МОСКВА ЗАВЕТНАЯ. (ЦЕРКОВЬ ПРЕОБРАЖЕНИЯ ГОСПОДНЕ НА БОЛВАНОВКЕ) У всех у нас со школьной скамьи есть образ, как Иван III Великий (дед Ивана IV Грозного), принимая в кремлевских палатах ханских послов, рвет ханскую грамоту и топчет басму. На самом деле, эта театральная картинка разрыва даннических отношений Московии с Ордой осмыслилась и сформировался несколько позднее уже после стояния на Угре и походов Ивана III к Казани. В жизни, конечно же, все было немного прозаичней. Ханские послы не приезжали в Кремль к великому князю (Кремль тогда еще был белокаменный, Грановитой палаты также не было), напротив великий князь сам выезжал навстречу к послам хана. Золотоордынское подворье, своего рода представительство Золотой орды на московских землях, располагалось за Москвой-рекой в месте, которое называлось Болвановка. (Считается, что слово болван (балбан) тюркского происхождения и означает большой, сильный. Т.е. изначально это, видимо, было уважительное понятие по отношению к представителю Орды, но со временем оно поменяло свой знак на противоположный и приобрело оттенок презрения). Дорога, которая вела к ордынскому подворью, называлась Ордынка. Согласно летописному преданию, Иван III со своей свитой приехал в Болвановку, где ему посланники хана Ахмета и вручили ту самую ханскую грамоту, вызвавшую у князя столь сильный гнев, что он поубивал послов, а одного отослал обратно в Орду со словами, что если Ахмет надумает прийти, то с ним поступят также как с его послами. (По мнению исследователей, басма, которую растоптал Иван III, была неким оттиском на ткани с символами хана и текстом, сулящим от имени хана различные кары тому, кто проигнорирует ханских посланников, что-то вроде мандата, подтверждающего полномочия говорить от ханского имени. Что касается порванной грамоты, то летопись говорит, что в ней было требование «дани и оброка за прошлые лета».) Оскорбление посланников хана должно было караться жестокой расправой. Когда точно произошло это событие с послами хана доподлинно неизвестно. Летопись говорит, что следствием такой встречи ханских послов был поход хана Ахмета на Русь и стояние на Угре. По другой версии, все произошло на 10 лет раньше, когда Иван III только вступил на престол. Но вряд ли 25-летний Великий князь был готов на подобную дерзость. По собственной ли воле он остался без ярлыка или ханы настолько забыли о Руси в своем междоусобье, историками пока не выяснено. В память на месте знаменитой встречи с ханскими послами Иван III заложил церковь Преображения. Первая церковь была деревянной и до нашего времени, естественно, не дожила. В середине 18 века на месте обветшавшей церкви построили новую церковь Преображения господня в барочном стиле. При Иване Грозном ордынское подворье было перенесено в район Таганки. На другую сторону Москвы-реки. И Таганка тоже на долгое время стала называться Болвановкой.
MOSCOW COVERED. (CHURCH OF LORD'S TRANSFORMATION ON BOLVANOVKA) We all have an image from schoolchildren like Ivan III the Great (grandfather of Ivan IV the Terrible), receiving khan's ambassadors in the Kremlin chambers, tearing the khan's letter and trampling on the basma. In fact, this theatrical picture of the rupture of tributary relations between Muscovy and the Horde was comprehended and formed a little later, after the standing on the Ugra and Ivan III's campaigns to Kazan. In life, of course, everything was a little more prosaic. The Khan's ambassadors did not come to the Kremlin to see the Grand Duke (the Kremlin was still white-stone at that time, there was no Faceted Chamber either), on the contrary, the Grand Duke himself went to meet the Khan's ambassadors. The Golden Horde courtyard, a kind of representation of the Golden Horde in Moscow lands, was located beyond the Moscow River in a place called Bolvanovka. (It is believed that the word blockhead (balban) is of Turkic origin and means big, strong. That is, initially it was apparently a respectful concept in relation to the representative of the Horde, but over time it changed its sign to the opposite and acquired a contemptuous tone). The road that led to the Horde courtyard was called Ordynka. According to the chronicle legend, Ivan III with his retinue arrived in Bolvanovka, where the envoys of Khan Akhmet handed him the very Khan's letter that aroused such anger in the prince that he killed the ambassadors, and sent one back to the Horde with the words that if Akhmet decided come, then they will deal with him as with his ambassadors. (According to researchers, the basma, which Ivan III trampled on, was a kind of print on the fabric with the symbols of the khan and text promising various punishments on behalf of the khan to those who ignored the khan's envoys, something like a mandate confirming the authority to speak on behalf of the khan. Regarding the torn letter, the chronicle says that it contained a demand for "tribute and quitrent for the past years.") Insulting the Khan's envoys was to be punished with cruel reprisals. It is not known for certain when this event happened with the Khan's ambassadors. The chronicle says that the consequence of such a meeting of the khan's ambassadors was the campaign of Khan Akhmet to Russia and the standing on the Ugra. According to another version, everything happened 10 years earlier, when Ivan III just ascended the throne. But the 25-year-old Grand Duke was hardly ready for such an audacity. By his own will, he was left without a label or the khans so forgot about Russia in their civil strife, historians have not yet figured out. In memory of the famous meeting with the khan's ambassadors, Ivan III founded the Church of the Transfiguration. The first church was made of wood and, naturally, has not survived to this day. In the middle of the 18th century, on the site of a dilapidated church, a new church of the Transfiguration of the Lord was built in the Baroque style. Under Ivan the Terrible, the Horde courtyard was moved to the Taganka area. On the other side of the Moskva River. And Taganka also began to be called Bolvanovka for a long time.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Себров
