Перечитывая любимые с детства книги.
О том, как находят людей, горящих той же мечтой.
"<...>После улицы Кириллу показалось, что внутри жарко. Под потолком горела сильная лампа. В углу бодро гудела жестяная трехногая печурка. У длинного верстака несколько мальчишек возились с какими-то просверленными планками. А посреди сарая стояла на подставках из досок тяжелая черная шлюпка.
"Шестивесельный ял, – машинально определил Кирилл. – Как он сюда попал?"
У стены Кирилл увидел свежеоструганную мачту. Она была не шлюпочная. Двусоставная, со стеньгой и решетчатой марсовой площадкой, она была копией мачты с крупного парусника.
Над верстаком висел чертеж, сделанный на голубой миллиметровке: та же шлюпка, но с кормовой надстройкой, узорчатой приставкой на носу – княвдигедом, с бушпритом, большой грот-мачтой, маленькой бизанью, с треугольниками носовых парусов.
"Ясно…" – подумал Кирилл, и сердце его стукнуло. Ясно было еще не все, но главное он уже понял.
Пятеро мальчишек обступили Геннадия.
– Ура, Дед краску притащил! Живем!
– И хлебушек! Чай поставим!
– Дед, а лак тоже привез?
Геннадий, охотно откликаясь на странное имя "Дед", сообщил:
– Все привез… Гостя привез. Он мне помогал сумку тащить. Не то что некоторые лодыри.
Раздался негодующий вопль. Оказывается, пока Дед, никого не предупредив и не позвав на помощь (сам виноват), ездил за краской, "лодыри" провернули массу работы: выточили кофель-планки, подогнали к бортам руслени, а Митька в это время доблестно шпаклевал коварные щели у ахтеркницы.
– Сдаюсь, сдаюсь, – сказал Дед. – Вы герои. Знакомьтесь с гостем, его зовут Кирилл.
Высокий веснушчатый паренек с серьезными глазами первый протянул руку и сказал, что его зовут Алик. Смуглого, похожего на кавказца мальчишку звали Валеркой, рослого белобрысого паренька лет четырнадцати – Саней. А еще было два Юры – Кнопов и Сергиенко. Они так и представились: по имени и фамилии. Видимо, чтобы Кирилл их отличил друг от друга. Отличить на первый взгляд было трудновато: оба коренастые, рыжеватые, улыбчивые и деловитые. Похожие, как братья. Кирилл сразу понял, что они крепкие друзья между собой.
В это время из шлюпки выбрался пацаненок лет семи или восьми, курчавый, как Дед Геннадий. В большом не по росту вязаном жилете, к которому прилипли опилки и стружки, в мятых коротеньких штанах и продранных на коленях колготках. Вся одежда мальчишки была густо уляпана коричневой краской. Нос, уши и щеки тоже были перемазаны.
Дед сказал:
– Эту беспризорную личность зовут Митька.
Митька серьезно протянул ладошку, но увидел, что она в краске, и вместо ладони подставил локоть. Все засмеялись, потому что локоть тоже был вымазан.
Только Кирилл не засмеялся. Он подержался за острый локоток мальчишки и поймал себя на мысли, что ему очень хочется набрать воздуху и дунуть на курчавую Митькину голову, чтобы застрявшие в волосах стружки разлетелись, как желтые бабочки.
Митька продолжал серьезно смотреть на Кирилла и неожиданно спросил:
– Ты видел привидения?
– Что? – растерялся Кирилл. Но потом среагировал: – Конечно. У нас дома их два. Одно совсем ручное – белое и пушистое, вроде кошки. За холодильником живет.
– Врешь, – разочарованно сказал Митька.
– Не вру. У него скоро детеныши будут, могу одного принести.
– А ты еще придешь?
Кирилл опустил глаза. Он знал, что придет. Он понял, что это судьба. Но, конечно, он не решился сразу спросить: "А можно мне с вами?"
На полу, под верстаком, сложены были кучкой деревянные, просверленные в трех местах кружочки величиной с блюдце для варенья. Один откатился и лежал у самых ног Кирилла. Кирилл поднял его. И сказал, слегка смущаясь:
– А чего это у вас юферсы по полу раскиданы? Разве лишние?
