"Когда вы станете старше, вы поймёте, что в мире можно хоть как-нибудь жить только при одном непременном условии: надо понять, что эгоизм - это естественное свойство человека. Вы требуете бескорыстия от других, но это ведь чудовищная претензия: вы хотите, чтобы они пожертвовали своими желаниями ради ваших. С какой стати? Когда вы примиритесь с мыслью, что каждый живёт только для себя, вы будете куда снисходительнее к своим ближним. Они перестанут обманывать ваши надежды, и вы начнёте относиться к ним куда милосерднее. Люди стремятся в жизни только к одному - к наслаждению.
- Неправда! - закричал Филип.
Кроншоу улыбнулся.
- Вы встали на дыбы, как перепуганный жеребец, потому что я произнёс слово, которое ваша христианская догма сделала бранным. У вас твёрдая шкала ценностей, и наслаждение находится в самом низу. Вы испытываете лёгкую дрожь самодовольства, говоря о долге, милосердии и правдолюбии. Вы считаете, что наслаждение бывает только чувственным; жалкие рабы, которые создали вашу мораль, презирали радость - она ведь была им так мало доступна! Вы бы не перепугались, если бы я заговорил не о наслаждении, а о счастье: это слово вас оскорбляет меньше, и ваши мысли, отдаляясь от Эпикурова стойла, вступают в его сады. Но я буду говорить о наслаждении, потому что вижу, как люди к нему стремятся, и не заметил, чтобы они стремились к счастью. Наслаждение - вот изнанка каждой из ваших добродетелей. Человек совершает тот или иной поступок потому, что ему от этого хорошо, а если от этого хорошо и другим людям, человека считают добродетельным; если ему приятно подавать милостыню, его считают милосердным; если ему приятно помогать другим, он - благотворитель; если ему приятно отдавать силы обществу, он - полезный член его; но вы ведь даёте два пенса нищему для своего личного удовлетворения, так же как я для своего личного удовлетворения пью виски с содовой. Но я не такой лицемер, как вы, а потому не хвалю себя за это и не требую, чтобы вы мной восхищались."
Сомерсет Моэм
"Бремя страстей человеческих"
- Неправда! - закричал Филип.
Кроншоу улыбнулся.
- Вы встали на дыбы, как перепуганный жеребец, потому что я произнёс слово, которое ваша христианская догма сделала бранным. У вас твёрдая шкала ценностей, и наслаждение находится в самом низу. Вы испытываете лёгкую дрожь самодовольства, говоря о долге, милосердии и правдолюбии. Вы считаете, что наслаждение бывает только чувственным; жалкие рабы, которые создали вашу мораль, презирали радость - она ведь была им так мало доступна! Вы бы не перепугались, если бы я заговорил не о наслаждении, а о счастье: это слово вас оскорбляет меньше, и ваши мысли, отдаляясь от Эпикурова стойла, вступают в его сады. Но я буду говорить о наслаждении, потому что вижу, как люди к нему стремятся, и не заметил, чтобы они стремились к счастью. Наслаждение - вот изнанка каждой из ваших добродетелей. Человек совершает тот или иной поступок потому, что ему от этого хорошо, а если от этого хорошо и другим людям, человека считают добродетельным; если ему приятно подавать милостыню, его считают милосердным; если ему приятно помогать другим, он - благотворитель; если ему приятно отдавать силы обществу, он - полезный член его; но вы ведь даёте два пенса нищему для своего личного удовлетворения, так же как я для своего личного удовлетворения пью виски с содовой. Но я не такой лицемер, как вы, а потому не хвалю себя за это и не требую, чтобы вы мной восхищались."
Сомерсет Моэм
"Бремя страстей человеческих"
“When you get older, you will understand that you can somehow live in the world only under one indispensable condition: you need to understand that selfishness is a natural property of a person. You demand disinterestedness from others, but this is a monstrous claim: you want, so that they sacrifice their desires for yours. Why on earth? When you come to terms with the idea that everyone lives only for himself, you will be much more indulgent towards your neighbors. They will stop deceiving your hopes, and you will begin to treat them much more mercifully. in life only to one thing - to pleasure.
- Not true! Philip shouted.
Cronshaw smiled.
“You reared up like a frightened stallion, because I uttered a word that your Christian dogma made abusive. You have a solid scale of values, and pleasure is at the very bottom. You experience a slight shiver of self-righteousness when you speak of duty, mercy, and truthfulness. You think that pleasure is only sensual; the pitiful slaves who created your morality despised joy - it was so little available to them! You would not be alarmed if I spoke not of pleasure, but of happiness: this word offends you less, and your thoughts, moving away from Epicurus' stall, enter his gardens. But I will talk about pleasure, because I see how people strive for it, and have not noticed that they strive for happiness. Enjoyment is the other side of each of your virtues. A person commits this or that deed because it makes him feel good, and if it also makes other people good, he is considered virtuous; if he is pleased to give alms, he is considered merciful; if he is pleased to help others, he is a benefactor; if he is pleased to give his strength to society, he is a useful member of it; but you give twopence to a beggar for your personal satisfaction, just as I drink whiskey and soda for my personal satisfaction. But I am not such a hypocrite as you, and therefore I do not praise myself for this and do not demand that you admire me. "
Somerset Maugham
"Burden of human passions"
- Not true! Philip shouted.
Cronshaw smiled.
“You reared up like a frightened stallion, because I uttered a word that your Christian dogma made abusive. You have a solid scale of values, and pleasure is at the very bottom. You experience a slight shiver of self-righteousness when you speak of duty, mercy, and truthfulness. You think that pleasure is only sensual; the pitiful slaves who created your morality despised joy - it was so little available to them! You would not be alarmed if I spoke not of pleasure, but of happiness: this word offends you less, and your thoughts, moving away from Epicurus' stall, enter his gardens. But I will talk about pleasure, because I see how people strive for it, and have not noticed that they strive for happiness. Enjoyment is the other side of each of your virtues. A person commits this or that deed because it makes him feel good, and if it also makes other people good, he is considered virtuous; if he is pleased to give alms, he is considered merciful; if he is pleased to help others, he is a benefactor; if he is pleased to give his strength to society, he is a useful member of it; but you give twopence to a beggar for your personal satisfaction, just as I drink whiskey and soda for my personal satisfaction. But I am not such a hypocrite as you, and therefore I do not praise myself for this and do not demand that you admire me. "
Somerset Maugham
"Burden of human passions"
У записи 7 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Марина Казакевич
