Я перестал пересказывать прошлое,
А, заодно, и пророчить грядущее.
Оно, если и будет, то только хорошее,
А, если и нет - то, возможно, и к лучшему.
Я перестал доверяться случаю,
Тем более, тупо успехи планировать.
Удача - вещица тонкая, штучная.
Она - не овечка, ее не склонировать.
Я перестал и казнить, и миловать.
Причем неожиданно, как-то сразу.
Мне сказали: у каждого где-то есть милая
Не только сердцу - душе и разуму.
Я перестал выслушивать мнения
Каждого, кто в толпе, и всех отдельно стоящих.
До онемения чувств, до полного исступления
Я думаю о тебе все чаще и чаще.
А что реже пишу, так это от лености.
Время взяться за дело, да перо - не тяпка:
Вокруг такая переоценка ценностей -
Впору открыть антикварную лавку.
Держать в ней всё, что имеет цену,
А если менять, то достойно и чинно.
Подобное подобным лечил Авиценна
Известный в народе, как Абу Ибн-Синна.
Хлеб и вино, да фонарь керосиновый.
Стол дубовый. Лавки. Гитара звенящая.
А в сенях, как положено, кол осиновый
Для всех, кто ломится в моё настоящее.
А.Гейнц, С.Данилов
А, заодно, и пророчить грядущее.
Оно, если и будет, то только хорошее,
А, если и нет - то, возможно, и к лучшему.
Я перестал доверяться случаю,
Тем более, тупо успехи планировать.
Удача - вещица тонкая, штучная.
Она - не овечка, ее не склонировать.
Я перестал и казнить, и миловать.
Причем неожиданно, как-то сразу.
Мне сказали: у каждого где-то есть милая
Не только сердцу - душе и разуму.
Я перестал выслушивать мнения
Каждого, кто в толпе, и всех отдельно стоящих.
До онемения чувств, до полного исступления
Я думаю о тебе все чаще и чаще.
А что реже пишу, так это от лености.
Время взяться за дело, да перо - не тяпка:
Вокруг такая переоценка ценностей -
Впору открыть антикварную лавку.
Держать в ней всё, что имеет цену,
А если менять, то достойно и чинно.
Подобное подобным лечил Авиценна
Известный в народе, как Абу Ибн-Синна.
Хлеб и вино, да фонарь керосиновый.
Стол дубовый. Лавки. Гитара звенящая.
А в сенях, как положено, кол осиновый
Для всех, кто ломится в моё настоящее.
А.Гейнц, С.Данилов
I stopped retelling the past
And, at the same time, and prophesy the future.
If it is, then only good
And if not, then perhaps for the best.
I stopped trusting chance
Moreover, it is stupid to plan successes.
Luck is a delicate piece.
She is not a lamb, she cannot be cloned.
I stopped both execution and mercy.
And unexpectedly, somehow immediately.
They told me: everyone has a sweetheart somewhere
Not only heart - soul and mind.
I stopped listening to opinions
Everyone in the crowd, and everyone else.
To numbness of feelings, to complete frenzy
I think about you more and more.
And what I write less often is out of laziness.
Time to get down to business, but the pen is not a hoe:
Around such a reassessment of values -
It's time to open an antique shop.
To keep everything that has a price in it
And if you change, then it is worthy and decorous.
Avicenna treated like like like
Popularly known as Abu Ibn-Sinn.
Bread and wine, and a kerosene lantern.
The table is oak. Shops. The guitar is ringing.
And in the hallway, as expected, a stake of aspen
For everyone who breaks into my present.
A. Heinz, S. Danilov
And, at the same time, and prophesy the future.
If it is, then only good
And if not, then perhaps for the best.
I stopped trusting chance
Moreover, it is stupid to plan successes.
Luck is a delicate piece.
She is not a lamb, she cannot be cloned.
I stopped both execution and mercy.
And unexpectedly, somehow immediately.
They told me: everyone has a sweetheart somewhere
Not only heart - soul and mind.
I stopped listening to opinions
Everyone in the crowd, and everyone else.
To numbness of feelings, to complete frenzy
I think about you more and more.
And what I write less often is out of laziness.
Time to get down to business, but the pen is not a hoe:
Around such a reassessment of values -
It's time to open an antique shop.
To keep everything that has a price in it
And if you change, then it is worthy and decorous.
Avicenna treated like like like
Popularly known as Abu Ibn-Sinn.
Bread and wine, and a kerosene lantern.
The table is oak. Shops. The guitar is ringing.
And in the hallway, as expected, a stake of aspen
For everyone who breaks into my present.
A. Heinz, S. Danilov
У записи 9 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александра Сычёва