На него посмотрели сначала удивленно, а потом с улыбкой и пониманием. В сухопутном городе, где речки Ока и Туринка в самом глубоком месте были мальчишкам по пояс, едва ли нашлось бы десять человек, знающих, что деревянный блок для набивки стоячего такелажа называется "юферс".<...>"
Владислав Крапивин
"Колыбельная для брата"
О том, как находят людей, горящих той же мечтой.
"<...>После улицы Кириллу показалось, что внутри жарко. Под потолком горела сильная лампа. В углу бодро гудела жестяная трехногая печурка. У длинного верстака несколько мальчишек возились с какими-то просверленными планками. А посреди сарая стояла на подставках из досок тяжелая черная шлюпка.
"Шестивесельный ял, – машинально определил Кирилл. – Как он сюда попал?"
У стены Кирилл увидел свежеоструганную мачту. Она была не шлюпочная. Двусоставная, со стеньгой и решетчатой марсовой площадкой, она была копией мачты с крупного парусника.
Над верстаком висел чертеж, сделанный на голубой миллиметровке: та же шлюпка, но с кормовой надстройкой, узорчатой приставкой на носу – княвдигедом, с бушпритом, большой грот-мачтой, маленькой бизанью, с треугольниками носовых парусов.
"Ясно…" – подумал Кирилл, и сердце его стукнуло. Ясно было еще не все, но главное он уже понял.
Пятеро мальчишек обступили Геннадия.
– Ура, Дед краску притащил! Живем!
– И хлебушек! Чай поставим!
– Дед, а лак тоже привез?
Геннадий, охотно откликаясь на странное имя "Дед", сообщил:
– Все привез… Гостя привез. Он мне помогал сумку тащить. Не то что некоторые лодыри.
Раздался негодующий вопль. Оказывается, пока Дед, никого не предупредив и не позвав на помощь (сам виноват), ездил за краской, "лодыри" провернули массу работы: выточили кофель-планки, подогнали к бортам руслени, а Митька в это время доблестно шпаклевал коварные щели у ахтеркницы.
– Сдаюсь, сдаюсь, – сказал Дед. – Вы герои. Знакомьтесь с гостем, его зовут Кирилл.
Высокий веснушчатый паренек с серьезными глазами первый протянул руку и сказал, что его зовут Алик. Смуглого, похожего на кавказца мальчишку звали Валеркой, рослого белобрысого паренька лет четырнадцати – Саней. А еще было два Юры – Кнопов и Сергиенко. Они так и представились: по имени и фамилии. Видимо, чтобы Кирилл их отличил друг от друга. Отличить на первый взгляд было трудновато: оба коренастые, рыжеватые, улыбчивые и деловитые. Похожие, как братья. Кирилл сразу понял, что они крепкие друзья между собой.
В это время из шлюпки выбрался пацаненок лет семи или восьми, курчавый, как Дед Геннадий. В большом не по росту вязаном жилете, к которому прилипли опилки и стружки, в мятых коротеньких штанах и продранных на коленях колготках. Вся одежда мальчишки была густо уляпана коричневой краской. Нос, уши и щеки тоже были перемазаны.
Дед сказал:
– Эту беспризорную личность зовут Митька.
Митька серьезно протянул ладошку, но увидел, что она в краске, и вместо ладони подставил локоть. Все засмеялись, потому что локоть тоже был вымазан.
Только Кирилл не засмеялся. Он подержался за острый локоток мальчишки и поймал себя на мысли, что ему очень хочется набрать воздуху и дунуть на курчавую Митькину голову, чтобы застрявшие в волосах стружки разлетелись, как желтые бабочки.
Митька продолжал серьезно смотреть на Кирилла и неожиданно спросил:
– Ты видел привидения?
– Что? – растерялся Кирилл. Но потом среагировал: – Конечно. У нас дома их два. Одно совсем ручное – белое и пушистое, вроде кошки. За холодильником живет.
– Врешь, – разочарованно сказал Митька.
– Не вру. У него скоро детеныши будут, могу одного принести.
– А ты еще придешь?
Кирилл опустил глаза. Он знал, что придет. Он понял, что это судьба. Но, конечно, он не решился сразу спросить: "А можно мне с вами?"
