Под этим небом, над этим углем
циклон выдувает с сахарным гулом
яблоню, тыкву, крыжовник, улей,
зубчатыми стайками гули-гули
разлетятся и сцепятся на крыльце,
стряхивая с лапки буковку Цэ.
В антраците, как этажерка в туче,
на солнце покалывает в черном чуде
барабанчик надежд моих лотерейных —
что тащит со дна своего уголь?
Шахтеры стоят над ним на коленях
с лицами деревенских кукол.
Горняки. Их наружности. Сны. Их смерти.
Их тела, захороненные повторно
между эхом обвалов. Бригады в клетях
едут ниже обычного, где отторгнут
камень от имени, в тех забоях
каракатичных их не видать за мглою.
Кладбища, где подростки в Пасху
гоняют на мотоциклетах в касках,
а под касками — уголь, уголь…
Их подруги на лавках сидят в обновках,
и кузнечик метит сверкнувший угол
обратной коленкой.
На остановке
объятая транспортным светом Дева,
с двумя сердцами — когда на сносях,
опирается на природу верой,
может ходить по спине лососьей,
чернота под стопой ее в антрацитах,
как скомканная копирка в цитатах,
нежит проглоченное в Вавилоне
зеркало — ловишь его на сломе!
Подземелье висит на фонарном лучике,
отцентрованном, как сигнал в наушнике.
В рассекаемых глыбах роятся звери,
подключенные шерстью к начальной вере.
И углем по углю на стенке штольни
я вывел в потемках клубок узора —
что получилось, и это что-то,
не разбуженное долбежом отбора,
убежало вспыхнувшей паутинкой
к выходу, выше и… вспомни: к стаду
дитя приближается,
и в новинку
путь и движение
ока к небу.
циклон выдувает с сахарным гулом
яблоню, тыкву, крыжовник, улей,
зубчатыми стайками гули-гули
разлетятся и сцепятся на крыльце,
стряхивая с лапки буковку Цэ.
В антраците, как этажерка в туче,
на солнце покалывает в черном чуде
барабанчик надежд моих лотерейных —
что тащит со дна своего уголь?
Шахтеры стоят над ним на коленях
с лицами деревенских кукол.
Горняки. Их наружности. Сны. Их смерти.
Их тела, захороненные повторно
между эхом обвалов. Бригады в клетях
едут ниже обычного, где отторгнут
камень от имени, в тех забоях
каракатичных их не видать за мглою.
Кладбища, где подростки в Пасху
гоняют на мотоциклетах в касках,
а под касками — уголь, уголь…
Их подруги на лавках сидят в обновках,
и кузнечик метит сверкнувший угол
обратной коленкой.
На остановке
объятая транспортным светом Дева,
с двумя сердцами — когда на сносях,
опирается на природу верой,
может ходить по спине лососьей,
чернота под стопой ее в антрацитах,
как скомканная копирка в цитатах,
нежит проглоченное в Вавилоне
зеркало — ловишь его на сломе!
Подземелье висит на фонарном лучике,
отцентрованном, как сигнал в наушнике.
В рассекаемых глыбах роятся звери,
подключенные шерстью к начальной вере.
И углем по углю на стенке штольни
я вывел в потемках клубок узора —
что получилось, и это что-то,
не разбуженное долбежом отбора,
убежало вспыхнувшей паутинкой
к выходу, выше и… вспомни: к стаду
дитя приближается,
и в новинку
путь и движение
ока к небу.
Under this sky, over this coal
cyclone blows out with a sugar hum
apple tree, pumpkin, gooseberry, beehive,
jagged flocks of ghoul-ghouls
scatter and grapple on the porch
shaking off the letter Tse from his paws.
In anthracite, like a bookcase in a cloud,
the sun tingles in black wonder
drum of my lottery hopes -
what is dragging coal from its bottom?
Miners kneel over him
with faces of village dolls.
Miners. Their looks. Dreams. Their deaths.
Their bodies re-buried
between the echoes of the landslides. Brigades in cages
ride lower than usual, where rejected
stone in the name, in those faces
karakatichny them not to be seen behind the haze.
Cemeteries where teenagers are at Easter
riding motorcycles in helmets,
and under the helmets - coal, coal ...
Their friends are sitting on the benches in new clothes,
and the grasshopper marks the sparkling corner
back knee.
At the bus stop
Virgo enveloped in transport light,
with two hearts - when on demolition,
relies on nature by faith,
can walk on the back with salmon,
blackness under her foot in anthracites,
like a crumpled carbon copy in quotes,
undead swallowed in babylon
mirror - you catch it on the break!
The dungeon hangs on a lamp beam
centered like a headphone signal.
Beasts swarm in the cut blocks,
connected by wool to the initial faith.
And coal over coal on the adit wall
I brought out a tangle of pattern in the dark -
what happened and this is something
not awakened by the selection gouging,
escaped like a flared cobweb
to the exit, higher and ... remember: to the herd
the child is approaching
and new
path and movement
eye to the sky.
cyclone blows out with a sugar hum
apple tree, pumpkin, gooseberry, beehive,
jagged flocks of ghoul-ghouls
scatter and grapple on the porch
shaking off the letter Tse from his paws.
In anthracite, like a bookcase in a cloud,
the sun tingles in black wonder
drum of my lottery hopes -
what is dragging coal from its bottom?
Miners kneel over him
with faces of village dolls.
Miners. Their looks. Dreams. Their deaths.
Their bodies re-buried
between the echoes of the landslides. Brigades in cages
ride lower than usual, where rejected
stone in the name, in those faces
karakatichny them not to be seen behind the haze.
Cemeteries where teenagers are at Easter
riding motorcycles in helmets,
and under the helmets - coal, coal ...
Their friends are sitting on the benches in new clothes,
and the grasshopper marks the sparkling corner
back knee.
At the bus stop
Virgo enveloped in transport light,
with two hearts - when on demolition,
relies on nature by faith,
can walk on the back with salmon,
blackness under her foot in anthracites,
like a crumpled carbon copy in quotes,
undead swallowed in babylon
mirror - you catch it on the break!
The dungeon hangs on a lamp beam
centered like a headphone signal.
Beasts swarm in the cut blocks,
connected by wool to the initial faith.
And coal over coal on the adit wall
I brought out a tangle of pattern in the dark -
what happened and this is something
not awakened by the selection gouging,
escaped like a flared cobweb
to the exit, higher and ... remember: to the herd
the child is approaching
and new
path and movement
eye to the sky.
У записи 3 лайков,
0 репостов,
442 просмотров.
0 репостов,
442 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дмитрий Горбунов
