taking various creepy tests and answering endless questions from doctors.
What did I know about tuberculosis then?
1. The disease can be fatal. My mom's mom died of tuberculosis. True, this happened in 1947, then the disease did not respond to treatment, but even now drugs may be ineffective against a mutated infection.
2. Only marginals are sick with tuberculosis: homeless people, drug addicts, prostitutes.
3. Tuberculosis is a shame. It is indecent to talk about him.
I went to the hospital for a long 6 months. At first I was treated with chemotherapy: an injection, a dropper and 22 tablets a day. Lumps on the buttocks, nausea, vomiting, weakness, drowsiness - all these are companions of chemistry. When it turned out that my body had blocked the infection in the so-called tuberculosis, where drugs cannot penetrate, it was decided to have an operation. So, with the light hand of the classy surgeon Volkov, I lost part of my right lung and acquired a long, but neat scar. For which I am very grateful to Volkov.
What have I faced during these 6 unpleasant months?
1. One of my colleagues, when everything cleared up, made, I’m not afraid of this word, a hysteria, demanding to call the disinfection service, clean the office and immediately fire me.
2. Mom asked not to tell anyone what I got sick, and to answer direct questions vaguely.
3. Some of my friends suddenly stopped answering messages and calls. Since then, we are no longer friends.
But:
1. I remember how one wonderful girl who is very, very far from the world of the marginal, I would say that she is in the opposite world, once, driving through Peter, she looked at my hospital full of homeless people and drug addicts, and brought me tasty food. Olga, thank you for that.
2. My then leader, who at that time knew me for no longer than a month, paid me half of my salary practically for nothing, and this helped me not to die. Sasha, you know.
3. Another wonderful girl organized a small part-time job for me, thanks to which I strengthened my confidence in the future. Vera, I remember.
Why am I writing about this? Because now, having arrived in Canada for permanent residence, I have to register in connection with my medical history. And in doing this, I encountered an amazing thing. Everywhere, in every fucking piece of paper that I fill out in hellish quantities, in every notification from Canadian medical services, I read a reminder that this disease is not the patient's fault, that it will not cause my deportation, that in the framework of raising awareness and combating stigma there are such and such Internet resources and such and such literature, which are recommended to be read to me and my relatives.
And for the first time since 2010, talking about this, I feel relieved.
In general, this discovery became the apotheosis of the drama growing in my life. Even tragedies. In March of that year, I moved to St. Petersburg and for a long time could not find a job. I lived with an addicted person and built a very unhealthy codependent relationship with him. I smoked a lot, and by that time my experience was 17 years.
According to the law of meanness, just when a job was found, and I was about to gain some economic and social independence, everything went down the drain.
The doctor of the fluorographic station sent me to the tuberculosis hospital for examination. It was a typical St. Petersburg autumn. Drizzle and fog. I went to the hospital almost every day, taking various creepy tests and answering endless questions from doctors.
What did I know about tuberculosis then?
1. The disease can be fatal. My mom's mom died of tuberculosis. True, this happened in 1947, then the disease did not respond to treatment, but even now drugs may be ineffective against a mutated infection.
2. Only marginals are sick with tuberculosis: homeless people, drug addicts, prostitutes.
3. Tuberculosis is a shame. It is indecent to talk about him.
I went to the hospital for a long 6 months. At first I was treated with chemotherapy: an injection, a dropper and 22 tablets a day. Lumps on the buttocks, nausea, vomiting, weakness, drowsiness - all these are companions of chemistry. When it turned out that my body had blocked the infection in the so-called tuberculosis, where drugs cannot penetrate, it was decided to have an operation. So, with the light hand of the classy surgeon Volkov, I lost part of my right lung and acquired a long, but neat scar. For which I am very grateful to Volkov.
What have I faced during these 6 unpleasant months?
1. One of my colleagues, when everything cleared up, made, I’m not afraid of this word, a hysteria, demanding to call the disinfection service, clean the office and immediately fire me.
2. Mom asked not to tell anyone what I got sick, and to answer direct questions vaguely.
3. Some of my friends suddenly stopped answering messages and calls. Since then, we are no longer friends.
But:
1. I remember how one wonderful girl who is very, very far from the world of the marginal, I would say that she is in the opposite world, once, driving through Peter, she looked at my hospital full of homeless people and drug addicts, and brought me tasty food. Olga, thank you for that.
2. My then leader, who at that time knew me for no longer than a month, paid me half of my salary practically for nothing, and this helped me not to die. Sasha, you know.
3. Another wonderful girl organized a small part-time job for me, thanks to which I strengthened my confidence in the future. Vera, I remember.
Why am I writing about this? Because now, having arrived in Canada for permanent residence, I have to register in connection with my medical history. And in doing this, I encountered an amazing thing. Everywhere, in every fucking piece of paper that I fill out in hellish quantities, in every notification from Canadian medical services, I read a reminder that this disease is not the patient's fault, that it will not cause my deportation, that in the framework of raising awareness and combating stigma there are such and such Internet resources and such and such literature, which are recommended to be read to me and my relatives.
And for the first time since 2010, talking about this, I feel relieved.
У записи 27 лайков,
0 репостов,
298 просмотров.
0 репостов,
298 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Лена Савенко