На полу, под верстаком, сложены были кучкой деревянные, просверленные в трех местах кружочки величиной с блюдце для варенья. Один откатился и лежал у самых ног Кирилла. Кирилл поднял его. И сказал, слегка смущаясь:
– А чего это у вас юферсы по полу раскиданы? Разве лишние?
На него посмотрели сначала удивленно, а потом с улыбкой и пониманием. В сухопутном городе, где речки Ока и Туринка в самом глубоком месте были мальчишкам по пояс, едва ли нашлось бы десять человек, знающих, что деревянный блок для набивки стоячего такелажа называется "юферс".<...>"
Владислав Крапивин
"Колыбельная для брата"
Rereading favorite books since childhood.
How they find people burning with the same dream.
"<...> After the street, Kirill thought it was hot inside. A strong lamp was burning under the ceiling. In the corner a tin three-legged stove was buzzing cheerfully. At a long workbench several boys were busy with some drilled slats. And in the middle of the shed stood on supports made of boards. heavy black boat.
"A six-oar yal," Kirill determined mechanically. "How did he get here?"
At the wall, Kirill saw a freshly planed mast. She was not a boat. Two-piece, with a topmast and a lattice platform to Mars, it was a copy of the mast from a large sailing ship.
Above the workbench hung a blue graph paper drawing: the same boat, but with a stern superstructure, a patterned attachment on the bow - a princess, with a bowsprit, a large mainmast, a small mizzen, with triangles of bow sails.
"I see ..." - thought Cyril, and his heart beat. Not everything was clear yet, but he already understood the main thing.
Five boys surrounded Gennady.
- Hurray, Grandfather brought paint! We live!
- And bread! Let's put on the tea!
- Grandfather, did you bring the varnish too?
Gennady, willingly responding to the strange name "Grandfather", said:
- I brought everything ... I brought the guest. He helped me carry my bag. Not like some idlers.
There was an indignant cry. It turns out that while Grandfather, without warning anyone and not calling for help (it is his own fault), went to get paint, the "quitters" did a lot of work: they grinded the coffee bars, brought them to the sides of the channel, while Mitka was valiantly puttying the treacherous cracks at the backbone ...
- I give up, I give up, - said Grandfather. - You are heroes. Meet the guest, his name is Cyril.
A tall, freckled boy with serious eyes was the first to reach out and said that his name was Alik. The swarthy, Caucasian-like boy was called Valera, a tall, blond-haired boy of about fourteen - Sanya. And there were also two Yuri - Knopov and Sergienko. They introduced themselves in this way: by name and surname. Apparently, for Cyril to distinguish them from each other. At first glance, it was difficult to distinguish: both are stocky, reddish, smiling and businesslike. Similar as brothers. Cyril immediately realized that they are strong friends among themselves.
At that time, a kid of about seven or eight years old, curly like Grandfather Gennady, got out of the boat. In a large knitted waistcoat, not in height, to which sawdust and shavings adhered, in wrinkled short pants and tights ripped at the knees. All the boy's clothes were thickly strewn with brown paint. The nose, ears and cheeks were also smeared.
Grandfather said:
- This homeless person's name is Mitka.
Mitka seriously stretched out his palm, but saw that it was covered in paint, and instead of a palm he substituted an elbow. Everyone laughed because the elbow was also smeared.
Only Cyril did not laugh. He held on to the boy's sharp elbow and caught himself thinking that he really wanted to take a breath and blow on Mitka’s curly head so that the shavings stuck in his hair would fly away like yellow butterflies.
Mitka continued to look seriously at Kirill and suddenly asked:
- Have you seen ghosts?
- What? - Cyril was confused. But then he reacted: - Of course. We have two of them at home. One is completely tame - white and fluffy, like a cat. Lives behind the refrigerator.
“You're lying,” said Mitka, disappointed.
- I'm not lying. He will soon have cubs, I can bring one.
- Are you still coming?
Cyril dropped his eyes. He knew he was coming. He realized that this was fate. But, of course, he did not dare to ask right away: "Can I go with you?"
On the floor, under the workbench, were stacked in a heap of wooden circles, drilled in three places, the size of a saucer for jam. One rolled away and lay at the very feet of Cyril. Cyril raised him. And he said, slightly embarrassed:
- Why are you scattered around the floor? Are they superfluous?
