Ныряю под землю на Маяковской, разгребаю толпу, заскакиваю в вагон; разворачиваюсь ко двери, отхожу чуть назад. Выходить на следующей станции - незачем устраиваться серьезней.
Следом проходят в вагон пятеро. Лица испитые, потемневшие от алкоголя, уличной грязи ли, исчирканные глубокими царапинами; носы, перебитые не раз. Запах прорывается даже в мой прикуренный и прожженый нос: эдакая сборная солянка ароматов неделями немытого тела, грязной одежды, общественной столовой, чего-то омерзительного - не хочется думать.
Двое усаживаются - не повезло соседям.
Трое стоят. Среди них - парочка.
Поезд трогается.
Смотрю на пару. Голубчики. Она даже почти прилична, разве что толста. Моего роста. Широкая, крепкая; лицо круглое, полное. Похабно накрашена. Зато волосы вымыты.
Ухажер ниже на голову. Тянется пьяно к ее лицу, пошатываясь, распахивает пасть, являя миру неполный ряд мелких, кривых, с желтым узором зубов.
Смачно целуются взасос. От покачиваний вагона существо мужского пола заваливается куда-то назад и вниз; от губ его до ее протягивается мостик слюны... Обрывается. Дама подхватывает партнера, легко поднимает к себе, мутные глаза его на секунду обретают осмысленность - опять тянется за поцелуями.
Сей брачный танец наблюдает, замерев, весь вагон.
"Изящная компания", - произношу с ухмылкой.
Мужчина рядом меняет гримасу омерзения на удивленную, переведя взгляд на меня.
Поезд останавливается, двери открываются, выскакиваю на Гостином дворе.
Следом проходят в вагон пятеро. Лица испитые, потемневшие от алкоголя, уличной грязи ли, исчирканные глубокими царапинами; носы, перебитые не раз. Запах прорывается даже в мой прикуренный и прожженый нос: эдакая сборная солянка ароматов неделями немытого тела, грязной одежды, общественной столовой, чего-то омерзительного - не хочется думать.
Двое усаживаются - не повезло соседям.
Трое стоят. Среди них - парочка.
Поезд трогается.
Смотрю на пару. Голубчики. Она даже почти прилична, разве что толста. Моего роста. Широкая, крепкая; лицо круглое, полное. Похабно накрашена. Зато волосы вымыты.
Ухажер ниже на голову. Тянется пьяно к ее лицу, пошатываясь, распахивает пасть, являя миру неполный ряд мелких, кривых, с желтым узором зубов.
Смачно целуются взасос. От покачиваний вагона существо мужского пола заваливается куда-то назад и вниз; от губ его до ее протягивается мостик слюны... Обрывается. Дама подхватывает партнера, легко поднимает к себе, мутные глаза его на секунду обретают осмысленность - опять тянется за поцелуями.
Сей брачный танец наблюдает, замерев, весь вагон.
"Изящная компания", - произношу с ухмылкой.
Мужчина рядом меняет гримасу омерзения на удивленную, переведя взгляд на меня.
Поезд останавливается, двери открываются, выскакиваю на Гостином дворе.
I dive under the ground on Mayakovskaya, shovel the crowd, jump into the carriage; I turn to the door, step back a little. Get off at the next station - no need to get serious.
Next are five of them. Faces drunk, darkened from alcohol, street dirt, or streaked with deep scratches; noses, broken more than once. The smell even breaks into my lighted and burnt nose: a kind of mixed hodgepodge of aromas of weeks of unwashed body, dirty clothes, a public dining room, something disgusting - I don't want to think.
Two sit down - the neighbors are not lucky.
Three are standing. Among them are a couple.
The train starts to move.
I look at a couple. Dearies. She is even almost decent, perhaps fat. My height. Wide, strong; the face is round, full. Dressed in makeup. But the hair is washed.
The boyfriend is lower on the head. Drunkenly stretches to her face, staggering, opens its mouth, revealing to the world an incomplete row of small, crooked, with a yellow pattern of teeth.
They kiss passionately. From the rocking of the carriage, the male creature falls back and down somewhere; a bridge of saliva stretches from his lips to hers ... The lady picks up her partner, easily lifts him to her, his dull eyes for a second acquire meaning - again reaching out for kisses.
This mating dance is watched, frozen, by the whole car.
"Elegant company," I say with a smirk.
The man next to me changes a grimace of disgust for a surprised one, looking at me.
The train stops, the doors open, I jump out at Gostiny Dvor.
Next are five of them. Faces drunk, darkened from alcohol, street dirt, or streaked with deep scratches; noses, broken more than once. The smell even breaks into my lighted and burnt nose: a kind of mixed hodgepodge of aromas of weeks of unwashed body, dirty clothes, a public dining room, something disgusting - I don't want to think.
Two sit down - the neighbors are not lucky.
Three are standing. Among them are a couple.
The train starts to move.
I look at a couple. Dearies. She is even almost decent, perhaps fat. My height. Wide, strong; the face is round, full. Dressed in makeup. But the hair is washed.
The boyfriend is lower on the head. Drunkenly stretches to her face, staggering, opens its mouth, revealing to the world an incomplete row of small, crooked, with a yellow pattern of teeth.
They kiss passionately. From the rocking of the carriage, the male creature falls back and down somewhere; a bridge of saliva stretches from his lips to hers ... The lady picks up her partner, easily lifts him to her, his dull eyes for a second acquire meaning - again reaching out for kisses.
This mating dance is watched, frozen, by the whole car.
"Elegant company," I say with a smirk.
The man next to me changes a grimace of disgust for a surprised one, looking at me.
The train stops, the doors open, I jump out at Gostiny Dvor.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Казанов
