Просыпается тело,
Напрягается слух.
Ночь дошла до предела,
Крикнул третий петух.
Сел старик на кровати,
Заскрипела кровать.
Было так при Пилате,
Что теперь вспоминать?
И какая досада
Сердце точит с утра?
И на что это надо -
Горевать за Петра?
Кто всего мне дороже,
Всех желаннее мне?
В эту ночь - от кого же
Я отрекся во сне?
Крик идет петушиный
В первой утренней мгле
Через горы-долины
По широкой земле.
1976
Арсений Тарковский
Напрягается слух.
Ночь дошла до предела,
Крикнул третий петух.
Сел старик на кровати,
Заскрипела кровать.
Было так при Пилате,
Что теперь вспоминать?
И какая досада
Сердце точит с утра?
И на что это надо -
Горевать за Петра?
Кто всего мне дороже,
Всех желаннее мне?
В эту ночь - от кого же
Я отрекся во сне?
Крик идет петушиный
В первой утренней мгле
Через горы-долины
По широкой земле.
1976
Арсений Тарковский
The body wakes up
Hearing is strained.
The night has reached its limit
The third cock crowed.
The old man sat on the bed,
The bed creaked.
It was so under Pilate,
What to remember now?
And what a shame
Heart sharpens in the morning?
And what is it for -
Grieve for Peter?
Who is dearest to me
All the more desirable to me?
On this night - from whom
I renounced in a dream?
The cry is a cock
In the first morning mist
Through the mountains-valleys
On wide ground.
1976
Arseny Tarkovsky
Hearing is strained.
The night has reached its limit
The third cock crowed.
The old man sat on the bed,
The bed creaked.
It was so under Pilate,
What to remember now?
And what a shame
Heart sharpens in the morning?
And what is it for -
Grieve for Peter?
Who is dearest to me
All the more desirable to me?
On this night - from whom
I renounced in a dream?
The cry is a cock
In the first morning mist
Through the mountains-valleys
On wide ground.
1976
Arseny Tarkovsky
У записи 3 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Кузьмина