At first they looked at him in surprise, and then with a smile and understanding. In the land city, where the rivers Oka and Turinka in the deepest place were boys waist-deep, there would hardly have been ten people who know that a wooden block for stuffing standing rigging is called "ufers". <...> "
Vladislav Krapivin
"Lullaby for Brother"
How they find people burning with the same dream.
"<...> After the street, Kirill thought it was hot inside. A strong lamp was burning under the ceiling. In the corner a tin three-legged stove was buzzing cheerfully. At a long workbench several boys were busy with some drilled slats. And in the middle of the shed stood on supports made of boards. heavy black boat.
"A six-oar yal," Kirill determined mechanically. "How did he get here?"
At the wall, Kirill saw a freshly planed mast. She was not a boat. Two-piece, with a topmast and a lattice platform to Mars, it was a copy of the mast from a large sailing ship.
Above the workbench hung a blue graph paper drawing: the same boat, but with a stern superstructure, a patterned attachment on the bow - a princess, with a bowsprit, a large mainmast, a small mizzen, with triangles of bow sails.
"I see ..." - thought Cyril, and his heart beat. Not everything was clear yet, but he already understood the main thing.
Five boys surrounded Gennady.
- Hurray, Grandfather brought paint! We live!
- And bread! Let's put on the tea!
- Grandfather, did you bring the varnish too?
Gennady, willingly responding to the strange name "Grandfather", said:
- I brought everything ... I brought the guest. He helped me carry my bag. Not like some idlers.
There was an indignant cry. It turns out that while Grandfather, without warning anyone and not calling for help (it is his own fault), went to get paint, the "quitters" did a lot of work: they grinded the coffee bars, brought them to the sides of the channel, while Mitka was valiantly puttying the treacherous cracks at the backbone ...
- I give up, I give up, - said Grandfather. - You are heroes. Meet the guest, his name is Cyril.
A tall, freckled boy with serious eyes was the first to reach out and said that his name was Alik. The swarthy, Caucasian-like boy was called Valera, a tall, blond-haired boy of about fourteen - Sanya. And there were also two Yuri - Knopov and Sergienko. They introduced themselves in this way: by name and surname. Apparently, for Cyril to distinguish them from each other. At first glance, it was difficult to distinguish: both are stocky, reddish, smiling and businesslike. Similar as brothers. Cyril immediately realized that they are strong friends among themselves.
At that time, a kid of about seven or eight years old, curly like Grandfather Gennady, got out of the boat. In a large knitted waistcoat, not in height, to which sawdust and shavings adhered, in wrinkled short pants and tights ripped at the knees. All the boy's clothes were thickly strewn with brown paint. The nose, ears and cheeks were also smeared.
Grandfather said:
- This homeless person's name is Mitka.
Mitka seriously stretched out his palm, but saw that it was covered in paint, and instead of a palm he substituted an elbow. Everyone laughed because the elbow was also smeared.
Only Cyril did not laugh. He held on to the boy's sharp elbow and caught himself thinking that he really wanted to take a breath and blow on Mitka’s curly head so that the shavings stuck in his hair would fly away like yellow butterflies.
Mitka continued to look seriously at Kirill and suddenly asked:
- Have you seen ghosts?
- What? - Cyril was confused. But then he reacted: - Of course. We have two of them at home. One is completely tame - white and fluffy, like a cat. Lives behind the refrigerator.
“You're lying,” said Mitka, disappointed.
- I'm not lying. He will soon have cubs, I can bring one.
- Are you still coming?
Cyril dropped his eyes. He knew he was coming. He realized that this was fate. But, of course, he did not dare to ask right away: "Can I go with you?"
On the floor, under the workbench, were stacked in a heap of wooden circles, drilled in three places, the size of a saucer for jam. One rolled away and lay at the very feet of Cyril. Cyril raised him. And he said, slightly embarrassed:
- Why are you scattered around the floor? Are they superfluous?
At first they looked at him in surprise, and then with a smile and understanding. In the land city, where the rivers Oka and Turinka in the deepest place were boys waist-deep, there would hardly have been ten people who know that a wooden block for stuffing standing rigging is called "ufers". <...> "
Vladislav Krapivin
"Lullaby for Brother"
У записи 5 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Кузьмина
