Была поздняя осень, и в холодном воздухе чувствовались печаль и сожаление, характерные для всякого отъезда. Я никогда не мог привыкнуть к этому чувству; всякий отъезд был для меня началом нового существования. Нового существования — и, следовательно, необходимости опять жить ощупью и искать среди новых людей и вещей, окружавших меня, такую более или менее близкую мне среду, где я мог бы обрести прежнее моё спокойствие, нужное для того, чтобы дать простор тем внутренним колебаниям и потрясениям, которые одни сильно занимали меня. Затем мне было ещё жаль покидать города, в которых я жил, и людей, с которыми я встречался, — потому что эти города и люди не повторятся в моей жизни; их реальная, простая неподвижность и определённость раз навсегда созданных картин так была не похожа на иные страны, города и людей, живших в моём воображении и мною вызываемых к существованию и движению.
Гайто Газданов. Вечер у Клэр
Гайто Газданов. Вечер у Клэр
It was late autumn, and the cold air felt the sadness and regret typical of any departure. I could never get used to this feeling; every departure was for me the beginning of a new existence. A new existence - and, consequently, the need to live groping again and look among the new people and things around me, such a more or less close environment to me, where I could find my former calmness, which is necessary in order to give room to those inner vibrations and shocks, which alone greatly occupied me. Then I was still sorry to leave the cities in which I lived, and the people with whom I met, because these cities and people will not be repeated in my life; their real, simple immobility and definiteness of paintings created once and for all was so unlike other countries, cities and people who lived in my imagination and which I called into existence and movement.
Gaito Gazdanov. Evening at Claire's
Gaito Gazdanov. Evening at Claire's
У записи 7 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгения Тучапец
