По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел;
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.
Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов;
О боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.
Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез.
И звук его песни в душе молодой
Остался — без слов, но живой.
И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна,
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.
***
Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землей,
И лучших дней воспоминанья
Пред ним теснилися толпой;
Тех дней, когда в жилище света
Блистал он, чистый херувим,
Когда бегущая комета
Улыбкой ласковой привета
Любила поменяться с ним,
Когда сквозь вечные туманы,
Познанья жадный, он следил
Кочующие караваны
В пространстве брошенных светил;
Когда он верил и любил,
Счастливый первенец творенья!
Не знал ни злобы, ни сомненья,
И не грозил уму его
Веков бесплодных ряд унылый...
И много, много..... и всего
Припомнить не имел он силы!
(М.Ю, Лермонтов)
И тихую песню он пел;
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.
Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов;
О боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.
Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез.
И звук его песни в душе молодой
Остался — без слов, но живой.
И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна,
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.
***
Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землей,
И лучших дней воспоминанья
Пред ним теснилися толпой;
Тех дней, когда в жилище света
Блистал он, чистый херувим,
Когда бегущая комета
Улыбкой ласковой привета
Любила поменяться с ним,
Когда сквозь вечные туманы,
Познанья жадный, он следил
Кочующие караваны
В пространстве брошенных светил;
Когда он верил и любил,
Счастливый первенец творенья!
Не знал ни злобы, ни сомненья,
И не грозил уму его
Веков бесплодных ряд унылый...
И много, много..... и всего
Припомнить не имел он силы!
(М.Ю, Лермонтов)
An angel flew across the midnight sky
And he sang a quiet song;
And a month, and stars, and clouds in a crowd
They listened to that holy song.
He sang about the bliss of sinless spirits
Under the bushes of the paradise gardens;
He sang about the great God, and praise
It was unfeigned.
He carried the young soul in his arms
For a world of sorrow and tears.
And the sound of his song in a young soul
Remained - without words, but alive.
And for a long time in the world she languished,
Full of wonderful desire
And the sounds of heaven could not replace
To her the boring songs of the earth.
***
Sad Demon, spirit of exile,
I flew over the sinful land
And better days of remembrance
They were crowded before him;
Those days when in the dwelling of light
He shone, pure cherub,
When a running comet
With a smile of tender greetings
I loved to trade with him
When through eternal mists
Cognition greedy, he followed
Wandering caravans
In the space of thrown luminaries;
When he believed and loved
Happy firstborn of creation!
I knew neither anger nor doubt,
And did not threaten his mind
A series of barren centuries ...
And many, many ... and everything
He did not have the strength to remember!
(M.Yu., Lermontov)
And he sang a quiet song;
And a month, and stars, and clouds in a crowd
They listened to that holy song.
He sang about the bliss of sinless spirits
Under the bushes of the paradise gardens;
He sang about the great God, and praise
It was unfeigned.
He carried the young soul in his arms
For a world of sorrow and tears.
And the sound of his song in a young soul
Remained - without words, but alive.
And for a long time in the world she languished,
Full of wonderful desire
And the sounds of heaven could not replace
To her the boring songs of the earth.
***
Sad Demon, spirit of exile,
I flew over the sinful land
And better days of remembrance
They were crowded before him;
Those days when in the dwelling of light
He shone, pure cherub,
When a running comet
With a smile of tender greetings
I loved to trade with him
When through eternal mists
Cognition greedy, he followed
Wandering caravans
In the space of thrown luminaries;
When he believed and loved
Happy firstborn of creation!
I knew neither anger nor doubt,
And did not threaten his mind
A series of barren centuries ...
And many, many ... and everything
He did not have the strength to remember!
(M.Yu., Lermontov)
У записи 6 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Lena Perova
