Наша жизнь – постоянное бегство от себя, точно угрызения совести преследуют, пугают нас. Как только человек становится на свои ноги, он начинает кричать, чтоб не слыхать речей, раздающихся внутри; ему грустно – он бежит рассеяться; ему нечего делать – он выдумывает занятие; от ненависти к одиночеству – он дружится со всеми, всё читает, интересуется чужими делами, наконец, женится на скорую руку. Тут гавань, семейный мир и семейная война не дадут много места мысли; семейному человеку как-то неприлично много думать; он не должен быть настолько празден. Кому и эта жизнь не удалась, тот напивается допьяна всем на свете – вином, нумизматикой, картами, скачками, женщинами, скупостью, благодеяниями; ударяется в мистицизм, идет в иезуиты, налагает на себя чудовищные труды, и они ему всё-таки легче кажутся, нежели какая-то угрожающая истина, дремлющая внутри его. В этой боязни исследовать, чтоб не увидать вздор исследуемого, в этом искусственном недосуге, в этих поддельных несчастиях, усложняя каждый шаг вымышленными путами, мы проходим по жизни спросонья и умираем в чаду нелепости и пустяков, не пришедши путём в себя.
Александр Герцен
Александр Герцен
Our life is a constant flight from ourselves, as if remorse of conscience pursues, frightens us. As soon as a person gets on his feet, he begins to scream so as not to hear the speeches that are heard inside; he is sad - he runs to dissipate; he has nothing to do - he invents an occupation; from hatred to loneliness - he makes friends with everyone, reads everything, is interested in other people's affairs, and finally gets married in haste. Here harbor, family peace and family war will not give much room for thought; it is somehow indecent for a family person to think a lot; it shouldn't be so idle. Whoever this life has failed, he gets drunk drunk on everything in the world - wine, numismatics, cards, races, women, avarice, good deeds; hits mysticism, goes to the Jesuits, imposes monstrous labors on himself, and they still seem easier to him than some threatening truth dormant inside him. In this fear to investigate so as not to see the nonsense of the investigated person, in this artificial lack of time, in these fake misfortunes, complicating every step with fictitious fetters, we go through life asleep and die in a child of absurdity and trifles, not having come to ourselves.
Alexander Herzen
Alexander Herzen
У записи 7 лайков,
1 репостов,
213 просмотров.
1 репостов,
213 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Егор Авинкин
